-Кому понравилось? – нарушил я тишину. Ива сбилась с ритма помешивания.
Треснул костерок, резче обозначился шорох зоны.
-Вопрос с подвохом? – решился умник, откладывая нож, который излишне методично затачивал.
-Чего? – улыбнулся ему.
Шест спокойно поднял руку. И вернулся к перебору рюкзака. Фыркнул, извлекая пачку печенья:
-Нашел. Говорил же - была.
-Ты сказал, вафли, - возразила Ива. – Прозвучало, вафли.
-А есть вафли? - встрепенулась Крыса.
-Ну вот видите, - кивнул я.
И темное ушло, сгинуло между обшарпанных стен, рассосалось в сером небе, где органично текли белесые полосы от далекой Оси. Опыт – лишь опыт, если смог унести. Слова не помню, которого инструктора. Помню, что жилистый был и нос характерным клювом. Смеяться любил и женщин.
Поели от души. А Фрау, не смотря на протесты, выдали двойную. Партия сказала – надо, за возражения - расстрел. Утрирую, конечно, но кулинар верно истолковала мою добрую улыбку. И чая байхового приняли, примиряя насущное с ожидаемым. Царапины замазаны, разгрузки подтянуты, обувка осмотрена. В моем случае, топтуны пришлось сменить – изнанке барьера не понравилось, что зашел с ноги, если образно.
Я прислушался к сигналу, что последние полчаса базировался градусов на 5 от Оси. Прием более уверенный, значит чутка приблизились, что сочту за достижение. А то, что направление цели менялось – херня. Может ячейка нервная или еще чего.
Через часок выдвинулись. Фрау пока водрузили на телегу - копить силы. Типа главный колдун – им положено в паланкинах.
-Не ерзай, - попросил Шест, задавая кривую объезда через бетонный завал.
Первый же перекресток не порадовал торосами мусора. И подземные коммуникации вскрыты, точно взрывом. Знай, лавируй, да присматривайся, чтобы не навернуться. С горки в канаву, из канавы в провал.
-Через перекресток сойду, - твердо сказала женщина. – Ноги держат.
-Ива? – спросил я, изучая дырявый остов дома по левую руку. Было движение или нет? Дал отмашку мелкой: - Проверь. На скорости.
Взметнулась пыль, а санитар задумчиво констатировала:
-Пусть сойдет. Посмотрим.
Научный подход – уважаю. Через 15 секунд вернулась мелкая, лихо приложилась о борт колесницы и под ворчание тощего доложила:
-Нихера.
Тогда почему нервы царапает червячок угрозы? Минуту назад нет, а сейчас, сука, да. Слог высокопарный, признаю, но суть прослеживается… Чутка сдвинув автомат, спокойно сказал:
-Собрались. Контролируем фланги.
Бойцы переглянулись и насупились. Смотрятся внушительно, не отнять. Перевалившаяся через борт Фрау тряхнула руками, вроде как разминая. Я укоризненно посмотрел:
-Арбалет. Живо.
Пару часов шли ровно. Барьер под боком тянулся нескончаемой пеленой, мешая дороги и здания. Где-то вдалеке потрескивало, поскрипывало, напрягая слух. Вроде звона комара – с определенного момента бесит. Застарелых следов людского присутствия в достатке – банки, смятые обертки, вскрытые обломки со следами инструмента. И сухими не пахнет по уверениям тощего. Можно не гадать – пастбища обжиты, но несколько заброшены, что уже интереснее. Причины запустения, порой, случаются престранные.
Я покосился на барьер. Мозолит, падла, глаз. Отсюда чувствую непробиваемую равнодушную мощь. Остатки стен на ее фоне – тупо пожеванный картон. Даже немного любопытно – что станется с преградами ближе к Оси. Задавят монументальностью? Тенденция непонятная и нерадостная.
А спустя пару десятков перекрестков, двориков, проулков запахло дымом. Запах нехороший, неправильный – без терпких ноток уютного очага. Только тяжелая мертвая горечь. Тощий шумно вдохнул и придержал телегу. Хмурясь, обернулся:
-Командир?
Чуйка насторожилась – сделала легкую стойку, ну или припала и чутка оскалилась, кому как нравится. Наруч моргнул зеленым, потом красным, вновь зеленым. И погас, зараза. Встряска не помогла.
