Ознакомительная версия.
И они начали спускаться по склону.
Йотуны бежали медленно и с разной скоростью. Тяжело, взрывая землю многочисленными конечностями, они растягивали цепь, охватывая линию северян полумесяцем. Торбранд, по центру строя ускоривший шаг, начал вытягивать хирд в клин. Сверкающая лента восьмиметрового змея стелилась по левому флангу, огромные дикобразы неторопливо вышагивали по центру; бежали, размахивая железными дубинами, белокожие йотуны; кошки короткими прыжками смещались в стороны, освобождая место двухголовым псам. Северяне ускорили шаг.
— Над нами реет ворон… — тяжело прошептал Торбранд, приподнимая щит и всматриваясь в обходящих фланг мутантов, но тут ежи неожиданно остановились. Одним прыжком разворачиваясь к северянам спинами, они начали поднимать иглы, на глазах становясь втрое выше, и конунг выдохнул, обрывая строчку древней песни, коротко выкрикивая поверх голов еще более древнее слово: — Скельдборг!
Строй остановился так, словно был единым целым, а не состоял из дюжины людей, и мгновенно сжался, собираясь в плотный и небольшой кулак. Первый ряд уже падал на колено, когда на головы и щиты его ложились щиты идущих рядом. В ту секунду, когда дикобразы выбросили в северян рой длинных гибких игл, стена круглых щитов, словно черепица наложенных друг на друга, встретила удар.
— Держим! — Торбранд закричал, а еще через миг в скельдборг ударило, прошибая древесину в десятках мест. Иглы били навылет, застревая в оплетках, доставая до кольчуг, вонзаясь в держащие щиты руки, накрывая отряд викингов словно ураганом. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался.
А потом, буквально через мгновение, когда стрелы йотунов еще дрожали от удара в доски, а струящаяся кровь раненых не достигла земли, строй викингов столь же слаженно распался в линию.
Над полем пролетела резкая команда конунга:
— Копья!
И северяне неожиданно ударили в ответ, выбросив из-за ярких деревянных щитов десяток железных смертей. В воздухе загудели древки, наполнив построение тур-сов хаосом и болью.
Взревели раненые великаны, рухнул один из человекоподобных, хватаясь за копье в горле, брошенный Сигурдом топор раскроил голову одной из кошек. Сбитые на бегу мощным броском обученной руки, пойманные в прыжке на щиты, в упор настигнутые полуметровыми наконечниками рогатин, заваливались они в траву, по инерции пролетая еще метр за метром — сраженные великаны, раненные и убитые наповал, катясь по земле, завывая и сотрясая воздух предсмертным ревом. А из северян уже кто-то обнажал меч, а кто-то тянул из-за пояса секиру.
— На пары! — зарычал Торбранд. — В россыпь, круши! Облысевшие дикобразы рванулись прочь, раненое зверье тянуло из ран древки, часто ломая их прямо в гигантских телах, а викинги бросились в атаку, наполняя свои уста кто именем Тора, кто названием родного фьорда, кто проклятием, а кто и просто боевым воем. Оба строя сломались, перемешиваясь между собой, и началась сеча.
Сочные удары клинков в тугую великанскую плоть чередовались с хрустом щитовых досок, когда дубина или коготь йотуна дотягивались до человека; резкие, натужные выкрики людей терялись в нечеловеческом реве беснующихся мутантов. Высокие тени метались по полю, а между ними, словно скованные цепями, неразрывно кидались в бой крохотные отряды северян, состоящие из двух-трех человек. Викинги кружили среди великанов, с трудом удерживая могучие удары в щиты, едва успевая уворачиваться от бешеной скорости огромных лап, и крушили, крушили, ломали и срубали все, до чего только мог дотянуться сверкающий язык клинка.
Арнольв, размахнувшись из-за спины, швырнул секиру в наседающего пса, полностью утопив железко в его теле. Пока йотун кружился на месте, пытаясь зубами выдрать торчащий из грудины топор, Торбранд и Атли, набросившись с разных сторон, двумя десятками ударов изрубили врага в кровавую кашу, с трудом счищая с мечей вязкую, липкую плоть чудовища.
На Ивальда и Орма набросились трое небольших, до пояса человеку, зверей, напоминающих собак на очень длинных и костлявых лапах, покрытых шипами. Щитами отбиваясь от их стремительных прыжков, те отступали, короткими ударами подрезая отродьев в атаке. Си-гурд и Рагнар, сойдясь с одним из инеистых, как назвал бледнокожих великанов Торбранд, йотунов, пытались приблизиться к ловкому врагу, не подпускающему к себе людей с их короткими, но такими быстрыми полосками гибели в руках. Дубина рассекала воздух, викинги скакали, норовя подступиться, и едва не вытеснили великана с поля боя.
