И ещё с института Валера знал, что кастет совсем не зря классифицируется как холодное оружие.
Достав из кармана платок, Валера попробовал остановить кровь.
– Вытащил телефон. – приказал лысый, подвинувший Валеру к центру сидения и севший рядом.
На переднем пассажирском сидении же обнаружился широко известный в региональных масштабах политик, добрый самаритянин, преуспевающий заместитель губернатора Свердловской области по вопросам государственно-частного партнёрства Димушкин Тарас Вахидович.
– Проверь его. – приказал замгуба.
Казах бесцеремонно начал шарить по карманам Валеры. Быстро обнаружил портмоне, паспорт и протянул их лысому.
– Валерий Сергеевич Витковский, 26.02.1989. – по буквам прочитал лысый. – За границей никогда не был, военнообязанный. Служил?
– Служил. – ответил Валера.
– Где? – спросил лысый.
– Воздушно-десантные войска. – ответил тот.
– Поп№%ди мне тут! – нахмурился лысый. – Не похож ты на бравого десантника. Больше похоже, что ты на подлодке форточки открывал!
– Какой есть. – пожал плечами Валера, заметив, как казах дёрнулся в ответ.
Видимо, при любых непонятных движениях его пустят в расход, ну или отобьют всё живое и оставят где-нибудь в по-шукшински спокойном, мерцающим отражающимися от снега белыми солнечными лучиками зимнем лесу. У этих людей на машине стёкла тонированные, номера все резко «забудут», камеры на парковку не смотрят…
– Шеф, может, в утиль его? – спросил лысый.
– Нет, так просто он от меня не отделается! – оскалился замгуб. – На дачу его.
– Шеф, может, не надо? – впервые подал голос казах. – Проблемно будет потом…
– Не будет, Алмас. – покачал головой замгуб. – Он на своих двоих уйдёт…
Никаких голливудских клише в стиле надевания на голову мешков или заклеивания скотчем рта. Его просто повезли на дачу к Димушкину.
Проехав около двадцати километров, Лендкрузер свернул на съезде, проехал через живописный зимний лес, такой, каким, скорее всего, вдохновлялся Василий Шукшин, а затем остановился у ворот трёхэтажного коттеджа, огороженного высокой стеной.
По нажатию кнопки на пульте ворота разъехались. Во дворе «дачи» стояла машина Даши. Валера и до этого всё прекрасно понимал, но только теперь до него дошла вся серьёзность ситуации.
– Так, пацаны, езжайте на квартиру, там моя рыбка новая, свозите в клуб какой-нибудь, покатайте по городу, не давайте заскучать до вечера. – дал указание замгуб. – И чтобы не вздумали! Узнаю, на месте этого обсоса живо окажетесь. Поняли?
– Поняли, шеф. – синхронно ответили лысый и казах.
– Но сначала этого упаковать в подвале. – приказал замгуб.
Валеру споро затащили в коттедж, где спустили по лестнице в построенный в стиле природного камня подвал, в котором привязали к мощному дубовому стулу.
– П№%дец тебе, десантник. – презрительно выплюнул лысый.
– Лысый, не выражайся. – попросил его казах.
Валера начал тихо ненавидеть всех лысых и всех казахов.
«А лысые казахи – это вообще кикоз…» – подумал он.
Эта мысленная бравада помогала слабо. Что может с ним сделать тип, который по уровню влиятельности на ступеньку ниже губернатора? Он ещё и государственно-частным партнёрством занят, а значит отвечает за галимое отмывание денег самых серьёзных дельцов масштаба федерального округа.
«Единоросс ещё, а значит шкурка у него беззащитна только против самого верха. Ну, там, Бог, Яхве, Саваоф, Путин… Какие ещё есть боги у чиновников с верхнего ряда?» – томительно медленное прибытие замгуба вызывало лихорадочные размышления. – «ОМОН Ра?»
Пелевина Валера читал, но давно. Лет пятнадцать назад, в подростковом возрасте. Сделал вид, якобы многое для себя понял, но не понял ни черта. Впрочем, тогда многие так делали.
Наконец, дверь открылась и пришёл Димушкин. С табуреткой.
Почему-то вспомнился Сашка. Валера помнил, как он вернулся домой дембелем, в черной морпеховской парадной форме, с аксельбантом, в фуражке, а на черепе этот его знаменитый шрам…
«Дембель-который-выжил, ха-ха!» – совершенно не к месту подумалось Валере. – «Блин, был бы живой, простебал бы его! Почему такое приходит в голову только в последний момент? Эх, брат… Кажется, скоро увидимся».
