– Она вернулась? – спросил Джастин.
Лусиан расплылся в улыбке:
– Да. Вернулась.
Джастин поспешно завел его внутрь, коротко кивнув телохранителю.
– Заходи, расскажешь мне все…
Телохранитель остался в гостиной, а они прошли в кабинет. Там Джастин вытащил бутылку бренди и два бокала.
– На самом деле она уже несколько дней как вернулась, – начал Лусиан.
Джастин чуть бутылку не выронил:
– И ты только сейчас пришел мне об этом сообщить?!
– Я и сам не знал. Честно. Делом занимались военные. Они только сегодня об этом сообщили. Я так понял, что поскольку я оставил им заявление по возвращении, они решили не вызывать меня еще раз – тем более что ее история в основном совпадала с той, что рассказали мы. Уверен, для нее было сюрпризом узнать, что это я отправил ее на задание. Но она девушка умная и наверняка не стала опровергать мою версию событий…
– Конечно, не стала, – выговорил Джастин.
Получилось не очень вежливо, но он никак не мог совладать с собственными эмоциями и унять дрожь в руках.
– Так что же, она сумела перейти границу и не попасться? И девочек тоже вывела?
Лусиан кивнул:
– Да. Одиннадцать пугливых, как лани, малышек. Очаровательных и милых, насколько мне известно. Их ДНК сверили с генетическим реестром – все отсюда, кроме двоих. Но это не важно, не отправлять же нам двух девиц обратно. Похоже, не только ее племянницу сплавили за границу любящие родители. Но с этим уж пусть социальные работники разбираются…
– Да уж, если хоть одна воссоединенная семья решит публично изъявить тебе благодарность, это будет большая победа твоих пиар-менеджеров, – с горечью заметил Джастин.
– Я это не только ради пиара сделал.
Джастин залпом выпил свой бокал и заметил, что сенатор не отстает, – видимо, тоже волновался.
– Я знаю, – согласился он. – Ты пошел на колоссальный риск, решив подыграть нам. Ты взял на себя ответственность за все. И я тебе благодарен. Ты облегчил ей путь назад, а это было нелегко.
– Ну, ты слишком хорошо о себе думаешь, – усмехнулся Лусиан. – Я не ради тебя все это затеял.
– Вот оно что.
Джастин налил им еще бренди.
– Понятно. Решился, значит, на штурм. Взять приступом сердце дамы. Или кровать. Или что там ты хочешь взять приступом?
Лусиан протянул ему бокал – мол, добавь, пожалуйста.
– Ты действительно думаешь, что я руководствуюсь такими низменными мотивами?
– Понятия не имею, какие у тебя мотивы, – пожал плечами Джастин. – Ты уже давно гоняешься за ней. Между прочим, ты ей не слишком интересен. Не говоря уж о том, что весь мир против вас. Такая связь социально неприемлема. Так чего тебе здесь ловить? Максимум, что выгорит, – одно тайное свидание. И все. Вы же не сможете показываться на публике вместе и встречаться открыто. Ты не можешь на ней жениться. Это загубит твою политическую карьеру.
Лусиан откинулся в кресле с весьма самодовольным видом и положил ноги на письменный стол:
– Ты видел мои рейтинги? Они заоблачные. А это еще до того, как узнали о несчастных девочках. Теперь публику не так-то легко настроить против меня. Если мы и ее сделаем публичной персоной – скажем, сообщим, что именно она спасла сироток от аркадийских варваров, – ее будут обожать, все до единого. Ну и что, что она из касты? Она давно отказалась от своего родового наследия, стала преторианкой. Нордлинги поворчат, наверное. Остальные – скушают и не поморщатся.
– Я все равно не понимаю, почему ты за ней упорно гоняешься, – нахмурился Джастин. – В смысле понимаю, конечно, но ты ведь ее совсем не знаешь! Или тебя так привлекают блондинки?
– Привлекают, – отозвался Лусиан. Потом выдержал театральную паузу и добавил: – А еще меня привлекают избранные. В особенности обладающие такой силой.
Джастин грохнул о стол бокалом, да так, что бренди расплескал:
– Я так и знал! Точнее… я должен был давно догадаться. Что именно ты знаешь об этих делах?
