- Меня всё устраивает. Борода, ты в теме?
- Дебилоид…- Руслан устало потёр глаза.- Есть же дорога, пусть дольше, но прямая дорога.
- Бес, ты сможешь собрать людей? Человек 10, чтобы сопроводить нас или меня к переправе?
Бес посмотрел на Руслана, но тот лишь махнул рукой и вышел из кабинета. Я же мыслями уже был на вагоноремонтном заводе.
Сборы заняли сравнительно немного времени – все вещи, включая оружие, которыми мы пользовались ночью, Иваныч разложил отдельно от всех, поэтому я получил свою экипировку назад в полном объёме. Штаны, майка, берцы и кепка. Всё остальное отправилось в рюкзак. Одеться я старался, как можно быстрее – здравый смысл приказывал осесть в убежище и жить спокойной жизнью. Тем более, никаких войн не предвиделось - Игнатьевич не просто остался у власти, но и получил в своё распоряжение ту часть города, которая была лишена подземных переходов. Нас ждала безбедная жизнь людей, истории про которых будут передаваться поколениями, постепенно обрастая новыми подробностями. И всё же я прекрасно понимал, что рано или поздно это перейдёт в тоскливую серую обыденность. «Прибой» для меня был клеткой, и Центр будет тем же. Лучше один раз попытаться, чем всю жизнь корить себя и мучиться, что всё могло сложиться по-другому.
Сложив кевларовый костюм в рюкзак, я растолкал по подсумкам магазины для АК и пистолета, когда в дверь залетел Иваныч:
- Хорошо, что я тебя встретил. Нам нужно срочно в Центр. Тебя ждут.
- Кто ждёт? Если ты решил попытать счастья и оставить меня тут – зря тратишь время.
- Нужен ты мне. Прям первый парень на деревне, жаль, в деревне той два дома.
- А вот это было обидно. Где Борода?
- В Центре. Говорю же, ждут тебя там.
Ох, за что мне всё это? Почему нельзя сделать нормально, просто дать уйти и всё? Сказал же, что всё равно уйду. Пришлось идти за Иванычем, который то и дело оборачивался и подгонял меня. Но причиной моей медлительности была не усталость или нежелание идти: я пытался высмотреть хоть кого-нибудь. Убежище же больше проходило на то, в которое я попал первый раз на проспекте Ленина - пустое и безжизненное. Мы спустились на нижний уровень, даже охраны карцера нет, только Громозека одиноко стоит в тоннеле. Я, примерившись к шагам Иваныча, поймал момент и тихо перезарядил АК, сняв его с предохранителя. На душе хоть и скребли кошки, но стало спокойнее - АК и без прицельной стрельбы работает не хуже газонокосилки. На площадку Громозеки я вступил, когда Иваныч уже тронулся в путь. Не договаривает что-то старый лис. Имел я уже с одним таким дело… От воспоминаний об Анисиме тело невольно обдало дрожью. Громозека медленно полз по рельсам, тарахтя генератором в такт моему сердцу, которое всё же наполнялось тревогой, несмотря на приведённое в боевую готовность оружие. По моим прикидкам мы должны были уже выехать в Центр, однако темно, хоть глаз выколи: прожектор светит только на ржавые рельсы, а по бокам темнота стоит стеной и непонятно, кончились своды тоннеля или нет. Монотонная картинка даже не даёт понять, едем мы или стоим. Словно в ответ на съедающие меня мысли, наш чудо-транспорт плавно замедлил ход и остановился. Хитер ты старче, да я хитрее. Хоть и очень аккуратно затормозил, а ноги почувствовали момент перехода. Я перетащил автомат из-за плеча и, ориентируясь на прожектор, аккуратно повёл стволом туда, где должен был находиться затылок Иваныча. Ну давай, порадуй меня и подай сигнал…
Пространство огласила громкая трамвайная трель, а мой палец, лежащий на крючке, почувствовал сопротивление пружины. За какие-то доли секунды до того, как ствол должен был изрыгнуть смерть, обе части платформы озарил яркий свет:
- Сюрприз...- Иваныч с довольным лицом начал поворачиваться ко мне, да так и замер, скосив глаза на упирающийся теперь уже в лоб ствол автомата.
