Еще одного живого американца нашли под столом в штабе. Тут штатовцы озаботились защищенным блиндажом, даже обшили его вагонкой, поставили сейф.
— Нейм, грейд! — сходу заорал я, впечатывая ногу в живот очкастого военного лет тридцати.
Экспресс-допрос в полевых условиях во всей красе.
— Капитан Крис Брэдли — затараторил очкарик — Бригада армейской авиации 101-й воздушно-десантной дивизии. Пожалуйста, не убивайте!
Крис вывалил на нас все, включая секретную информацию об испытаниях на Кобрах специального осветительного прибора Ale28, который должен должен сбивать с курса ПЗРК. Как оказалось, американцы подготовились к прибытию на фронт “Стрел” и уже даже вырабатывают меры противодействия. Включая какую-то секретную красную светоотражающую краску. Журнал испытаний мигом отправляется в рюкзак Черного, самого Брэдли тоже выходит надо тащить на себе в Плей-Кан — знает много, сотрудничать готов.
— Пиздец рейд вам обратный предстоит — я с майором вышел на свежий воздух, сплюнул — За этого капитана американцы будут жопу рвать еще больше, чем за Кобры.
— Перефотографируй все, что мы нашли тут — Черный тяжело вздохнул — Забери образцы краски и прибор. Подстрахуемся.
— Давай и капитана воздухом увезем? — предложил я, разглядывая базу усеянную трупами морпехов. Вот что значит, не подумать про пальмы и снайперские позиции.
— А если вы ебнетесь? Нет уж, ногами надежнее будет.
— Ну спасибо, что веришь в нас
Мы посмотрели, как бойцы выкатывают из ангаров Кобры. Шесть сияющих птичек. Нас всего пять пилотов — одну придется сжечь. Минус один — пилоны пустые. Техники не успели подвесить ракеты, снарядить пулеметы. А нам некогда разбираться, пора в путь-дорогу. Дорогу дальнюю, “а в небе пасмурном горит заря”. Заря не горела, но ветер поднялся сильный.
Анометр аэродрома показывал 7 метров в секунду. Ветер сильный, но не критически. Пороговым значением было 10-12 метров в секунду. Это уже шторм, при котором полеты запрещаются или решение о вылете отдается на откуп пилота в зависимости от допуска.
Пока я привыкал к приборной доске, изучал инструкции пилотов, что были прикреплены защелками на потолке, бойцы группы закончили зачистку, перевязали раненых. Их оказалось двое и оба из группы Степанчука.
— Не тяжелые, средние — капитан вместе с Черным подошли к моей Кобре за номер 4, уважительно посмотрели, как я щелкаю тумблерами. Методом проб и ошибок я вычислил то, без чего нельзя управлять вертолетом и даже нарисовал себе карандашом на обратной стороне инструкции шпаргалку.
— Забираешь с собой — принял тяжелое решение Черный — С ними не уйдем. И бабу тоже
— Ее то зачем?
— Твой Незлобин в горячке боя слишком сильно зарядил ей прикладом.
Пока я фотографировал документы, проводил летучку с пилотами, “громовцы” оттащили прочь лишнюю Кобру. Разбили приборную доску, облили бензином. Сделали “дорожку” к валу.
— Пора — Черный приобнял меня, хлопнул по плечу — Ни пуха вам.
— К черту! — я посмотрел на небо. Оно нахмурилось, появились черные тучи. Ветер еще больше усилился — он теперь уже гнул деревья.
Ко мне в вертолет загрузились два раненых спецназовца Степанчука, занесли на руках, как будут выражаться в будущем, афроамериканку.
Я врубил мотор, проверил ход педалей и ручки управления. Так, что у нас с керосином? Под пробку. Обернувшись, поразглядывал раненых. Что-то ребятки бледные. Надо их отвлечь.
— Слышали новый анекдот? Приходит клиент в публичный дом. Главная его спрашивает:
— Вам блондинку?
— Уже трахал.
— Ну, брюнетку?
— Тоже
.— Китаянку?
— Было дело...
— Мулатку?
— Трахал.
— Негритянку? Вот черненькая, точно не видели
— И ее тоже.
— Черт возьми, если вы не перестанете валять дурака, я вызову полицейских!
— УЖЕ ТРАХАЛ!
Бойцы заулыбались, я взялся за “шаг-газ”. Один из лейтенантов-халуаев тоже, морщась, что-то начал рассказывать, но из-за шума винта его не было слышно.