– Я знаю, что ты не только последователями богов занимаешься, но и самими богами. Знаю о конфиденциальных отчетах, которые в СК никому не показывают. О том, что случаются необъяснимые вещи и что избранные пытаются – по крайней мере это было бы логично – расширить сферы влияния своих богов.
– Я так и знал… – повторил Джастин.
Они с Мэй как-то говорили о том, что Лусиана могли посвятить в секреты СК, но как-то вскользь. И даже до того ему следовало прислушаться к оброненным Гераки словам: «Мы не единственные знаем, что происходит. Люди из твоего начальства – знают. В курсе также очень влиятельные люди, ты даже представить не можешь кто». Какой же он дурак… Это же естественно – человека, который вот-вот заступит на одну из самых высоких должностей в стране, должны посвятить во все тайны!
А еще он был невнимателен, не заподозрив очевидного.
– Ты кому служишь? – строго спросил он.
– Хочешь присоединиться? – засмеялся Лусиан. – Он был очень добр ко мне…
– Да я уж вижу…
Лусиан криво усмехнулся:
– Только не надо этих ужимок. Я благодарен ему. На самом деле именно потому что я шел к успеху, он и обратил на меня внимание.
– Да. Потому что избранные обладают силой, талантами и прочими качествами. Так что же, ты хочешь завербовать Мэй для своего бога?
– Полагаю, она уже кому-то принадлежит, – ответил Лусиан. – Когда мы впервые увиделись, я сразу понял – избранная. А теперь какой-то бог помогает ей скрывать этот факт. Ну и еще есть кое-какие признаки. Неужели ты думаешь, что обычная женщина, даже преторианка, сумела бы провернуть такое дело в Аркадии? Нет, конечно. Вот такая, как она, мне и нужна. Женщина исключительных качеств. Ты можешь думать обо мне все что угодно, но у меня грандиозные политические планы. И мне нужна женщина, на которую я смог бы опереться. Так что можешь считать меня сладострастником и честолюбцем, но я хочу ей добра.
Джастин сидел, глубоко задумавшись. Лусиан, похоже, не догадывался, что именно он, Джастин, помог Мэй скрыть свою сущность. А это навело его на следующий вопрос.
«А он знает, что я тоже избранный? – поинтересовался он у воронов. – Я ведь только недавно научился маскировочным заклятиям».
«Возможно, и не знает, – отозвался Гораций. – До того как ты выучился защите, само наше присутствие скрывало твою ауру от многих. Он должен быть очень продвинутым магом, чтобы разглядеть тебя под покровом наших чар».
«Так он наверняка продвинутый! Иначе что ж вы его не разглядели сами! Он ведь избранный!» – сердито подумал Джастин.
«А может, он тоже делит тело с какой-то сущностью, – заметил Магнус. – Или пользуется простейшим заклятием. Он высоко поднялся среди смертных, но чутье мне подсказывает, что в великой игре он еще не столь опытен. Слишком высокомерен и самонадеян».
А вслух Джастин поинтересовался у Лусиана:
– Кто же из вас лелеет эти грандиозные планы? Ты или твой бог? Потому что богам нужны последователи, Лусиан. Ты наверняка это знаешь. Твои сногсшибательные успехи в Аркадии и здешние реформы не совсем то, что нужно богам. Им нужны толпы почитателей у алтаря – желательно как можно скорее.
– «Как можно скорее» не получится, – признал Лусиан. – С такими вещами придется подождать до моего избрания консулом. Но ты же сам знаешь – это нельзя будет долго держать под спудом. Слишком много необъяснимого происходит кругом, да и лоббирующие свободу вероисповедания граждане так и ломятся ко мне в дверь…
– Ах вот оно что. Ты откроешь глаза нашим гражданам: поглядите, сколько вокруг нас божественных сущностей! И среди них самая прекрасная и замечательная – вот эта! Не зря же именно ей я поклоняюсь!
– Я не собираюсь делать из РОСА вторую Аркадию, – строго ответил Лусиан. – Но я хотел бы жить в обществе, в котором государственные чиновники и обычные люди могли бы исповедовать религию и не считаться при этом маргиналами. Ты же прекрасно знаешь: рационализм и свобода вероисповедания прекрасно совместимы!
– Если честно, – усмехнулся Джастин, – вся моя работа построена на том принципе, что нет, не совместимы.