-Хорошо, - процедил я. – Оператор злопамятный. Внимание, смена. По команде «Раз» рушитесь на пузо и занимаете оборону. По команде «Два» рвете в развалины и атакуете выявленную угрозу по флангам. По команде «Три» тактически отступаете.
-Это как? – не поняла мелкая.
-Жопой вперед и огонь на подавление, - пояснил охотно. – Теперь вперед.
-Может по дворам метнуться? – предложила Крыса и под моим взглядом стушевалась. Говорю же, злопамятный.
-За щит, - скупо сказал умник, поднимая железо и мелкая виновато послушалась. Повторюсь, инициативных люблю, и многих - посмертно. Поймите правильно, зачастую их убивал не я, а сама инициатива.
Первый перекресток, узкий едва проходимый дворик. Чисто, хоть и мрачно.
Переулок с обвисшей решетчатой конструкцией навесного крепежа – вроде ржавой арки неясного назначения. Несколько секунд прицельно разглядывал конструкцию. Сомнительно, но чисто. Дальше.
Источник дыма нашли минут через 40 – на небольшом дворовом стадиончике. Живучий люд использовал площадку с умом – обустроили лагерь из нескольких теплушек и помятого трейлера. Наладили фортификации из мусорных контейнеров, грубо склоченные, но надежные столы, стулья. Кострища, факельные стойки и бытовая мелочевка в разнобой. В наличии имелась даже будка биотуалета.
А потом кто-то все это сжег к херам.
Пожарище жадно прокоптило стены и песок, разметало скарб на чадящие угли. Скрюченные тела лежали у трейлера – багрово-черные, не опознаваемые. Восемь штук средней комплекции и два меньшего размера.
-Что? – шепотом выдохнула Ива, тиская рукоять меча. – Как?
Я сделал шаг к небольшому иссохшему кустику, у которого заметил примечательный блеск. Поднял гильзу - повертел, понюхал. Автоматная, 7,62х39, отстреляна пару дней как.
-Уходим к барьеру. Резко, - надбавил стали в голос.
-А с ними? – вздрогнула Ива.
-Их нет, - вмешался Замес. Крыса, готовая выйти на мародерку, прикусила губу и отступила к телеге. А могла еще разок окараться и поиметь короткую разъяснительную беседу. Она искоса глянула на меня и вздрогнула. Да, мелкая. Да, слежу. Да, считаю.
Скрипнула, разворачиваясь, Марта. Отступили слаженно, контролируя развалины. Иными словами - по сторонам смотрели точно. Слишком тихо, слишком.
На квартальной дороге притормозили – до преграды метров 50, если щемить через черную груду поломанного магазина. Или чуть дальше - если использовать технический подъезд.
Функция коротко плеснула красным. Падая от яростной судороги, заорал:
-Раз!!
Пуля взбила асфальт позади. Хорошо занесли, твари, почти метко.
Ударила короткая очередь, звоном пройдясь по бронированному борту колесницы. Шест, коротко взревев, засадил с позиции лежа из шмалабоя. В развалинах хрустнуло.
Вторая очередь, третья. Вскрикнула мелкая, пытавшаяся перезарядить арбалет. Ива потянула за сумку.
Три огневых точки – метров 100-150 дальше по улице, в коробе жилого здания. Три багровых отсвета, три сучьих цветка. И на сломе стены крепенькая женская фигура.
Рахель.
Точно почувствовав мой взгляд, она опрокинулась назад, уйдя в кувырок.
-Нахуй пошла! – рявкнул я в такт трем патронам. Не успел, твою ж… Попадания взметнули каменную крошку на позиции расчетчицы.
-Джимми! Джимми! – раздалось над улицей. - Нашла тебя!
Да сколько ж у них патронов?! Хотя чего это я - торговцы же, сраные коммерсанты на жирных запасах.
-Марта! – тощий нехорошо подвывал. Борта колесницы обзавелись неположенными дырками.
Один из стрелков противника грамотно сменил позицию, приблизившись. По щиту умника звонко цокнуло. И еще раз.
Ответные два болта и один заряд шмалабоя противника не впечатлили. Тогда, сука, пора сменить пластинку.
-Тощий в упор! Остальным к барьеру!
-Марта! - Шест грохнул щитом об асфальт.
-Беру! – умник рванул за оглобли и словил пулю. Заперхал, спотыкаясь.
Я приткнулся у костлявого бока и выдал гостинцев на рожок, отсекая вражеские точки. Грохотало знатно. Шеста дернуло - в щит прилетело.
