— Да я не про то… Пользоваться, думаешь, умеют?
— Этого пока не вижу. Но, надеюсь, проверять не будем… — Объехав колесо, отвалившееся от перевёрнутой на дороге машины, я вновь выровнял велосипед между Хардом и нашими бизнес-партнёрами.
Заметив после этого на себе ещё несколько бдительных взглядов, Белла перешла на шёпот. Но достаточный для того, чтобы перекрыть шелест колёс и поскрипывание цепей:
— А какой же у них патрон тогда? Натовский, да? Может у этого Брокера тут таких и не было никогда…
— Сорок лет назад Финляндия точно была нейтральной. Поэтому изготавливали разные варианты — смотря кто покупал. — Оглянувшись, я тоже заметил на себе хмурые взгляды. Но лишь подмигнул им в ответ, продолжая спокойно крутить педали и разговаривать с девчонкой нейтральным тоном. — А почему ты так уверена, что в тайнике Брокера именно боеприпасы?
— Ну а чё ещё… Еды у людоедов, как понимаешь, пока хватает… — Начала перечислять юная морячка, загибая пальцы на той руке, которой не держалась за мою куртку. — Выпивка там, вкусности какие-нибудь… Ну или эти… Журнальчики всякие… Не попёрлись бы дикари ради всего этого аж к маяку, я ж говорила. И на нас бы с ребятами лишний раз прыгать не стали… Марсель вон, троих зарезал, пока эти гады его сзади не повалили…
— Отважный парень, сразу видно было… — Я чуть обернулся и заметил, как погрустнела моя пассажирка. — Вы с ним… Ну…
— Мы⁈ Не-е-е! — Фыркнув, Белла всё-таки продолжила свой рассказ после небольшой паузы. — Он с Ленкой встречается… Встречался. Это подруга моя, ещё с Москвы…
— Тоже в Питонии теперь живёт?
— Ага… Они ещё давно познакомились, когда Марс в Москве на каникулах был. А потом она на Новый Год ко мне приехала в Питер и хотела Марса тоже позвать. Адрес уже сказала, но мама всё-таки не разрешила…
Поразмыслив секунду, я промолчал и не стал интересоваться судьбой мамы моей спутницы. Вряд ли ей повезло так же, как отцу…
После небольшой паузы, в течение которой мимо нас проплывали всё те же скучные прибрежные сосны и пустые автомобили, девчонка продолжила свой рассказ сама:
— Марсель тогда всё равно к нам прибежал ночью, с другими ребятами со своего курса. Точнее, приехал… С оружием уже… Мы-то с девчонками всё сидели, думали, чё вообще делать… Никуда не дозвонишься, а на улице — ничё не поймёшь. То ли всё ещё салют запускают, то ли уже стрелять начали…
— Вот так ты, значит, и поселилась в Кронштадте?
— Ага… Мальчишки сначала хотели рядом с училищем прямо на «Авроре» как-нибудь закрепиться. Она ж там у них прям через дорогу почти. Но потом, когда оружие тяжёлое достали и машины бронированные, то решили сразу в Кронштадт пробиваться. На базу, к лодкам. А то же если до них какие-нибудь отморозки первыми бы добрались — тут уже никакая «Аврора» не помогла бы… Ну и связь там тогда ещё работала.
— Связались с кем-нибудь?
Не услышав ответ сразу, я оглянулся. Спрятав от меня взгляд, девчонка сжала губы и нахмурилась.
— Тоже военная тайна?
— Да не… — Немного растерявшись, Белла забегала глазами по проползавшему мимо подлеску. — Ну то есть… Там другое…
— Да ладно, не парься. Это я так, со скуки. Долго ещё?
— Где-то столько же, сколько уже проехали. — Острый локоток вдруг несильно ткнул меня в спину. — Смотри при них такого не ляпни! Ты же лучше меня всё тут знать должен! Брокер, блин…
— «После очистных сооружений — прямо, мимо сгоревших дач до дамбы, а потом направо — парк и Марлинский пруд»… — Я монотонно повторил её прежние инструкции. — Правильно же?
— Правильно. — Буркнула девчонка. — Посреди парка эта Венера и стоит. На перекрёстке. Белая вся.
После того, как мы преодолели дорогу вдоль разорённой Бронки, мимо проплыло ещё несколько синих указателей с названиями и направлениями. «Ломоносов» направо, «Мартышкино» прямо…
— Довольно хорошо местность знаешь… — Я проводил глазами поворот с указателем на «Станцию Ораниенбаум». — Откуда? Тут же давно всё разорено, так?
