А ещё один возник прямо посреди ограды, металлическая решётка рассекла его напополам. Так неудачно появившийся варг взвизгнул, будто побитая собака, рванулся — и обмяк, царапая когтями асфальт.
Загрохотал «хвлар» в руках у Миши.
Варги рванулись к нам, даже рассечённый забором дёргался и тянулся передними лапами.
Никаких пулемётов бы не хватило, тут надо было прятаться в танке.
— Сдохните! Все! — закричал я. — Все умрите!
Я раскинул руки — вряд ли это было нужно, я не чувствовал никаких странных сил, исходящих из меня, я не целился, не старался увидеть всех врагов сразу.
Просто знал: если они немедленно не умрут, то нам конец.
Все ниблы. Все варги.
Они должны умереть!
Мир застыл, замер — лишь молотил пулемёт и тонко визжала Нюра. Она давно визжала, но я только сейчас её услышал.
Варги падали вокруг нас, словно игрушки, из которых вытащили батарейки.
Шмякнулись об землю ещё несколько ниблов, уже мёртвых.
— Это было сильно... — сказал Григорян.
Подошёл к Лене, погладил её по голове, чуть ли не силой заставил опустить руку. У стены дата-центра высился дымящийся холм из мёртвых ниблов. С крыши тяжело упал ещё один — я посмотрел вверх и увидел нескольких созданий, умерших перед самым прыжком и теперь повисших на козырьке.
— Я тут самая бесполезная, — сказала Сашка и засмеялась. — Скажите, куда спрыгнуть. Единственное, что умею.
Она замолчала.
— Способность не выбирают, — возразил Артур Давидович. Помолчал мгновение, добавил: — Но мне кажется, способности, связанные с полётом, чаще проявляются у совсем юных.
Лена полезла в карман, достала несколько коробочек с концентрированным кофе, стала открывать дрожащими руками и жадно пить.
— А я двоих замочил, — похвастался Миша. Подошёл к застывшему в стене варгу, ткнул в морду стволом. — Надо же! Первый раз такое вижу, чтоб внутри стены появились!
— Спешили, — предположил Григорян. Достал из открытого багажника свой чемоданчик, крякнув, поставил на дорожку.
Может, у него и впрямь там бомба?
— Странно, что серпарды не присоединились, — сказала Лена.
Я кивнул.
Действительно, странно. Уж если координировать вместе атаку ниблов и варгов, то...
Григорян возился с чемоданчиком. Миша оглядывал варгов, кажется — считал, сколько их. Лена только что со мной говорила. Нюра стояла неподвижно, смотрела на меня, будто ожидая команды.
Дальше я даже не думал. Кинулся к Сашке, застывшей возле машины. И ударил её кулаком по голове.
— Дебил! — завопил Миша.
А я, подхватив падающую Сашку, всматривался вдоль стены здания. И увидел всё-таки высовывающуюся из-за угла кошачью голову на длинной шее.
— Умри! — крикнул я, и серпард рухнул.
В этот момент мне и прилетело Мишиным кулаком в скулу. То ли на излёте, то ли он всё же что-то понял и придержал руку — иначе разнёс бы кость.
А так я только рухнул и почувствовал, как что-то болью отозвалось в копчике. Сашку из моих рук Миша вырвал и прижал к себе.
— Сволота... — неуверенно сказал Миша.
— Он нас спас! — крикнула Лена. — Её серпард поймал!
Миша покрутил головой, поправил очки, будто резкость в бинокле подкрутил. Смущённо посмотрел на меня. Сашка всё ещё была в отключке.
— Нюра, стой! — завопил тем временем я. Девочка стояла, пригнувшись вперёд и раскачиваясь всем телом. — Стой, он не хотел, он не понял! Не нападай!
Нюра глянула на меня и расслабилась. Кивнула.
— Никита, я не понял... — виновато произнёс Миша. — Сашка? Ты как?
— Никита, пожалуйста, свяжи ей руки, — велел Артур Давидович. — Мы не знаем, как долго длится гипноз серпардов. И пойдёмте уже, или новую атаку станем дожидаться?
Я с трудом поднялся. Копчик болел так, что хотелось опустить задницу в тазик со льдом. Ленка даже протянула мне руку, и я на неё опёрся, вставая.
— Никита, честное слово! — начал Мишка.
