Нижняя губа Бенджи задрожала.
— Почему ты должна уходить?
Амелия присела перед ним на корточки, подыскивая нужные слова.
— Иногда мы должны идти и совершать храбрые поступки, Бенджи. Это мой храбрый поступок.
— Могу я совершить смелый поступок?
— Конечно. — Она наклонилась и зашептала ему на ухо. — У меня есть для тебя задание, сэр Бенджи. Как верный рыцарь, ты обязан следить и защищать свою сестру Уиллоу и мистера Финна. В первую очередь мистера Финна, потому что он склонен попадать в разные переделки. Когда я вернусь, вручу тебе награду. Справишься с моим заданием?
Бенджи с готовностью кивнул, забыв о слезах, и протянул руку.
— Тайное рукопожатие?
После того как она проделала запутанную серию движений руками, которым ее научил Бенджи, Амелия снова обняла его, а затем попрощалась с Финном и Селестой.
Теперь, имея возможность ежедневно принимать душ и соблюдать элементарные правила гигиены, Селеста расцвела. Ее глаза ярко сияли, безупречная кожа имела насыщенный коричневый цвет, а каштановые кудряшки переливались в солнечном свете. Она обняла Амелию. Амелия обняла ее в ответ.
Селеста отстранилась и провела пальцем по растрепанному клочку ее коротких волос.
— Может быть, в том месте с этим безобразием что-нибудь смогут сделать.
Сайлас ухмыльнулся.
— Приятно видеть, что твои приоритеты, как всегда, на высоте.
— Пора выдвигаться. — Клео жестом указала на транспорт, ожидающий у парадных ворот. Джамал довезет их до границы пятимильного периметра. Остаток пути они проделают пешком. Дальше их миссия представляла собой сплошные вопросы и неизвестность.
Амелия радовалась, что ей не придется расставаться с Сайласом или Микой. Она не настолько сильна, чтобы справится с этим в одиночку. Они оба были ей нужны рядом.
Мика и Габриэль заключили друг друга в объятия, как и подобает братьям. На душе у нее потеплело. Эти объятия, эта близость стоили им обоим немалых трудов.
Амелия устремила взгляд на горы, возвышавшиеся над ними, и притворилась, что не слышит тихих слов Габриэля: — Только мы, — хрипло произнес он, и Мика ответил:
— Всегда.
Их слова предназначались только друг другу и никому другому.
Мика отстранился, снял очки, чтобы быстро и яростно сморгнуть подступившие слезы, и затем взглянул на Амелию. Его лицо осунулось, и он выглядел старше своих девятнадцати лет. Но в нем все еще сохранялось мальчишеское очарование, а волнистые темные волосы беспорядочно рассыпались по лбу. За стеклами очков прятались теплые и нежные шоколадно-карие глаза.
— Мы тебя подождем, — слегка дернув подбородком в сторону Габриэля, заявил он. И побежал вслед за Сайласом к транспорту.
Она повернулась к Габриэлю, пылая от смущения. На протяжении двух десятков шагов, пока шла к нему, Амелия чувствовала на себе его напряженный взгляд. Габриэль прислонился к небольшому клену перед низким бетонным зданием, окна которого заколотили и закрасили черной, не пропускающей свет краской.
— Ты ведь знаешь, я бы поехал с вами, если бы мог, — негромко сказал он.
Амелия осмелилась встретить с ним взглядом. Она могла бы утонуть в его темных глазах, полных тоски, вины, сожаления и желания. Вопреки здравому смыслу, она почувствовала, как ее сердце откликается на его чувства.
— Ты рисковал собой, чтобы спасти мою мать. Это было опасно. Возможно, тебе не следовало соглашаться, но ты это сделал.
— И я продолжу это делать. Я буду беречь ее, обещаю тебе.
Амелия сглотнула комок в горле.
— Спасибо.
Габриэль попытался улыбнуться, но улыбка не достигла его глаз.
— Я бы сделал все, что ты попросишь. Ты ведь знаешь это? Я… я в долгу перед тобой. Но прежде всего я сам этого хочу.
Воздух между ними накалился. Так много всего — прошлое, настоящее, возможности будущего — и все это оставалось невысказанным, но ощутимым. Ее вены запульсировали. Дыхание участилось.