Пока замгуб усаживался перед надёжно зафиксированным Валерой, тот вспоминал историю Сашки о получении знаменитого шрама.
Дело, на самом деле, ординарное. Валера и сам, когда стал «дедом», такое с «духами» применял…
«Дух» поднимает руки и скрещивает ладони на лбу, чтобы синяков не оставалось. И в этот момент по ладоням бьётся кулаком, ногой или табуреткой.
«Естественно, Сане „пробивали лося“ табуреткой. Только Сашка лопухнулся и по команде одного из „дедов“ убрал руки. Пробивающий „дед“ почти успел отвести удар, но Саню сильно чиркнуло углом табуретки, содрав кусок кожи со лба»… – вспомнил Валера.
– Долго будешь в облаках витать, десантник? – задал вопрос уже давно смотрящий ему прямо в глаза Димушкин.
– Мочить будешь? – спросил Валера. – Тогда говорить не о чем. Если только пытать и унижать, то тем более не о чем.
– Не буду. – ответил замгуб. – Знаешь, что? Мне почти насрать на Дашу. Живёт себе, живёт, деньги тратит – вот насрать. Больше меня беспокоит репутация. Какой-то бывший зэк из Сабвея трахнул жену заместителя губернатора Свердловской области! Ты такой заголовок в каком-нибудь интернет-блоге представляешь? Эта х№%ня может до Москвы дойти! Чтобы мамкины оппозиционеры потом меня с говном мешали!
Видимо, «мамкины оппозиционеры» были очень личной темой для Димушкина, так как он покраснел и тяжело задышал. Чтобы успокоиться, он закурил.
– Раз уж ты настроен на объяснение и обоснование моей смерти, то дай хотя бы закурить. – попросил Валера.
Вот как-то стало всё равно. Кто вообще вспомнит о нём? Что он в итоге потеряет? Жизнь, которая особо никому, даже ему, в хрен не упёрлась? Да и разве это жизнь?
– Кури. – вставил Валере в рот зажжённую дорогую сигарету замгуб. – Но и мочить тебя не с руки. Она, б№%дь такая, право имеет кого-то на стороне завести! Я уже больше сотни шалав во всех комнатах этого дома перетрахал, а ты у неё первый! Я Дашу, конечно, уважаю, но зэк…
Валера за время этого монолога скурил сигарету. Перед смертью не надышаться, не накуриться…
– … она могла бы Ольге позвонить, та её звонка уже лет пять ждёт! – разоткровенничался Димушкин. – Ладно, что-то я с тобой заболтался… У меня для тебя предложение, Валерик. Будешь жить здесь, официально отрабатывать за косяк. Зарплату на карту буду скидывать, но особо на много не рассчитывай, тысяч пятьдесят в месяц. Будешь трахать Дашу, чтобы она в ближайший год никуда не высовывалась, понял? Сейчас, б№%дь, опасный момент! Нашего сдёрнуть хотят, с Москвы уже намёки прилетают, понимаешь?
– Ага. – автоматически кивнул обескураженный Валера.
– Мне сейчас намёков не надо никаких и пятен на репутацию тоже, понял? – Димушкин будто пытался убедить больше себя, чем Валеру. – Я Дашу уважаю, она женщина прекрасная, но старая. У меня уже на неё лет десять через раз-три встаёт. Мне помоложе надо… Но чтобы никто не узнал. Работай здесь всерьёз. В порядке всё содержи. Никого больше не будет, только один человек начнёт сюда привозить продукты и всё необходимое. Мне надо вообще закрыть вопрос с Дашей. Ты бы только, сука, знал, что скоро будет! У тебя бы волосы с жопы сбежали!
Вчера Валера точно узнал, что Даша была на грани. Она уже собиралась окончательно пойти вразнос, но как показала практика, давление можно спустить…
Димушкин всё это понимает, убирать жену не хочет, из страны куда-то увозить тоже рискованно. Тем более, она однозначно в курсе всех его текущих и грядущих дел, поэтому Димушкину нужно поддерживать хотя бы иллюзию тёплых супружеских отношений для общества и для неё.
В общем-то, Валера всё равно посчитал замгуба оленем и терпилой. Нельзя так себя вести. Он с гипотетическим хахалем своей бывшей жены вообще бы не разговаривал…
