— Дедушка Сережа, а что ты делаешь? — завороженно наблюдая ща мной спросила Маша.
Как раз в тот момент, когда я, полностью оделся в комплект и пристраивал нож поудобнее.
— Ты что, на войну?
— Нет, малышка, дедушка в поход собирается, — спокойно ответил я, перетянув ножны чуть назад к пояснице, чтобы левой рукой сразу упираться на нож, после подсумка с гранатами.
С правой стороны Стичевская закрытая кобура с Ярыгиным. Заодно опробовал извлечение пистолета.
— Ого! — поразилась девочка, увидев как я выхватываю пистолет, машинально отдергиваю затворную группу, благо магазина в рукоятке нет и действие прошло в холостую. — Крууууто, прям военный. А что еще можешь? Я в фильмах видела как герой прижимает его вот так и осматривается. Очень круто выглядит.
— Сканирует, — согласно кивнул я, прижал пистолет к груди и осмотрелся по сторонам. — Да, выглядит круто, но на самом деле это бесполезно.
— А почему? — не поняла Маша, подтащила табуретку и уселась за стол. — Надо же увидеть где плохиши и стрелять дальше!
— Увы, внученька, если ты стоишь вот так, то по тебе тоже будут стрелять, пока ты осматриваешься. Это спортсмены так стоят, когда ищут мишеньки, ведь бумага в ответ не стреляет. Знаешь как делают настоящие военные? — Я подхватил с пирамиды автомат и пару пустых магазинов, что лежали на стеллаже выше, близь с патронами распиханными по пластиковым контейнеисм. — Пистолет это крайнее средство, когда совсем все плохо.
Пихнув один магазин в подсумок, второй примкнул к автомату, накидывая оружейный ремень себе на шею. Вкинул оружие в направлении стенки и произвел холостой спуск.
— Бам, бам, патроны кончились. Если тебе некуда прятаться и рядом нет товарищей, то тебе будет больно и единственный твой шанс хоть как-то выжить, это выхватить пистолет и продолжая стрелять, спрятаться, — я попросту отпустил автомат, сходу выхватил пистолет и перебегая за печку, одновременно с этим имитировал выстрелы с пистолета, в направлении стены. Уже за печкой быстро сменил магазин на автомате и высунувшись из-за нее, сделал вид, что стреляю. — Вот так… Но лучше до такого не доводить. Пистолет это не полноценное оружие, а лишь небольшая палочка-выручалочка, чтобы добраться до укрытия или автомата.
— Дедушка, а ты что, служил в спецназе? — Маша завороженно смотрела на все мои действия, словно старалась в мельчайших деталях все запомнить. — У тебя все так легко получается и ты столько всего знаешь.
— Нет, Машенька, я просто много где побывал и повоевать мне тоже пришлось, — вернувшись к пирамиде, поставил автомат в упоры стойки, а магазины положил на полку. — И стрелял я много… Не по спортивному, а по военному.
— А как это? — поинтересовалась девочка.
— А это когда ты сначала километров десять едешь на технике, потом километра два бежишь по лесам и полям, затем падаешь на землю и стреляешь куда-то в кусты, потому что командир сказал, что там враг, — я вяло усмехнулся. — Бой, это не красивая картинка из фильмов. Это грязь, дым и полное непонимание, где противник. В большинстве случаев врага даже не видно, ты просто стреляешь куда-то в направлении врага или по силуэтам вдалеке. Основная дистанция боя метров пятьсот если в полях, в городе метров сто, а в лесу, как повезет. В горах например мы могли с врагами переглядываться с дистанции в три-четыре километра, но стрелять не могли. У нас оружие на дистанции дальше восьмистах метров, было не эффективно.
— Дедушка, а где ты воевал? — Маша, словно профессиональный шпион, пыталась вызнать все. — А там было страшно? Ты стрелял в людей? А взрывал танки? А дома?
— А вот не скажу, — тихо засмеялся я и погладил девочку по головке. — Иначе ты спать не сможешь, милая. Ладно, в ванной не занято?
— Там бабушка Юля с Викой, — надулась Машенька, явно недовольная тем, что я не поведал ей свои ветеранские истории. — Они там еще долго будут, ну дедушка, ну расскажи! Мне правда-правда интересно.