— Руки ей вяжи, кавалер, — буркнул я.
Лицо тоже болело, но по сравнению с копчиком это не считалось. Точно что-то сломал...
Внутри дата-центра было темно, не горела ни одна лампочка. Зато на входе работал тепловентилятор — из пыльной решётки шла вниз завеса горячего воздуха.
Никакой логики. Мир После не поддаётся разумному объяснению.
Григорян толкал кресло с Леной, та светила сразу двумя фонариками. Миша закрепил фонарик на стволе пулемёта и шёл, придерживая Сашку. Та вроде как пришла в себя, но молчала, послушно переступая и прижимаясь к Мише.
Я ковылял позади, то и дело хватаясь за задницу. Болело лицо, болела нога. Всё решило начать рассыпаться одновременно.
Последний форсайт, и пусть мир катится ко всем чертям!
Рядом со мной шла Нюра. С любопытством крутила головой, молчала. Иногда бросала на меня сочувственные взгляды. Она и впрямь сейчас выглядела почти нормальной.
— Как ты? — спросил я.
— Хорошо, — тихо ответила она. — Тебе больно?
— Ничего, — поморщился я. — Бывало и хуже.
За первым же поворотом мы обнаружили с полсотни дохлых ниблов. Почти все лежали на полу, но часть застряла в трубах и панелях подвесного потолка. Видимо, ждали в засаде на случай, если мы прорвёмся.
— Как же ты их убиваешь?.. — риторически спросил Артур Давидович. — Этих ведь не видел даже...
— А как вы откатываете время?
— Хочу переиграть ситуацию, — пояснил Григорян. — В жизни ведь часто так бывает, думаешь — вот поступил бы тогда иначе...
— А я хотел, чтобы они умерли.
— Ты в обычной жизни злой?
Я подумал некоторое время. Поскрипывало колесо в Ленкиной коляске, прыгали по стенам и потолку лучики фонариков.
— Нет вроде. Как все.
Григорян недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал. Сказал:
— Сейчас по лестнице на второй этаж, там операторская. Хочется найти место, где много терминалов.
— А люди там будут? — заинтересовался я. — Когда вы откатите время?
— Никогда никого не бывает, — грустно ответил Григорян.
Мы остановились у лестницы. Уставились на светящуюся кнопку лифта.
— Не, нафиг, — сказала Ленка. — Ещё застряну... Лучше по ступенькам поползу.
— Я тебе поползу, — пригрозил Григорян.
Мы с ним подняли коляску и потащили вверх по ступенькам.
— А ведь должны были сделать комфортную для колясочников среду, — тяжело дыша, ругался Артур Давидович. — Нигде порядка нет…
— Ребята... я вроде нормально... — сказала Сашка, попыталась отстраниться от Миши. Покрутила головой. — Никита, спасибо вам, вы вовремя! Я увидела эту тварь и вдруг поняла, что надо вас всех убить. Жуть!
— Попозже развяжем, — пообещал Григорян.
— Хорошо, — покорно согласилась Сашка. — Вы правы. Я бы себе тоже не доверяла.
Дверь в операторскую была открыта настежь. Внутри темно, немногочисленные окна забиты дощатыми щитами, но, когда Миша задел бедром какой-то стол, там засветился экран компьютера.
При свете экрана дело пошло бодрее. На всякий случай мы проверили все выключатели и компьютеры. Заработал ещё один экран, показывая заставку операционки.
Помещение оказалось не таким уж большим и не слишком напичканным техникой. Шесть или семь столов с креслами, на каждом столе монитор — я даже не понял, это персоналки или терминалы от серверов. Нашлись какие-то металлические шкафы у стены, но даже если в них стояла какая-то техника, то давным-давно не работала.
А ещё под ногами то и дело хрустели осколки — кто-то увлечённо бил тут кружки, стаканы, простые стёкла. Может быть, когда закрывали окна щитами? Но хотя бы затейливых инсталляций из оргтехники в этом дата-центре не имелось. Тут сходили с ума проще, без затей.
— Чат какой-то, — глянув на компьютер, сказала Лена.
На экране и впрямь открылось окошко чата, мигал курсор.
— Интернета давно нет, — вздохнул Миша. Взял клавиатуру, потряс. Набрал одним пальцем «привет» и отослал в чат.
Вначале ничего не изменилось.
