— Соглашусь, — с деланно сокрушённым вздохом отозвался я, разведя руками, — привыкает. И всё же стоит оглянуться назад и посмотреть, чего мы лишились. А за всё в этом мире, увы, приходится платить. Вернуть прежние блага, достичь старых высот, а то и вознестись ещё больше, человечество сможет лишь сообща, а не разрозненными группами. То, впрочем, — заметив, что мой собеседник хочет что-то высказать, причём явно резкое, я выставил перед собой руки раскрытыми ладонями вперёд, — тема не на один час, если не день, бесед, а я от лица своего командования вести переговоры не уполномочен. С компетентными людьми поговорите, а я простой боец, куда мне в дипломатии умом тягаться с умудрённым опытом и годами человеком.
Лесть на мой взгляд получилась грубая и откровенно дешёвая, однако же возымела эффект — лицо старосты засияло, что твой серебряный доллар, и заулыбался мужик как-то по-доброму. Фух, пронесло, конфликта не случилось.
— Да, Антон, — покивав, проговорил он, — и правда, раз уж полномочия не позволяют, давайте этот вопрос опустим. Вы говорили, вас местные банды интересуют?
Я молча кивнул.
— Ну, в общем, дело с ними так обстоит…
Староста подошёл к рабочему столу, нагнулся, выдвинул один из ящиков и, пошуршав бумагами, извлёк сложенную несколько раз карту. Я, вспомнив свои топографические и не только упражнения с бумагами, которыми приходилось заниматься последние три года, вздохнул. Не хватает техники, и правда не хватает. Хоть бы простенький навигатор, не помешал. Рабочий, желательно. В смысле, с установленной связью. Так-то вполне функционирующий экземпляр лежит у меня в шкафу, ага. А всего-то стоило заикнуться на складе, нет ли у них лишнего прибора.
— Навигаторов, Антоша, — усмехнувшись в густые усы, ответил тогда седоватый прапор, бывший кем-то вроде завхоза, должность его я так и не запомнил, — я тебе хоть десяток просто так выдам. Нет, вру. Полтора. Только толку тебе от них? Ночью дорогу до нужника подсвечивать? Фонарик удобнее, ухватистее. Война не только этот обречённый шарик зацепила, над ним она тоже прошлась — будь здоров. Космос на неопределённое время для человечества потерян. Да-да, спутников нет, не узнаешь ты своё положение в пространстве. Ну не хмурься, возьми. Ладно тебе, один хотя бы. В будущем пригодится…
Ну, я и прихватил. Не только оружие необходимо держать при себе из принципа «пусть будет, но не пригодится, нежели наоборот». Меру, конечно, знать надо, да и собирать следует действительно полезные, хотя бы в перспективе, вещи, ну да пока места для хранения полно, так что внутренний хомяк, периодически дающий о себе знать, доволен…
— Ну, товарищи, — оторвал меня от воспоминаний громкий голос старосты, — давайте же выпьем за намечающуюся крепкую дружбу со Стражами!
Обещание своё местные выполнили в полном объёме. Кузю обиходили, выделив перевязочный материал и медикаменты из своих запасов, указали нашей группе расположение одного из бандитских форпостов, детально описав маршрут, накормили. Вернее, пока усадили за стол. Жизнь-то, как говорится, налаживается…
— Лёха, а ты не охуел? — елейным голосом осведомился я у рейнджера, заметив, как он потянул к пасти стакан с самогоном. — Я что про синьку в рейде говорил?
Лёха, остановив руку, покосился на меня и, сказав:
— Так какой рейд, отдыхаем же, — опрокинул в себя содержимое своей ёмкости. — Да и неприлично в гостях…
Договорить парень не успел. Хорошо, что сидел по левую руку от меня, да и от стола достаточно далеко — не зацепил. Хук основанием правой ладони в лоб, и нарушитель дисциплины, прихватив с собой табурет, полетел на землю. В последний момент успел траекторию сменить — целился-то я по привычке в челюсть. Но ну его, сломал бы ещё. Или этот балбес язык бы себе откусил. Краем глаза заметил, как Лёд — вот умница! — положил руку младшему брату на плечо, прижав Кузю к табурету. Кузя, впрочем, признаков агрессии не проявлял, ну да лучше перестраховаться, и просто сидел с открытым ртом, уставившись на поднимающегося с земли Лёху.