— Так и скажи, что тебе скучно, — я улыбнулся, переодеваясь в свою обычную одежду.
— Скучно! Ого! А что за татуировки? Крууууть, — девочка подскочила и оббежала вокруг меня, разглядывая уже подвыцветшие наколки. — Это группа крови, это я знаю, а это?
Она ткнула в татуировку на которой был изображен череп в берете, с ножом в зубах и с крыльями летучей мыши.
— Да так, по молодости набил, — отмахнулся я, сразу скрывая татуировку. — Я никогда об этом не жалел, просто мне понравился рисунок и я решил его набить в виде татуировки.
— Поняяяятно, — протянула Маша, хитро прищуриваясь. — А я у мужа бабушки Юли на фотографиях похожую видела! Только там череп был на фоне автомата и без крыльев, а еще берет черный, а не красный. Что это значит?
— Ну, скорее всего он тоже когда был молодой захотел набить татуировку, — улыбнулся, а в памяти для себя отметил, что у Вячеславовны муж был морпехом.
Теперь понятно почему он такой двинутый на выживании уродился. Морпехи как правило если и участвуют в замесах, то как штурмовики. Либо обороняют острова вместе с погранцами, а там хочешь ты того или нет, но нужно иметь запас бытовухи, ибо сидеть под обстрелами долго.
Видать муж Юлии на островах в свое время просидел долго. По возрасту он был мне ровестником, так что наверняка побывал в замесах на западе. Один только остров Гадюшный чего стоит. Сколько раз он переходил из рук в руки. Там на клочке земли уже одни развалины остались, а морпехи обеих сторон за них мясились по страшному.
— А я вот пойду, и у бабушки Юли все выпрошу! — пригрозила Маша, но я лишь тихо засмеялся.
— Ну и спрашивай. Я ж сказал уже, молодой был, глупый, рисунок понравился, — потрепав девочку по головке, решил завалиться подремать.
Сейчас, несмотря на желание кушать, принимать пищу нельзя, чтобы в выходе потом не искать кусты. Максимум, поужинаю по-легкому, хорошенько просрусь, поставлю клизму и во время выполнения задачи буду только пить и есть сладкое.
Можно конечно еще желатиновых изделий обожраться, чтобы закупорить задницу, но это методы экстрималов и молодежи. Я уже стар для подобного дерьма, да и надеюсь, что все же обратно мы вернемся на технике… Может и зря меня Федька так запугал, авось и обойдется все.
Интерлюдия. Аналитик
Милане никогда не везло на мужчин. Начиная со школьной скамьи и заканчивая работой. Даже муж, как она считала, оказался той еще двуличной сволочью и как говорится, вышел за сигаретами и больше не возвращался.
Поэтому Виноградова ростила и воспитывала дочь самостоятельно. Упахиваясь при этом на основной работе и занимаясь частными заказами. Официально она была секретарем в банке, но по факту же являлась аналитиком малых организаций.
В последнее время развелось множество фирм-однодневок, которые словно Чичиков из «мервых душь» набирали кредитов и сваливали, заявив о банкротстве.
Вот чтобы подобные фирмы раскусывать и появились внештатные аналитики. Они словно частные детективы собирали всю информацию о фирме, ее руководителях и их окружении. Порой доходило до откровенного компромата.
В итоге, когда липовая «фирма» приходила повторно с требованием предоставить кредит, ее встречали оперуполномоченные с тщательно составленным досье.
Милана же в своем банке ценилась за необычный подход. Она сначала узнавала клиента как человека, собирая по нему всю возможную информацию, а затем изучала саму фирму отталкиваясь от уже извесных ей фактов о владельце.
Это занимало больше времени, но результат был куда качественнее, чем у ее коллег. К тому же, у Виноградовой была прекрасная память и поддерживаемое в хорошей форме тело. Женщина очень заботилась о своей внешности и знала как себя подать. Вот только… Не в этот раз.
— Дедушка крутой, — довольно усмехнулась Маша, попивая сладкий чай. — Он прям такой, бах бах, кувырок, бах бах! Прям крууууть. А еще у него крутая татуировка! Череп с ножом в зубах, красном берете и с крылышками. Как у крутых байкеров!
