же человек в каске, но с усами, – поэтому этот дом нам нужен для штаба. Просьба покинуть помещение. Разбойники подобрались очень близко к городу, и здесь требуется установить опорный пункт.
Бравые молодцы сначала выкинули из дома деда, еще живого, но старого. За ним полетели бабка, собака, кошка и мышка. Внучку было решено оставить как ответственную за содержание штаба в чистоте и порядке. Дальнейшая судьба ее осталась неизвестна.
Соседнее государство пришло слишком быстро. Стоило Алене написать письмо и подкрепить его подписями членов новой партии, как хорошо обученные войска вступили в город. Шагая четко и слаженно, они быстро заняли центральную часть царских покоев и даже стрельнули пару раз в разбойников во время ночного дежурства.
Тридевятое царство выдохнуло. Теперь точно можно жить спокойно. Нет тебе ни царя, ни душегубцев, ни прочей пакости.
Аленушка стояла у окна и смотрела на царский сад, практически не пострадавший от революции. Здесь росли золотые яблоки, чудесным образом разгладившие морщины девушки и придавшие румянец впалым щекам. Сколько всего случилось с ней – стоило подумать о мемуарах.
В голове Алены возникали и таяли вопросы и воспоминания. Цепочка событий, поднявшая никому не известную журналистку на вершину власти и уважения. Ночь, когда Аленушка стояла над Царем. Судорожные мысли и желание воткнуть нож в гнилое сердце правителя. Почему она остановилась? Почему вернулась в постель к Илье с твердым решением убить Федора Ивановича? Все-таки это благословение. Видимо, кто-то сверху помогал ей – может, душа папы, которого журналистка никогда не видела. Мама, когда напивалась, говорила о нем только хорошее. Наверно, все было бы по-другому, если бы отца не убили.
До сих пор оставалась загадкой и смерть Царя. Почему он не поднялся в виде мертвого? Почему навсегда закрыл глаза? Одни вопросы!
«Жаль, конечно, Илью, но у революции должны быть жертвы, – подумала Аленушка. – Ну кто знал, что его парализует. А не вколи я тот яд, богатырь мог стать серьезной помехой. Ну ничего, тюрьма на ноги поставит или убьет. Все-таки кровушки на его руках достаточно».
Аленушка посмотрела в пустое небо. «Федор Иванович, вы простите меня. Но нельзя было по-другому. Вы были единственным человеком, способным победить, вскрыть весь накопившийся гной в нашем царстве. Это стоило того! Но обещаю, вас не забудут. Просто убей я Царя – картина бы не поменялась. Обдурили бы нас чиновники, обвели бы вокруг пальца. Вас, такого открытого и честного, уж точно».
В дверь кто-то постучал. Странно, но стук напомнил Алене взрыв фабрики по производству деревянных солдат накануне революции.
– Входите!
Дверь аккуратно приоткрылась, и в комнату заглянули усы Добрея Иваныча. Спустя секунду протиснулась голова, а за ней и укутанное в кафтан тело.
– Здравствуй, красавица наша! Смотрю на тебя и не перестаю восхищаться! Шикарна и неподражаема! – Добрей Иваныч плюхнулся в кресло и закурил. – Ну что! Дело сделано, пора двигаться дальше. Я здесь приготовил парочку документов, нужна твоя подпись.
Добрей Иваныч достал кипу бумаг.
– Смотри, первое – закон о контроле над мертвыми. Я тебе рассказывал, что мы не оказываем миротворческую поддержку неживым. Политика государства. Поэтому для начала нужно всех взять на учет. С проживанием в выделенных районах, думаю, сложностей не возникнет, они и так все время в Крестовом хуторе пребывали.
– В Счастливом Покое, – поправила Алена, поджав губы.
– Точно! В Счастливом Покое! Отличное название. Ведь как по-другому играть начинает! Сразу исчезает грязь и безнадега, очень хорошо. Во-вторых, документик на запрос гуманитарной помощи. Продуктов на всех не хватает. Будем закупать.
– Почему не хватает?
– Вчера наша армия столкнулась с жестким сопротивлением разбойников в районе амбаров, очень много сгорело запасов. Но самое главное – преступный элемент разбит! Свобода снова восторжествовала! И третий документик – приглашение управленческого органа с нашей стороны к вам в партию. Вы пока юные, со всем не справитесь, лучше обезопасить. А у наших чиновников столько опыта! Точно полезны будут. Подпишешь быстренько?
– Я не собираюсь подписывать ни один из этих указов. – Глаза Аленушки вспыхнули огнем. – Все это захват власти в стране. Мы о таком не договаривались.
– Аленушка, ну какой захват власти? Помощь в рамках вашей просьбы навести порядок. Ты же видишь, как стало спокойно после ввода войск! Мы же вам свободу отстоять помогаем и правду защитить!
– Вы нас четвертуете. Отрубаете и собственное производство, и собственное управление. Хоть бы приказы мудрее писали, понятно же все как день. – Аленушка подошла к стене, на которой висела булава давно ушедших времен.
– Не надо со мной в таком тоне разговаривать. Мы все знаем, кто и что сделал, поэтому лучше будем жить в дружбе и согласии. Доверить революцию мы вам можем, но доверить управление целым царством – извините. Вам еще расти и расти. – Добрей Иваныч улыбнулся. – Но если выбора не будет, то учтите, что солдат сейчас предостаточно, чтобы перевернуть все еще раз с ног на голову. Крови будет много, но где одна революция, там и вторая.
– Вы хотите гражданской войны?
– А чем воевать-то будете? Словами? Солнышко, ты еще совсем девочка, послушай старших.
– Дайте мне времени неделю, чтобы я подготовила все.
– Другой разговор. Неделю так неделю, но приказ по продовольствию подпишите, а то жрать будет нечего. И я не ручаюсь за наших солдат. Уж больно они мертвых не любят. Воспитание – сами понимаете.
Тем же вечером пьяный офицер облил спиртом и сжег Ваню Малого. Инцидент замяли, но им особо никто и не интересовался.
– Что будем делать? – Алена обвела взглядом собравшихся членов партии.
Царский кабинет практически не изменился. Те же картины в золотых рамках, тот же тяжелый дубовый стол, та же гнетущая атмосфера неотложных дел. Только единовластный трон заменили на кожаные кресла.
– Нужно дать жесткий и уверенный отказ, – со своего места произнес Вмятыш. Мертвый в дорогом строгом кафтане теперь носил шляпу и практически не отличался от живого человека. – Глупо предполагать, что Тридевятое царство сдастся без боя! Внутреннего врага тяжелее победить, чем внешнего!
– По опросам населения, большинство довольно сложившимся обстоятельством дел. Больше всего возмущаются мертвые, но к ним исторически мало прислушиваются живые, – заявил человек в сером, судорожно перекладывая исписанные листы бумаги.
– По вашему запросу, Аленушка, сообщаю, что регулярных сил правопорядка в царстве осталась тысяча человек. Богатырей не больше пяти: Илья недавно повесился в камере, сплетя веревку из бороды. До этого прискорбного инцидента богатырей было шесть. Деревянных солдат более пяти тысяч, но большинство
