Я даже не заметил, когда успел привыкнуть к оружию. Если в первые дни оно постоянно бесило и мешало, то теперь без ствола я чувствовал себя голым. Без пистолета я сейчас даже спать не лягу, а уж о том, чтобы на улицу пойти, и речи быть не может. Да что там пистолет, я на улицу без автомата не пойду.
Как вспомню, что в первый день сюда с травматом полез, даже в пот бросает. Выжил, наверное, только благодаря невероятному везению и удаче. Да, без этой госпожи дело точно не обошлось. Особенно если про Ленку вспомнить. Та вообще с закрытыми глазами стрелять училась. А сейчас вон чего творит. Снайперскую науку постигает. Какую-то книгу нашла, баллистику изучает. Иногда как начнёт о своих поправках рассказывать… Даже я ничего не понимаю.
На строительную площадку вышли к обеду. И вот здесь нас ожидало два сюрприза. Один назывался «МАЗ самосвал», а второй: «Зомби в бетоне». Второй оказался очень забавным. Мы даже решили немного поиздеваться над бедными мертвяками.
Видимо, строители успели залить площадку ещё до того, как обратились. А потом, уже после всех событий, разбрелись по территории и некоторые остановились в бетоне. Ну а глубина заливки позволила оставить их здесь навсегда. В большинстве они торчали в нём по пояс, но кое-где и чуть глубже.
Веселились недолго. В Ленке проснулось чувство жалости и справедливости. В итоге ей надоело орать на нас за всевозможные подсрачники и щелбаны, которые мы щедро отвешивали мертвякам и хохотали, словно дети. Она просто взяла и постреляла вмёрзших в бетон зомби.
— Блин, ну зачем? — грустно протянул Саня. — Весело же было.
— А потому что так нельзя, они тоже люди, — зло ответила Лена. — Вот если бы здесь оказалась я?
— Ну ты же не зомби, — попытался спорить с женщиной он.
— То есть тебе было бы всё равно?! — приняла Ленка позу самовара, уперев пуки в бока.
— Отставить срач, — вмешался я в перепалку влюблённых. — Жрём, и валим отсюда.
Саня с Леной притихли, но было понятно, что он ещё своё получит. У них такое бывает, примерно раз в месяц. Потом она снова становится нормальной и весёлой. Но вот когда включает мегеру, в эти дни её лучше обходить стороной. Хотя и это может стать поводом для скандала.
Пообедали горячим. Нам даже огонь разводить не пришлось. В строительном вагончике обнаружился газовый баллон, который подключили к плите. Так что готовили, можно сказать, с комфортом.
Затем слили солярку из всего, что находилось на площадке, заполнили бак МАЗ-а под пробку, и у нас даже ещё осталось. Запас карман не тянет, так что закинули остатки в кузов. В кабину тоже все не уместились. Оставили Саню за рулём и подсадили к нему скандально настроенную Ленку. Ну а мы втроём разместились в кузове.
Я хлопнул по кабине, оповещая, что все на месте, и мы двинулись в путь. Ехать было даже приятно. Встречный ветер обдувал лицо, и жара уже не казалась такой невыносимой.
Лето в центральной России выдалось очень жарким. Такого давно уже не было. Есть, конечно, свои минусы в такой погоде, но мне жара нравится гораздо больше.
Дважды по дороге нам встречался Таран, но соотношение массы и скорости играли не в его пользу. Вот только добраться до наших в этот день нам было не суждено.
Когда мы проезжали под очередной развязкой, у нас из кузова пропал Хоттабыч. В этом месте имелся довольно крутой поворот, и Саня сбавил скорость до минимума. А в это самое время сверху нас атаковал Лизун. Он выбросил свой длинный язык и поймал Хоттабыча за шею. Ну а пока мы достучались до Сани, пока до него дошло, что нужно остановиться, Хоттабыч уже начал синеть лицом.
Завывая коробкой, МАЗ вернулся к развязке на задней скорости. Я выхватил мачете, но понял, что вряд ли смогу допрыгнуть до языка. Выручил Чума. Он в два выстрела освободил нашего друга и принялся палить в Лизуна.
Примерно после третьей короткой очереди нам в заднюю ось прилетел удар в исполнении Тарана. И вот тут началось.