На обеих сторонах платформы стояли люди, те, кто был ближе к кабине, умудрились заглянуть в неё и тоже, судя по лицам, потеряли праздничное настроение. Живо сообразив, что эти засранцы хотели сделать действительно какой-то сюрприз, а не засаду, я перевёл предохранитель и, закинув автомат за спину, хлопнул Иваныча по плечу:
- Щютка,- вспомнил я своего друга грузина и расплылся в улыбке.- Обисравси?
Народ тоже отреагировал, огласив платформу хохотом. Я же вылез из вагона и, перемахнув через перила, оказался рядом с Бесом, Бородой и остальными товарищами.
- Что с ним?- дёрнул головой Артак, глядя на Иваныча, продолжавшего сидеть с белым, как мел, лицом.
- А я ему тоже сюрприз устроил,- пожал я плечами.- Вы нормальные вообще?! После всех событий этой недели вы меня оставляете одного в убежище, потом этот меня в полной темноте куда-то везёт… я ещё в ГорДоме перезарядил автомат и с предохранителя снял. А что вы на меня глаза таращите? Я уже с одним дедом хитроглазым имел дело, тоже вроде всё хорошо было, а потом чуть не завалили несколько раз… да ладно вам, удался ваш сюрприз, только хоть намекнули бы как-то. А то все бросай, тебя там ждут. У меня сердце несколько раз чуть не выпрыгнуло из груди.
- Ладно, это всё мелочи жизни,- Бес положил руку мне на плечо,- пойдём, у нас сегодня банкет по случаю освобождения города. Ты с «калашом» пойдёшь?!
Я в ответ только пожал плечами и сделал шаг вперёд. Толпа послушно расступилась, пропуская нас к столовым, и устремилась вслед за нами. Пока мы шли, я в пол-уха слушал о том, что произошло за день, который я провел во сне: Прибой, лицей и рыбзавод начали обживать подземное убежище, от тюрьмы планируется прокопать выход в основной тоннель и сделать её одной из точек маршрута, плюс, благодаря Анисиму, а точнее бойцам, воевавшим на его стороне, теперь достоверно известно обо всех укрепленных объектах в районах. Я не стал задавать Бесу вопрос Андрея тем злополучным утром: интересно только, чем вы занимались три года, и почему всё разрешилось за один день? Я прекрасно знаю ответ на этот вопрос. Потому что никому оно не было нужно… а может и без «было». Можно ссылаться на нехватку людских ресурсов или оружия, неуверенности в успехе этой затеи, да на что угодно. Бес знал про катакомбы, знал, что они существуют, и оставил это в тайне, пока другие гибли от собак, чаек и тех же самых марголов, тем более, неизвестно, какую ещё живность наплодило химическое оружие. Можно найти себе сотню оправданий, вместо того, чтобы найти одну возможность. Мне вдруг стало противно находиться рядом с ним, а особенно выводила из себя рука, лежавшая на моем плече. Напускное лицемерное братство, при котором тебе вроде положили руку на плечо, а на самом деле её об тебя вытирают.
Столовая была забита людьми и ломилась от изобилия еды на столах. При виде нас народ разом стих, словно невидимый зритель нажал на кнопку пульта. Продвигаясь за мэром в полной тишине, я еле расслышал в толпе хлопок в ладоши, через секунду переросший в овации. Не нужны мне ваши аплодисменты и почёт ваш тоже не упал триста лет. Мне вообще здесь нечего делать. У меня есть свои дела, которые не терпят промедления. Ещё каких-то десять минут назад, я был рад встрече, а теперь смотрел на ситуацию с абсолютно другой стороны. Даже этот долбаный банкет не более, чем показуха. Пир на развалинах мира, бал на костях. Интересно, как бы оно всё повернулась, встань я на сторону деда? Дикое стремление всех понять и всем помочь опять привело меня к тому единственному выводу, который я делал на протяжении всей жизни - вокруг преобладает лицемерная напускная ложь.
Мы сели за главным столом, стоявшим у дальней стены столовой. Столы расположили по периметру помещения буквой П, оставив пустой небольшую часть напротив входа и заполнив внутреннюю часть десятью прямыми рядами. Игнатьевич сел чётко в центре, кивнув мне на место справа, рядом со мной сел Артак, потом Сергей и Илья. С левой стороны поочерёдно сели Бес, Борода и Эля с Жекой. Меня удивила такая постановка: Борода старался не пересекаться со мной взглядами, а если это и происходило, то поспешно отводил глаза. Ещё обид мне не хватало для полного счастья. Я облокотил на стену рюкзак и автомат и сел за стол.