— Ну да. Рядом с Бронкой всё ещё зимой разгромили, я разве не говорила?
— Что-то типа того…
— А Петергоф я просто ещё до этого весь обошла, блин…
— «Блин»? — Память напомнила, что когда-то я специально учил русские ругательства, которые можно употреблять даже в обществе любимой бабушки. — Не понравилось?
— Да ну… Я просто не очень эти все парки искусственные люблю… Мне больше просто лес нравится. Это вот Ленка — как приехала, так сразу меня сюда потащила. Хочу, говорит, принцессой себя почувствовать! Насмотрелась сериалов, фуфырка митинская…
— И ты, конечно, не отказала лучшей подруге? — Встретившись взглядом с одним из наших провожатых, я спокойно ему кивнул и шепнул девчонке уже потише. — Поменьше хмурься. А то ещё поймут неправильно…
— Вот как раз тогда неправильно и поймут, если я им лыбиться как дура начну! — Категоричность заявления, произнесённого за моей спиной, подтвердило самое неэротичное звукосочетание на свете — солидное протяжное шмыганье, прочистка горла и смачный плевок. — Короче, попёрлись мы, значит, тогда по этим паркам в самый мороз шататься. В декабре! А тут ещё и с залива дует — как из морозилки… И Венера эта там с голой задницей, смотреть холодно! Так что я на всю жизнь её после этого запомнила…
— А откуда ты знаешь, что это именно Венера? Остальные античные боги обычно тоже не особо тепло одеты…
— А потому что она всегда с пустыми руками!
— В смысле?
— В прямом! У других обычно меч, лук какой-нибудь или щит там… Каска на голове хотя бы или венок… А эта Венера — всегда только пустыми руками в стороны разводит. — Из-за спины, наконец-то, послышалось хихиканье. — «От она я кака!»
…Список цитат, № 1985−43…
— Сучка крашеная…
— Ага! Хе-хе…
После сгоревшего дачного посёлка дорога некоторое время проходила почти у самого берега, отделенная от него только рядком типичных балтийских сосен. Лёгкий прибой, поскрипывание стройных стволов и редкие крики чаек сливались здесь в довольно романтичную мелодию. Если бы не обугленные скелеты в кабинах разбитых автомобилей на обочинах. И такие же высохшие трупы, но гораздо меньше ростом — на улочках посёлка, оставшегося позади.
— Рик? — Из-за спины снова послушался осторожный шёпот.
— Да?
— По поводу того, что мы услышали по радио… Ну, когда порт захватили…
— Да?
— Там ничего особенного, в общем-то… Ни одного слова не разобрали… Просто… — Кулачок, сжимающий мою куртку, сжался ещё немного сильнее. — Я тогда первый раз в жизни услышала, как люди кричат, когда умирают… По-настоящему, а не как в кино…
— Я же говорил, не переживай. Мне не обязательно это знать…
— Да не, я не к тому… Просто не думай, что я такая вредная… Ты нас всё-таки из такой задницы вытащил…
— А вы меня. Буквально.
— Хе-хе… Точно…
Снова встретившись взглядом с лидером прибрежных мародёров, я указал на нужный поворот к пруду, получил в ответ угрюмый кивок и снова обратился к девчонке вполголоса:
— Я вот что не могу понять. Как так получилось, что питоны не знали об этом Брокере до вчерашнего дня? А то вон — даже иностранец в курсе…
— Это у тебя надо спросить! — Хмыкнув, чуть поёрзала на багажнике, оглядываясь. — Точнее, у него… Эти-то тоже не все про Брокера слышали. И у дикарей только этот их… Бугор или Багор… Так, вон ограду уже видно! За ней сразу пруд, дворец маленький парк с этой… Блин… А где ж она…
За обвалившимся забором, у которого притормозила наша процессия, действительно открывался вид на прямоугольный декоративный пруд и аккуратный парк рядом с ним. Живописные аллейки уже чуть окрасило осенней желтизной, а некогда ровные газоны превратились в лохматое сухое разнотравье с пыльными проплешинами.
Пусто. И свежих следов на сырых дорожках тоже не видно. Некоторые кусты кем-то помяты. Но, судя по тому, что сломанные ветки уже успели засохнуть — это было несколько дней назад.
С юга к парку примыкала высокая чаща, за которой с трудом, но всё-таки угадывался основной дворцовый комплекс со знаменитыми каскадами фонтанов. Однако, деревца и кусты внутри ограды были не такими большими. И сквозь них можно было легко разглядеть центральную аллею парка, посреди которой высился небольшой белый пьедестал. Вот только никакой статуи на нём сейчас не было.