Особые набросились на нас всем скопом. Пока Хоттабыч кашлял и растирал место от удавки, Лизун повторил свой манёвр. Только теперь он ухватил Чуму. Таран повторно приложил нашу машину, только теперь в кабину, наглухо заперев пассажирскую дверь.
На этом приключения не закончились. Я наконец-то оказался на месте Лены. Пока я стоял и щёлкал клювом от неожиданного нападения, из обочины на меня набросился Прыгун. Он сшиб меня с ног, и я больно приложился затылком об железный пол кузова. Из глаз полетели искры, а сознание поплыло. Из беспамятства меня выдернула резкая боль в груди. Прыгун, не раздумывая, оказавшись сверху, тут же рванул меня своими когтями.
Оставшийся в свободном, в отличие от нас, положении Хоттабыч на помощь особо не спешил. Его тоже можно понять, едва не вздёрнули, как беглого каторжника. Но всё же он нашёл в себе силы и пнул Прыгуна ботинком в спину.
В это время по МАЗ-у прилетел очередной удар тарана в кабину, теперь уже в переднюю часть. Пинок Хоттабыча, помноженный на инерцию от столкновения с Тараном, опрокинул Прыгуна мне на грудь, и тот больно укусил меня в район ключицы. Хоттабыч тоже не удержался на ногах и упал на копчик. Это ну никак не поспособствовало тому, чтобы он задвигался быстрее.
Саня, который пытался покинуть кабину во время удара Тарана, тоже слетел с подножки и приложился головой об асфальт. А Ленке вначале нужно было перебраться на его место и уже потом только попытаться выбраться наружу.
Чума, подвешенный на языке, нашёл в себе силы отпустить стягивающую горло удавку. Именно это и спасло нас в дальнейшем.
С выпученными от нехватки воздуха и крови в мозгах глазами, Чума вскинул автомат и двумя одиночными уложил Прыгуна прямо на мне. Я даже услышал, как одна из пуль, пробив черепушку, шмякнула по кузову возле моего уха. Поджав под тушу колени, я одним движением скинул с себя труп. Несмотря на боль в прокушенной ключице, вскинул автомат и двумя короткими очередями снял Лизуна на эстакаде. Язык тут же расслабился, и Чума, освободившись, соскользнул обратно в кузов.
В это время снизу раздался вопль, напоминающий гудок паровоза, и в борт прилетел очередной удар, который заставил нас повалиться обратно. А следом прозвучали несколько выстрелов, и топот Тарана затих.
— Ничего себе поездочка, — потирая шею, прокомментировал Чума. — Нет, ребята, уж лучше пешком.
— А теперь так и придётся, — услышал его слова Саня, который осматривал места ударов. — Он нам радиатор всмятку разбил и, кажется, полуось заднюю погнул.
— Нам идти не так долго осталось, — я достал навигатор и сверился с нашим маршрутом. — По идее, завтра к вечеру должны быть на месте.
— Хоть какие-то хорошие новости, — хриплым голосом сказал Хоттабыч. — Вот сука, он мне там сломал что-то.
— Будешь теперь не Хоттабыч, а Сиплый, — улыбнулся я. — Ничего, прорвёмся. Тут, кстати, ещё убега наша неподалёку. Можем зайти, переночевать. Заодно запасы пополним.
— Я за, — отозвалась так и не вышедшая из кабины Ленка. — И аптеку нужно по дороге обнести.
— Зачем? — не понял Саня. — У меня аптечка полная.
— Вот давай меня иди перевязывай, — указал я на след укуса. — И побыстрее, пока я не умер.
— Понял, сейчас всё сделаю, — пробормотал тот и встал на колесо, ухватившись за край борта.
Аптеку нашли почти сразу. Даже бродить не пришлось. Ленка тут же начала шарить по полкам с женской гигиеной. Саня пополнил аптечку, но хомячья натура не позволила ему на этом остановиться. Чума и Хоттабыч вяло разговаривали ни о чём, прикрывая вход. А я обнаружил полку с обезболивающим и принялся с умным видом крутить перед глазами упаковки.
— Солпадеин возьми, — порекомендовал Саня. — Или Кетанов. Остальные так себе.
Я молча кивнул и кинул по паре пачек обоих себе в рюкзак. Предварительно выпив пару маленьких таблеток Кетанова. Сразу, конечно, не полегчало, но должно было помочь. Укус постоянно напоминал о себе ноющей болью, а при движении она переходила в разряд острых. Терпимо, конечно, но можно и облегчить.
