И тренировка неплохая вышла, хотя пара придурков мою телегу попробовали в ночи глухой кровишшей облить. Выпорол в ночи глухой тросами, облил кровью и ушёл в дом. Вот пофиг, замёрзнут или нет, совсем.
Но, вроде, не замёрзли. Хотя на торге вот совсем злобно зыркали. Ну да, ну да, Кащей имущество защитил, куда деваться, скалился я на зырки.
И вот, почти в марте, иду я по торгу, думаю резины прикупить. Или смотаться в Мёртвый Город, если всё как обычно будет. Ленка, похоже, про зачищенные дома не докладывала — сталкеры там не появлялись, ну и я барахлился потихоньку.
Иду я, значит. А то ли масляная неделя, то ли ещё какое гульбище — не в курсе. И тут визг и летит мне в морду яйцо. Поймал тросами, осмотрел. Потом на метательницу.
Здоровенная девица такая, лет тридцати. Со спиногрызом лет шести. Поддатая, красная, пырится на меня злобно.
— Вали из Зеленушек, тварь неживая! Нам за детей страшно! — мало, что не прикрылась спиногрызом эта.
Ну и бэк-вокал электората соответствующий. Подумал я секунду. Отправил яйцо в рожу дуре. И четыре раза по обширной корме тросами вытянул. Заревела белугой, спиногрыз тоже. Народ загудел, придвинулся.
— Итак, эта поротая меня боится. Потому что я, ваши трусливые жопы прикрывая, свинотрахи дристливые, накрошил кучу народа, — проявив корону, ехидно доносил я до общественности. — А знаете, что самое смешное? Она, да и вы, прочие свинотрахи, уверены. Не то, что вы мне что-то сделать сможете. А что я вас, ублюдков, не трону. Убивать не буду, — проявил я тросы на роже в виде черепа, засияв глазницами. — Только вы ошибаетесь, засранцы, — ласково пролязгал я. — Мне на вас — насрать. И жалеть я напавшего на меня, словом или делом, не буду. Уясните это, свинотрахи тупые! Хотя бы попробуйте, вам же полезнее будет. И недолго вам моё омерзительное присутствие терпеть, придурки, — махнул я рукой на широкую общественность.
И потопал к домику. А вечерком Степаныч нарисовался, вот неожиданность-то.
— Кащей, у меня просьба к тебе…
— Степаныч, нах..й иди, а? — ласково попросил я. — Собираюсь уже.
— Да просто… на торг…
— На х…й — это туда, — указал я на дверь. — Несколько часов.
— Кащей, я… Да что я сделаю?! — взорвался Степаныч.
— А я тебя о чём-то просил? Можешь в указанном направлении сходить, Степаныч. А, нет. Желаю, напоследок, чтобы на центральной площади Зеленюков — и чтоб переименовали! — стоял мой статуй. В позе благородной, — изобразил я. — И с БОЛЬШО-О-ОЙ надписью: “ничему вы, свинотрахи, не учитесь!”
— Кащей, слушай. Но…
— Степаныч, ты глупая Голова. Я тебе уже говорил. Про польского ведьмака читал? — на что последовал кивок. — Думаешь я — нет? Не знал, что будет? Правда, я думал, до нормальной весны спокойно доживу. Но — как есть. Всё, бывай, Голова, — хлопнул я орка по плечу.
И погнал байк с тележкой из Зеленюков. В поле у костра переночую, а там Меллорн раскулачу.
Переночевал, с Карачуном потрепался. Фактурный дед, злобный, ехидный, разве что не матерится, а так — собрат Петровича. Правда, жаловался, или анекдот рассказывал.
— Зовут, Бессмертный! Людишки МЕНЯ зовут! К детишкам своим, с подарочками, хи-хи-хи! Не один — тысячи.
— А ты? — полюбопытствовал я.
— Ну не изверг же я! Не прихожу. У меня своя задача. В поле, гулящих, пьяных, молодых, — потянулся злой дух. — Ладно, бывай, Бессмертный, благодарю за угощение.
— Бывай Карачун, — распрощался я.
Можно было, конечно, старика попробовать на тросы поднять. Вот только он концептуален, базово. А как личность — ну не худшая. О детских смертях я на новый год и не слышал. А ведь зовут. И дозваться могут, да уж…
С утра доехал до Меллорна. Зыркали, сволочи нетолерантные, на входе. Но, на удивление — в Зеленюках было хуже. Гораздо. Да и в других местах. А тут — ну, с опасением, а не “извести тварь”, скажем так. Правда, если я тут помелькаю — думаю, всё изменится. А может, и нет, но и похрен — мелькать не собираюсь.
— Матвей нужен, — оповестил я стражников.