— Кузя, — окликнул Лёд, — Пёс доходчиво объяснил?
Кузя, нервно моргнув, оглянулся на него, затем посмотрел на меня и, проследив за направлением моего взгляда, наконец понятливо кивнул и отставил свой стакан, к которому так и не успел припасть, к середине стола. Лёха же тем временем поднял табурет, уселся за стол и, хмуро посмотрев на меня, буркнул:
— Извини, командир.
Мдя, совершенно лишняя демонстрация для местных, которым понятия порядка и субординации сродни серпу по интересным подробностям. Впрочем, свидетели наших разборок старательно (даже чрезмерно, как по мне) делали вид, что ничего не произошло. Совершенно невозмутимо ели и пили. Разве что староста внимательно смотрел на нас, хоть и старательно делал вид, что интересуется он чем-то в совершенно ином направлении. Это от меня не ускользнуло. Ну да и хрен с тобой — договариваться о чём-то ты будешь всё равно с другими людьми, там тебе этот наш междусобойчик ничем не поможет.
— Ладно, парни, поснедаем, что люди добрые послали, и начнём торговаться, — сказал я, приступая к еде.
В акте так сказать воспитательной работы оказался ещё один плюс — получившего по морде Лёху по окончании обеда принялись жалеть девицы, что отводили меня с напарником к старосте. Какая-то толика внимания перепала и младшему брату, и вскоре две парочки улизнули из-за стола. Налегавшие на алкоголь местные почти не придали этому какого-то значения, если вообще обратили внимание, один лишь староста проводил молодёжь (ага, кто бы в свои девятнадцать лет говорил) задумчивым и одновременно одобрительным взглядом. Чего бы это вдруг? Решил попытаться что-нибудь попросить на общественные нужды за девиц, которых вот-вот попользуют, или порадовался стороннему генофонду в закрытой общине? Ну, сейчас узнаем.
— Касательно того вопроса, — встав из-за стола и подойдя к старосте, сказал я, — что мы у вас обсуждали. Надумали?
Глава общины рассеянно окинул меня взглядом, побарабанил пальцами по столу и ответил:
— Маловато будет.
Вот морда жидовская, совершенно автоматически подумалось мне. Казалось бы, в антисемитизме никоим образом не замечен, а от присказок всё равно не избавиться, да простят (нет) меня остатки еврейского народа и всякие падающие в обморок от простых словечек толерасты. Я вздохнул.
— Ну сами посудите, под такой патрон у вас на всю, — тут я чуть запнулся, едва не сказав «деревню», надеюсь, собеседник не заметил, — общину всего один ствол. И владеющий им человек обращается с ним прекрасно, из чего следует, что много на тренировках ему жечь не придётся. Девяти десятков патронов хватит надолго. И к тому же — мы ведь машину у вас во временное пользование берём, а не на постоянку. Сегодня уедем, завтра обратно пригоним.
Староста задумчиво почесал бородку.
— Да и мои ребята, — наудачу привёл я ещё один довод, — вам с демографией посильную помощь вот-вот окажут. Уж за такое-то можно было бы и навстречу пойти.
Похоже, что попал, что называется, в десятку. Конечно, не особо сложно было сделать соответствующие выводы, стоило только посмотреть на численность — навскидку и полусотни не набирается — общины. Но ведь кто-то бы и не догадался, хотя проблема-то явно лежит на поверхности. Полезные всё же качества — наблюдательность и логика. Не мастер, разумеется, но по мере сил стараюсь совершенствоваться.
— Ладно, ладно, — отозвался мой собеседник. — Девяносто «семёрки» и граната.
Ну что же, вместо запрошенных трёхсот — вот так. Как по мне — гораздо выгоднее. Граната — вещь уж больно специфическая, не для каждого случая подходящая. Если уж придётся штурм помещений устраивать, запас у нас есть, да и рефлексы у людей, с гранатами знакомых, никто не отменял — можно, сопроводив соответствующим криком, закинуть в комнату невзведённую, как я в своём первом выходе в этом городе и сделал, чтобы вынудить всех залечь или выбежать. А что до применения в оборонительных действиях, так опять же — запас. А лишняя (абсурд, на самом деле, лишних патронов никогда не бывает) пара сотен «семёрки» — это очень хорошо.