— Наушники одень! — крикнул я, выставляя на рации частоту Плей-Кана, что нам выдал Зорин.
Бойцы нацепили наушники, я включил внутрисалонную связь.
— Мне жена Степанчука рассказывала. Подарила она сыну на день рождения хомяка. А тот возьми и сдохни. Как ребенку объяснить? Попросила нашего капитана. Тот позвал парня, заставил отжиматься.
Дождался пока парень вывалил язык, лег без сил.
— Ну что, сдох? — спрашивает на ухо
— Да-а! — отвечает сын
— Вот и хомяк твой сдох.
Посмеялись, я добавил газу. Начал тихонько подниматься. Я иду первым номером, за мной халуаи под номер 5, 6, 7 и 9. Занял высоту сто метров, дождался остальных. Ветер не стихал, а как бы даже еще усилился. Попытался связаться с Плей-Каном, бесполезно. Один треск в наушниках. Может я неправильно что-то делаю?
Тут очнулась негритянка. Ее прочно привязали к сиденью, она не сразу поняла, потрепыхалась. Глянула в иллюминатор, заорала от страха.
Кто-то из лейтенантов и на нее нацепил наушники.
— Как тебя зовут?! — прикрикнул я на афроамериканку
— Стейси Уильямс!
— Слушай меня сюда, Стейси. Погода не очень хорошая, мы тут не очень опытные пилоты — я сделал прощальный круг над базой, увидел как полыхнули бочки с топливом, загорелась 6-я кобра. Черный на отходе устроил прощальный салют — Будешь орать и мешать, можем упасть. Ясно?
Я с трудом парировал ручкой удары ветра.
— Ясно! Мистер, пожалуйста, не убивайте! У меня дома дочка. Пять лет девочке!
— Что же ты от дочке поперлась во Вьетнам?? — удивился я, проверяя курс по компасу. Вроде шли в правильном направлении. Главное, чтобы парни соблюдали дистанцию. Не слишком далеко — пошел дождь и можно легко потеряться в этой болтанке и не слишком близко, чтобы не наскочить друг на друга. Договорились о полста метрах, и двести км. в час скорости. Удастся ли выдерживать?
— Деньги большие посулили. Тысячу долларов в месяц
— За что?
— Работа в столовой. Я повар.
Дождь усилился, лобовуху полность залило, а я все не мог понять, как включить дворники. Ладно, главное следить за курсом по компасу, высотомером. И не проскочить Плей-Кан. А это по такой погоде — как два пальца…
— Вы меня убьете?
— Вот скажи мне американка — курс удерживать становилось все тяжелее, сила ветра явно превысила 10 метров в секунду. Вот же везуха — угнать Кобру и сразу попасть в шторм — В чем сила? Неужели в деньгах? Вот тебя завербовали всего за тысячу долларов. А знаешь, сколько наваривают твои начальники в Вашингтоне на этой войне? Миллиарды!
— Командир, о чем ты с ней разговариваешь? — в разговор вклинился один из раненых
— Да про жизнь базарим. Видишь какая погодка? Того и гляди рухнем вниз
“Халуаи” не испугались — пуганные. Лишь похмыкали понимающе.
— Сила в деньгах — вздохнула Стейси — Любого можно купить.
— А я думаю, что сила в правде. Вот сильно тебе помогли твои тысячи долларов?
— Так я не успела их еще получить
— Вот видишь… — я достал из-за пазухи листок с позывными. Мы с Зориным решили пообманывать радиоперехват американцев — пусть погадают, кто угнал Кобры. Поэтому у меня на бумажке были выписаны несколько кодовых фраз по-китайски:
— Ди и, ди и, ти а
Что означала банальное, “первый, первый, я второй”.
Молчание мне было ответом.
Дождь не переставал хлестать, я сделал небольшой полукруг, заглядывая назад. К моему удивлению, за мной следовало три Кобры. Я думал, мы растерялись, но пропала только замыкающая машина.
В тучах появились просветы, ветер начал стихать. Лететь стало проще. Я как представил, что придется садится в шторм…
— Ти а, ти а, ди и
В наушниках раздалась быстрая скоровогорка по-китайки. Мы где-то близко! Я пощелкал радиокомпасом Кобры. Он был мертв. Никакого привода с аэродрома, заход по карте и визуальным ориентирам. А какие тут могут быть визуальные ориентиры? Я посмотрел вниз. Дождь стихал, под вертолетом тянулись все те же самые джунгли, что и час назад. Две обгорелые пальмы... Поди найди их.