— Габриэль…
— Я понимаю, сейчас не время. — На его лице застыло страдание, словно он заставлял себя сдерживаться и не говорить то, что на самом деле хотел сказать. — Ты решилась на смелый, опасный и, возможно, невероятно глупый поступок. Но если у тебя выйдет, это может изменить мир к лучшему. У тебя должно получиться. А Мика присмотрит за тобой. Я знаю, что ты в надежных руках.
Он нервно сглотнул, уперев руки в бока.
— Но если с ним или с тобой что-то случится… — Габриэль отвел взгляд, быстро моргая.
Часть ее души отчаянно хотела броситься к нему, утешить, вспомнить, каково это — оказаться в крепких, надежных объятиях. Но другая, куда более сильная ее сторона сдержалась.
Потому что Амелия никак не могла забыть и то, что случилось потом. Его взгляд, когда он предал ее. Как он молча смотрел, пока Кейн тащил ее за волосы с мостика «Гранд Вояджера», намереваясь учинить насилие.
— Габриэль…
Он с глухим стоном повернулся к ней. В глазах застыло страдание.
— Я не могу защитить тебя там. И эта мысль убивает меня.
— Тогда мы просто должны доверять друг другу. — Габриэль стоял так близко, что она могла бы положить руки ему на грудь. А вот оттолкнуть его или притянуть ближе, она и сама до конца не знала.
Раньше, чем она успела хоть как-то отреагировать, Габриэль нежно и бережно приподнял подбородок Амелии. Другую руку положил на ее затылок. А потом наклонился и жадно поцеловал. Твердые, ищущие, голодные губы решительно захватили ее рот.
В животе у Амелии все перевернулось. Ее тело затрепетало. Она хотела его и ненавидела себя за это желание, ощущала собственную слабость, но вместе с тем жар, страсть и падение с головокружительной высоты…
Амелия сдавленно пискнула. И отпрянула. Но какое-то короткое мгновение она оставалась в объятиях Габриэля. Всего одно мгновение, когда его губы обжигали огнем ее тело — она позволила этому происходить.
Они стояли так близко, что Амелия чувствовала биение его сердца, ощущала твердую силу рук, плеч и живота, чувствовала застывшую в нем силу.
Габриэль опустил руки. Его тело оставалось напряженным, натянутым, как электрический провод, на щеках проступили мускулы, когда он сжал челюсть.
— Не убегай, — быстро сказал он. — Пожалуйста.
Амелия только кивнула, тяжело дыша. Не уверенная, что может доверять себе, своему голосу или тому, что она скажет или должна сказать.
— Мне жаль… нет, вру. — Габриэль криво улыбнулся. — Я не жалею, что поцеловал тебя, Амелия Блэк. Я никогда не буду сожалеть о каждом хорошем моменте, который мы когда-либо разделяли. Целовать тебя сейчас на самом деле эгоистично, я знаю это. Понимаю, что не заслуживаю тебя, не после того, что с тобой сделал. Я принимаю это. Ненавижу это, но все же принимаю. Что ждет нас завтра, неведомо. Я даже не знаю, смогу ли увидеть тебя когда-нибудь снова. Надеюсь, ты сможешь простить мне этот последний поцелуй.
Она с трудом прочистила горло, ее щеки пылали. Чувство вины накрывало ее с головой. Нечестно будет давать ему то, в чем Амелия не была уверена.
— Я могу. И прощаю.
Он подался к ней, потом остановился. Быстро кивнул, словно смирившись с чем-то глубоко внутри себя. Когда Габриэль заговорил снова, его голос звучал хрипло.
— До скорой встречи.
Габриэль повернулся и зашагал между зданиями по направлению к казармам, опустив голову, ссутулив плечи и сжав руки в кулаки. Измотанный, но целеустремленный, уставший, но решительный, он упорно шел навстречу надвигающейся буре.
В каком-то смысле в этом они были похожи.
Глава 7
Уиллоу
Финн пихнул Уиллоу ногой под столом для пикников.
— Ты только посмотри.
— Что? — спросила Уиллоу, отвлекаясь от шахматной партии, представлявшей собой голо-версию игры с красными и синими мерцающими средневековыми рыцарями на конях, слонами в мантиях и пехотинцами, вооруженными мечами, топорами и луками. Уиллоу крупно проигрывала.
— Клео пялится на Селесту.
Уиллоу сузила глаза. Селеста облокотилась на стол для пикника, прикрыв глаза от холодного солнца, ее раненая нога лежала на скамейке.
