сестрёнку и какие они дружные дети. Малой быстро надоело слушать эти оды, и она начала елозить. Стащила с одного плеча лямку рюкзачка, повернула его к себе, достала яркие детские ножницы и хитро глянула на Федю:
— Федька! А давай я тебе чёлку подстригу? Ну чего она такая длинная? Мешает же!
Стрижку Федя сделал перед самым отъездом в Муром. До этого у него была густая копна волос средней длины, почти как у папы, но вдруг захотелось чего-нибудь необычного. Мама, увидев его после визита в парикмахерскую, лишь руками всплеснула. Одну половину головы ему подстригли под машинку и красиво выбрили над ухом зигзаг, а на второй оставили почти ту же длину что и раньше, до подбородка, только концы подравняли. Да, пряди лезли в глаза, зато стрижка выглядела по-настоящему крутой. Люди, видя Федю, заинтересованно его рассматривали. Потому, даже если бы ему дали денег, он всё равно не постригся бы иначе. Но Майка, судя по лукавому движению глаз в сторону примолкшей тёти Оли, явно спрашивала не всерьёз. И Федя ответил, включаясь в её игру и намеренно огрубляя голос:
— Попробуй тронь мои волосы, малая! Я тогда тебя под ноль обстригу!
— Майя, убери-ка ножницы обратно в рюкзак, — подключился к разговору отец, откидываясь на сиденье. Выдержал паузу и добавил с ехидной интонацией: — И лучше дождись ночи. Пусть заснёт. А то будет дёргаться, поранитесь оба… Меня тоже его вид раздражает.
— Да-а? — протянула Майя так задумчиво, как будто отнеслась к отцовскому разрешению совершенно серьёзно. — Ну ладно.
— Я тебе дам «ладно»! — по-настоящему всполошился Федя. — Тронешь волосы, я не только обкорнаю, но ещё и брови тебе обрею!
Майка в ответ хихикнула и показала ему язык. Сидящий рядом Глеб хмыкнул, снова пробормотал что-то неразборчивое и затих. Остаток пути они провели в тишине — после небольшой показательной перепалки, Ольга Алексеевна не решилась ставить сыну в пример чужих хороших детей, а только изредка щёлкала зубам да вздыхала, когда собиралась что-то сказать, но передумывала.
Наконец, такси остановилось у бабушкиного дома, отец рассчитался, отказавшись от протянутой тётей Олей мятой сотни, и вышел из машины, направившись к багажнику. Соседка, отнекиваясь от предложения пожилого водителя-армянина подвезти к дому, тоже выскочила вон, торопясь забрать свои сумки. Вышел и Федя, предварительно выпустив сестру и аккуратно хлопнув дверцей старенькой иномарки. Он шагнул к открытой калитке, возле которой стояла бабушка, обнимающаяся с Майкой, но сильный удар чуть ниже колена заставил его упасть на землю, стёсывая о гравий рефлекторно выставленные ладони. Шипя от боли и отряхивая штанины, Федя поднялся, недоумённо огляделся и встретился с жёлтыми немигающими глазами рыжего Глеба. Тот смотрел на него с наглым самодовольным видом и ухмылялся, отставив средний палец опущенной правой руки.
Вот и познакомились.
У бабушки в Муроме Майе понравилось куда больше, чем в Москве. Из-за карантина она почти весь предыдущий год просидела дома, а когда снова заработали садики, мама отказалась её туда отпускать. Даже поссорилась из-за этого с папой, доказывавшим, что «нельзя держать ребёнка взаперти», а потом долго объясняла ей, как сильно она переживает.
Сидеть дома оказалось очень скучно. Да, к ним переехала папина мама, но с ней совершенно не о чем было поговорить. Бабушка Лена смотрела неинтересные сериалы, где все целовались и ругались, тяжело вздыхала и болтала с экранными людьми. Майя частенько предлагала ей заняться чем-нибудь повеселее и приносила настольные игры или пазлы, которых мама накупила целую кучу, но бабушка вскоре начинала зевать, а потом брала пульт и включала очередное крикливое ток-шоу.
Правда иногда в гости заходила молодая соседка тётя Аля, работавшая на дому, и они принимались носиться по всей квартире и щекотаться. Это было здорово. Жаль, бабушка сильно уставала от их шума и пила валерьянку, поэтому та оставалась ненадолго. Когда же из школы возвращался Федя, Майе и вовсе становилось тоскливо. Бабушка уходила к нему и расспрашивала про учителей и занятия, а на неё больше не обращала внимания. Только вечером, с приходом родителей, ей удавалось как следует выговориться.
Поэтому-то, когда перед отъездом в Муром Федя предложил Майе попросить маму, чтобы их взяли в Крым, она пришла в ужас. Снова родители будут целыми днями на работе, а она одна дома? Или, что не сильно отличается по сути, с Федькой? Который только и умеет — играть онлайн да читать книжки? Папа, между прочим, постоянно его ругает, когда узнаёт, что Федя пользовался компьютером не для учёбы. Даже перестаёт давать карманные деньги, сам покупает разные мелочи. Он хочет, чтобы брат умел общаться с людьми, а не вырос геймером. Но Федьке больше нравится задирать нос и считать всех дураками. Когда она отказалась уговорить маму, чтобы их взяли в Крым, он тоже сразу начал обзываться. Поэтому-то, в такси, после папиного предложения подождать, пока Федя заснёт, Майя и впрямь задумалась всерьёз. Если бы она не жалела собственных волос, то в ближайшую же ночь воплотила бы в жизнь эту затею. Пока же стала прикидывать, как подстричь брата и избежать заслуженного возмездия.
Но про Федину шевелюру Майя думала не так уж и часто. Уже на следующий день, проводив папу на поезд, она познакомилась с Ксюшей, Викой и Софией. Одиннадцатилетняя Ксюша жила через четыре дома от бабушки, напротив рыжего Глеба, а сестры-погодки Вика и Софи чуть дальше, за углом. Младшей из них, Софии, недавно исполнилось десять. Все подруги были старше Майи, родившейся в феврале семь лет назад, но её не смутила такая мелочь — увидев явившихся к соседям гостий, она отпросилась у бабушки и пошла знакомиться.
Майя застала девчонок сидящими на огромном автомобильном колесе у Ксюшиного дома. Хихикая, они рассматривали в телефоне картинки. Её заметили, но промолчали. Лишь позыркали из-подо лба, обменялись многозначительными взглядами и, хмыкая, потолкали друг друга локтями. Постояв с полминуты рядом и не дождавшись иной реакции, она опустилась против них на корточки и вежливо поздоровалась:
— Привет. Я Майя.
Подруги снова захмыкали, но глаза подняли, и чернобровая блондинистая Ксюша на правах хозяйки ответила, снисходительно кривя губы:
— Привет, мелкая. Я Ксюша. А это Вика и Софи.
И они снова уткнулись в мобильник, выразительно переглядываясь, перешёптываясь и тыча пальцами в экран. Майя немножко посидела, рассматривая преувеличенно таинственные лица девочек, и снова заговорила, повторяя мамины слова:
— Мелкая бывает монета. А я Майя.
Подружки смолкли и уставились на неё с куда большим интересом. Вика — черноволосая брюнетка со льдистыми голубыми глазами,
