Ознакомительная версия.
Ночью приснилось, что сидит на диване и смотрит телевизор, а рядом лежит девушка без глаза и дергает рукой. Во сне кажется нормальным иметь дома дергающийся труп. В один из моментов девушка перестает дергаться и медленно поднимается. Когда выпрямляется во весь рост, Вика видит вместо ее лица, обрамленное засаленными волосами лицо Яна.
Проснувшись, она включила торшер и долго, пока сердце не успокоилось, сидела. Сон постепенно забылся и вскоре ничего, кроме последнего фрагмента, в памяти не осталось. Выключив торшер, Виктория укрылась с головой, стараясь думать о приятном. Например, о большом поле красного мака и четырех друзьях, путешествующих через него.
* * *
Утром, когда автобус, забитый до отказа людьми, подъезжал к нужной остановке, из сумочки донеслось веселое тилилинькание мобильника. Пропустив вызов, Вика вышла из автобуса. Звонила Даша Данченко, одноклассница и лучшая подруга. Накануне вечером Вике хотелось рассказать о разрыве отношений с Яном, о новой работе, но разговора не состоялось.
— Привет, — поздоровалась Вика, когда Даша взяла трубку.
— Привет! — раздался жизнерадостный голос. — Рассказывай, куда устроилась! И… Прости, у меня вчера мама приезжала я никак не могла говорить.
— Понятно. Я как раз иду на новую работу.
— Так, что за работа? — Вика представила, как подруга ерзает на стуле от нетерпения.
— В спецхранилище.
— В спецхранилище?! Что за спецхранилище?
— Дом мертвых. Слышала?
— Ты устроилась в дом мертвых?! — воскликнула Дарья. — Кем?
Виктория объяснила, а одноклассница, даже не перебивая, выслушала. Когда рассказ закончился, заговорчески спросила:
— Платят-то хоть достойно за такую работенку?
Вика назвала сумму, после чего последовала пауза в полминуты.
— Правда?! — наконец выдавила Даша.
— Правда.
— За то, что просто ходить и смотреть?! Хотя я б наверно не смогла. Бррр… Нет я б точно не смогла. А ты?
— А я уже подошла к работе, — ответила Вика.
— И я подъезжаю, — сказала Даша, заканчивая разговор. — До меня доходили слухи, что в дома мертвых не так-то просто устроиться. Что там жесткий отбор, к тому же надо быть врачом и желательно со связями… Причем очень неплохими связями, т. к. там рука руку моет и перемывает…
— Но я-то устроилась!
— Повезло, — констатировала подруга. — Ладно, давай, пока. Вечером созвонимся.
— Я вечером работаю.
— А, точно. Ну, тогда завтра. Расскажешь о новой работе. Присмотри там, кстати, симпатичного спящего. Может, роман с ним закручу, а то на горизонте давно никого.
— Обязательно присмотрю, — ответила Вика, а затем добавила. — На горизонте бы давно кто-нибудь появился, но у тебя на лице написано «мне от тебя нужны лишь деньги».
— Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь! Давай, пока. Я приехала на работу.
— До завтра, — попрощалась Вика, нажимая кнопку звонка.
Дверь открыл, тот же мужчина, что и вчера. Несколько минут разглядывал новоиспеченную коллегу, а после улыбнулся и сказал:
— На работу? Ну, ну!
В холле ждала Евгения Порфирьевна. Второй охранник что-то ей рассказывал. Когда вошла Вика, разговор стих.
— Пойдем, — начальница с ног до головы осмотрела новую сотрудницу. Явно не ожидала увидеть её в коротеньких шортиках, маечке да туфлях на высоком каблуке. Ее глаза так и вопили «Ну и для кого ты вырядилась?!»
Второй охранник заворожено уставился на девушку. Даже не ответил на приветствие.
В кабинете скучал молодой человек, по виду студент. Вылинявшие джинсы, старая майка, длинные стянутые в хвостик волосы, на коленях книга.
— Руслан, — представила парня Евгения Порфирьевна. — Твой напарник. Работает почти год, и научить кое-чему сможет.
Передала со стола синий пакет.
— Виктория, — представила девушку начальница. — В этом пакете, — обратилась к Вике. — Униформа, рация, фонарик. Руслан покажет твой шкафчик в раздевалке. Переодевайтесь и заступайте на дежурство.
— Ясно, — ответил новый коллега и, поднявшись, окинул взглядом напарницу. Затем еще раз окинул. Задержал взор на лице, всмотрелся в глаза и, наконец, спросил:
— Идем?
— Идем, — ответила Вика.
Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог вместиться лишь один человек.
«На раздевалке сэкономили, — подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного цвета юбку и зеленую рубашку, — А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»
О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на шпильке.
Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось почему.
Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.
— Теперь это наша вотчина! — сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту. Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.
Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате. Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.
На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали впечатление, что он просто прилег отдохнуть.
— Свежак привезли, — усмехнулся Руслан. — Сегодня надо за ними особенно проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него все признаки спящего.
— Как ты определил? — спросила Вика, провожая взглядом санитаров.
— Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.
Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.
— И сколько в день привозят?
— Двоих — троих. Потолок — пятеро.
— Так мало?! — Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.
— Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам. Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, — пустился в пояснения напарник. — Там не дураки сидят и вполне могут распознать потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».
— А ты на медика учишься?
— На хирурга, — ответил Руслан. — Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением головного мозга, или без головы.
— Подожди-подожди… — остановила Вика. — А как же там, в первой… палате. Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…
— Она дергается? — уточнил напарник.
— Да.
— Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет здесь стариков и маленьких детей — они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.
— А куда их девают потом?
— По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области, то эти знания из него «выкачивают», — посмотрел на напарницу и пояснил. — В смысле заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.
— Страшно, — сказала Вика. — Живешь, живешь… А потом тебя разрезают, эксперименты ставят…
— Наверно страшно, — согласился Руслан. — Я сам недавно на практическом занятии «Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… — он тяжело вздохнул. — Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не притронулся к спящему…
Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.
— Типичный пример разлагающегося трупа, — услужливо пояснил Руслан, хотя Вика и сама поняла — запах остался мерзкий, сладко-приторный. — Скажу по великому секрету, — он хитро подмигнул. — Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах — запоминаешь номер палаты, а утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? — ответа не дождался. — Нажми вон ту кнопку, включи автоматику.
Ознакомительная версия.