— Доложу, подождите, — выдал святой гнум, даже не пославший меня нахрен.
— Здравствуйте, Кащей. Рад видеть, как у вас… — посмотрел на мою ехидную морду маг и осёкся.
— Привет, Матвей. Мне нужна, — потыкал я в домик за спиной байка, — работа мастерских и эльфов.
— Хм, понятно. А вы не думали перебраться в Восточный Меллорн? — выдал маг, вышагивая рядом и указывая путь.
— Думал, — честно ответил я.
— И каковы итоги ваших размышлений, если не секрет? — через полминуты выдал Матвей.
— Враждебность окружения…
— Ольга…
— Ольга — отдельное дело. А меня будут пробовать травить. А я — буду убивать. Потому что не буду сдерживаться, — оскалился я. — Это не нужно ни мне, ни Меллорну. Да и не хочу торчать на одном месте, я всё же бродяга по сути выхожу, — развёл я лапами.
— Мда, я бы мог привести резоны… но в целом — с вами сложно спорить, Кащей, — протянул маг. — Уезжаете совсем?
— Думаю — да. Но посмотрим. Я — Бессмертный, время есть.
— Понятно. Что ж, вам мы основательно задолжали, — озвучил Матвей. — Так что просто сообщите главе мастерской, что хотите. Сделаем, что сможем. И подумайте насчёт жительства — возможно…
— Подумаю, — честно ответил я.
Честно подумал пару секунд, честно мысленно махнул рукой. А в мастерской я вывалил на пухлого мужичка, главу мастерской, свои хотелки. И присел в сторонке, пока наращивали древесную броню-панели, да и мебеля.
— Ты что это удумал!!! — вдруг вывел меня из задумчивости знакомый писк.
— Привет, Лен, — искренне улыбнулся я. — Рад видеть.
— Ты мне зубы не заговаривай! — возмущённо подпрыгивала зелёнка. — Ты почему не появился? — простёрла она в меня обвиняющий перст. — И куда собрался?!
— Йепануться! — сообщил я потолку. — На Мир посмотреть я собрался!
— Я с тобой!
— С какого хрена?! Ну, то есть… — несколько замялся я.
— Просто — с тобой! — аж топнула ножкой гоблинша.
— Эта… Хорош ухи греть! — рявкнул я на греющих ухи механиков и магов в мастерской.
Ну подумать немного времени надо было выиграть, блин! А то налетела, зелёнка злобная… и непонятно, да. Ну так-то я, наверное, “за”. Но ведь пошлёт же! Послала уже один раз! Или я ни хрена не понимаю? А пофиг, будем разбираться.
— Интересно очень, — вдруг пробасил здоровенный орк-механик. — И мы это… на полшишечки, — уточнил он.
На что я махнул лапой. Наполшишечки — не считается, что да, то да.
— А почему ты от меня убежала? — аккуратно уточнил я.
— Не убежала я, — сделала вид непричёмистый Ленка, а потом стала напрыгивать. — Дела были! А ты почему не навещал?!
— А потому что кто-то, “не убежавший”, убежал. Не попрощавшись толком! — сложил я лапы на груди.
А зелёнка надулась. И зыркала надуто. Минуту где-то.
— Сам виноват, — выдала она. — И я — с тобой!
— Я, вообще-то, в дороге буду. И если не возьму? — очухался я и спросил уже с приличной Кащею ехидностью.
— А я всё равно с тобой! — показала язык Ленка.
— Уговорила, — смилостивился я, оказавшись безжалостно облапан гоблинами всякими.
— Я за вещами, — пискнула она и ускакала.
— Да-а-а… — задумчиво и мечтательно протянул кто-то из механиков.
— Не звиздите! — веско постановил я, попробовал что-то понять.
Понимать выходило хреново. Или я тупой, или лыжи не едут. Но не против — точно. Даже если это и не романтика какая — ну, будет спутница, забавная, улыбнулся я. А остальное мне… не очень нужно. Хотя не помешает. Но не критично, факт.
Вот только прицеп… Маловат. И она девчонка, всё же. Ну если не поиздевалась над дураком, вдруг ехидно озвучил внутренний голос.
И… а хрен с ним. Посмотрим, мудро ответил я ему. И заголосил, в голосе и небывальщине:
— МАТВЕЙ СЕРЫЙ!
— Что-то случилось, Кащей?! — через секунду явился маг, ошалело оглядываясь, не зная, то ли мне помогать, то ли от меня спасать.
— Что-то случилось, Матвей. Мне, Кащею Бессмертному, за… много всякого, Восточный Меллорн задолжал. Много, — уточнил я, помотал пальцем и подытожил. — Должок!