Хальвдан и Хлёдвиг, спаявшись плечом к плечу, рванулись вперед, огибая сражение с правого края. Не замедляя бега, они срубали бросающихся на них великанов, продолжая обход и ни на миг не потеряв скорости. Вот отлетела на траву, пытаясь лапами зажать рану в брюхе, одна из кошек; вот упал, хватаясь за подрубленную ногу, инеистый великан; не успев обернуться, лишился одной из голов пес Утгарда. Северяне бежали легко, не задерживаясь надолго ни на одном противнике, и черточки мечей в их руках теряли четкие очертания, когда рука наносила молниеносный удар.
Две кошки бросились на пару Рёрика. Одна, что поменьше, метнулась к Хельги, всеми четырьмя лапами вонзаясь в щит. Широкие челюсти, истекающие слюной, клацали перед лицом воина, клыки с неприятным звуком цепляли личину шлема. Потеряв равновесие, Хельги завалился на спину, а йотун продолжал бесноваться сверху, задними лапами стараясь изодрать ноги и живот человека. Выпустив из руки меч, Хельги рванул из-за пояса кованный двергом нож, резким толчком перевернул в сторону щит, переваливая зверя на бок, и сам навалился сверху, прижимая мутанта к земле. Встав коленями на внутреннюю сторону шита, он с размаху начал вгонять нож в мягкую, податливую пустоту под ним. Зверь взвыл, рванулся, зашипел, но раум не знал пощады.
Ярлу Рёрику повезло немного меньше. Не приближаясь к человеку, кошка била издалека, быстро, что и глазом не уловишь, и попытки тяжеловесного викинга достать до твари пока успехом не увенчались. Левое бедро раума, вовремя не прикрытое щитом, уже было вспорото когтем.
Змей, огромная бестия, стрелой ударивший по северянам, как только распался строй, был остановлен Бьёрном. Викинг бросился навстречу йотуну, оттолкнул ирландца и сам прыгнул в огромную открытую пасть, выставляя вперед щит. Они столкнулись, зверь и человек, и Бьёрн упал, не выдержав удара сотен килограмм, затянутых в чешую. Змей ударил еще раз, на этот раз лбом, почти переломив щит викинга пополам. Зашипел, брызжа слюной, снова раскрыл пасть, готовясь отхватить левую руку, но тут Бьёрн ударил в ответ, вгоняя остатки щита в оскаленную пасть.
Пасть схлопнулась, скрывая и щит, и руку, а тело великана судорожно свилось в кольца, захватывая северянина в плен. Бьёрн заревел, заглушая рычание чудовища, и, поднимаемый огромной силой над землей, начал мечом наносить быстрые и точные удары в голову противника. Тот принялся рваться, словно уходил с крючка, но освободить челюсть пока не мог. Увеличивая давление своих смертоносных колец, он метался на месте, превратившись в сверкающий комок с зажатым внутри человеком, и лишь шипел, снося удары. Во все стороны с летающего клинка брызгала кровь.
Оттар и Эйвинд, кружащиеся рядом, не могли даже подступиться, как тут на них неожиданно навалились отступившие дикобразы. Распушив остатки игл, йотуны бросались в бой, низко пригибая незащищенные головы и отфыркиваясь. Первого северяне убили сразу, щитами отжав гибкие иглы в сторону, сойдясь с тварью в ближний бой и зарубив. А вот второй, укусив Эйвинда за толстый башмак, метнулся в сторону, прыжком развернулся на месте и неожиданно снова выбросил иглы.
Оттар, уже бросающийся к чудовищу с поднятым щитом, с двух шагов был накрыт десятком живых стрел. Одна за другой иглы входили в человека, навылет прошивая крепкие доски, буквально прибивая их к телу, пробивая кожаную клепаную броню, плечи, руки, не прикрытые доспехами ноги, звенели по шлему. Удар был очень сильным — словно воина сзади привязали веревкой за пояс и на бегу неожиданно рванули назад — Оттар, вскрикнув и в одно мгновение покрывшись иглами, отлетел прочь, ломаясь пополам и падая навзничь. Меч, иглой мутанта пришпиленный к кисти раума, уже не мог выскользнуть из слабеющей руки.
Эйвинд что-то закричал, побежал к ускользающему по склону зверю и перебросил меч под щит. Присел, вынимая из сапога короткий ирландский нож, и метнул в йотуна, прыжками удаляющегося прочь. Дикобраз, поймавший клинок основанием толстой шеи, завалился на передние лапы, заверещал и забился в агонии, взрывая под собой политый кровью дерн. Ирландец склонился над напарником.
Йотуны, раздираемые на части быстрыми и не знающими пощады викингами, бежать все же не собирались. Отбиваясь даже тяжело раненными, скалили клыки, ревели и все пытались достать, порвать, убить. А северяне не щадили — один за другим умирали на поле великаны, рушась в мглистый и сырой Нифльхейм. С искаженными от ненависти лицами раумы опускали мечи на толстые шкуры, костяные наросты, лапы, головы, шеи. Два ворона, кружащие над сражением, радостно голосили, предвкушая богатый ужин.
Ознакомительная версия.
