— То есть он всё-таки везёт их не в Коротань?
— Нет, совсем нет. В другое, очень дурное место. Бедная Доночка не хочет туда ходить, там страшно, но кто её спрашивает?
— Алина, — сказала Аннушка резко, — Мирон не должен уйти с Терминала.
— Поздно, — ответила киберхостес, — его караван покинул срез шесть минут назад.
— Но как? Донка же тут?
— Значит, он заставил девочку, — всхлипнула старуха, — бедная, бедная! Накачал её гранжем. Она сгорит под такой нагрузкой за один рейс, но Мирон купит новую.
— Что ещё за гранж?
— Жуткая дрянь. Доночка сама была не дура упороться, но это страшная штука. От неё глойти кажется, что он может поднять гору, и поднимает. Но потом быстро умирает, потому что тратит слишком много сил. У того, кто хоть раз принял гранж, пути назад уже нет.
— Откуда он?
— Доночка не знает. Но все, кого продают, сидят на нём плотно. Дают сто доз на одного глойти в комплекте, и если понадобится ещё, добавят бесплатно. Но никому не надо, они сгорают раньше, чем кончится гранж.
— Керт, ты знал? — спросила Аннушка.
— Это не то, о чём рассказывают брокеру, — пожал плечами тот. — О том, что глойти стали ходовым товаром у работорговцев, я, разумеется, слышал. Но о том, что их накачивают наркотой, — нет, даже слухов не было. Те, кто так делает, надо полагать, не хвастаются. За такие вещи даже рейдеры жопой на трубу натянут. А я говорил, что глойти надо создать профсоюз!
— Они для этого слишком бестолковые, — отмахнулась Аннушка, — и слишком много пьют.
— А можно Доночке теперь водочки? — спросила жалобно старуха. — Я уже всё рассказала…
— Нет. Нельзя. Ты нужна мне трезвой. Керт?
— Что, Аннушка?
— Срочно требуется машина. Любая, но лучше быстрая. Кто-нибудь на Терминале продаёт сейчас лишний транспорт?
— А где твой «Чёрт»?
— Застрял в одном мерзком срезе без топлива. Я его обязательно вытащу, но прямо сейчас времени нет. Так что?
— Три единицы на парковке у сервиса грёмлёнг.
— Пошли. Алина?
— Что, дорогая?
— Присмотри, чтобы Донка не накидалась.
— Я могу поместить её в автомедика на детокс. Это займёт час, но она будет чувствовать себя лучше.
— Прекрасная идея, спасибо. Мы пока решим вопрос с транспортом. Мой счёт выдержит ещё немного расходов?
— Если нет, я открою тебе кредит.
* * *
На парковке у сервиса машин хватает, но все они ждут ремонта. На продажу выставлен древний грузовик, похожий на ГАЗ-51, автобус КАВЗ с нестандартным капотом и лёгкая багги.
— Так себе тачки, — честно сказал Кройчек. — Тут хорошие никто не продаст. Оставляют мне на комиссию, что чинить невыгодно, а выбросить жалко. Нет, я их подшаманил немного, все на ходу. Если позарез нужны колёса, берите автобус, туда воткнули атмосферный дизель на три литра, вполне живой, хотя и прожорливый. Грузовик сам себя еле везёт, не знаю, где только нашли такую трахому, а бага… Ну, так-то она ездит, и даже шустро, но двигло — литровый воздушок. И полтора сидячих места.
— Нет, — покачала головой Аннушка, — это всё слишком тихоходное, кроме баги, а в неё мы не влезем. Ничего поприличнее нет?
— Извините, мадам, был бы счастлив помочь той самой Аннушке, но больше предложить нечего. У меня автосервис, а не автосалон.
— А вот твой протез готов, — переключился он на меня. — Я перепрессовал подшипники, они теперь закрытые, пыль так просто не попадёт. Но вообще, между нами, говно конструкция и материалы дешманские. Долго не протянет.
— Я знаю, спасибо.
— Возьми мою машину, — сказала Алина, когда мы вернулись в холл. — Она большая и быстрая.
— Блин, Алинка, не искушай, — ответила Аннушка. — Её будет слишком жалко, если что.
— Мне всё равно некуда ездить. Наши предприятия связаны сетью передачи данных, нет необходимости в физической логистике.
— Ты уверена? Мультиверсум — опасное место, машина может пострадать. Я же не расплачусь с тобой потом!
— Я не потребую с тебя денег.
— С чего это вдруг? — удивилась девушка. — Мы столько лет дружим, но я всегда платила за всё.
— Машина — моё личное имущество, — возразила Алина, — а не оборудование Терминала. Я предоставлю его тебе как подруга подруге, без экономических обязательств.
— Я даже не знаю, что сказать…
— Не надо ничего говорить. Я рада возможности сделать для тебя что-то бесплатно, ведь как хостес Терминала я вынуждена в первую очередь учитывать его бизнес-интересы.
— Спасибо, дорогая. Я это очень ценю. Ты — моя лучшая подруга, я тебя обожаю, — Аннушка обняла роботессу и поцеловала в твёрдые пластиковые губы.
Когда Алина открыла перед нами гараж, я только вздохнул в восхищении. Роскошный ретрокар в стиле старых «роллсов» — огромный, глянцевый, с массивным капотом и отдельными крыльями. Понимаю, почему Аннушка опасается, — тачка явно уникальная, скорее всего, второй такой нет во всём Мультиверсуме. А ещё это просто красиво.
— Алина, ты уверена, дорогая?
— Да, бери её, — кивнула кибердевушка. — Постарайся вернуть, но, если не выйдет, ничего страшного. Ты мне дороже любой машины.
Донка после терапии в автодокторе выглядит бодрее, хотя сама она явно предпочла бы выпить.
— Аннушка, куда ты тащишь старенькую глупенькую меня?
— Мне нужно, чтобы ты показала маршрут, по которому Мирон везёт беженцев.
— Мирон злой, — вздохнула старуха, — он убьёт бедную Доночку. И тебя убьёт.
— Если бы меня было просто убить, я бы сейчас с тобой не разговаривала.
— Да-а-а, ты-то сильная, молодая, крутая и знаменитая, а Доночка старенькая, на неё всем плевать… Мирон всегда говорил, что убьёт Доночку, если она расскажет про его делишки!
— Я не дам ему тебя убить. Садись в машину! Просто покажи маршрут, я поведу сама.
Донка, вздыхая и постанывая, полезла на переднее пассажирское сиденье.
— Ты со мной, солдат? — спросила Аннушка.
— От меня немного пользы, — ответил я. — Но если ты считаешь, что пригожусь…
— Не знаю. В принципе, можешь оставаться. Алина пристроит тебя на попутный караван, доберёшься до дома, будешь шакалить по мусоркам дальше. Ты ничего мне не должен. Я сама справлюсь, не впервой.
— Тогда зачем зовёшь?
— У меня на тебя всё ещё заказ, не забыл?
— А, ну если заказ… — вздохнул я и, опершись на новые костыли, встал с электрокресла.
Открыл заднюю дверь ретролимузина, умостил жопу в кожаное сидение, кинул на пол рюкзак с протезом, помахал на прощание Алине и сказал:
— Ну, поехали, что ли.
