— Заболела я. Только б не ангина. Злой твой Модраш, несправедливый. Я ведь не решилась бы, не смогла. Мне бы только маму увидеть. Соскучилась я, понимаешь? Как они там? Душа болит. Если б сообщить можно было, что я жива…только б не ангина…нельзя…
Рэй дернулся: что она натворила? О чем говорит?.. Причем тут ангина, когда ясно все?
В комнату вошли Дэйкс и Эллан. Кафир молча посмотрел на девушку, поджал губы и осуждающе глянул на сегюр: опять на него все свалит, рычать начнет, стращать, а что он, Модраш? Зрачки расширены, кожа пятнами и и-цы вдвое меньше нормы, третья стадия, шансов 3 из 10. Спасибо хоть столько!
Эллан открыл чемоданчик, настроил аппаратуру, закрепил датчики и вздохнул.
— Ну! — поторопил Рэй, взгляд настороженный вперил.
— "Ну-ну", — скривился кафир. — Третья стадия.
Лоан перевел дух: шанс есть. Эллан поморщился, шлэгор [7] достал, зарядил и на мужчину глянул, предупредил, словно секрет открыл:
— Месяца три восстанавливаться будет, если выживет.
— Хоть всю жизнь!
Ох, ты! У Кхэ брови взлетели вверх от удивления: Рэйс готов нянчится с больной женой? Новости. И ладно бы не понимал… а может, действительно, недопонимает?
— Это яд шугу.
Рэй кивнул, взгляд тяжелый, скулы побелели от напряжения.
— Яд разлагает энергетическую структуру, препятствуя регуляции и обмену и-цы. Ты не сможешь взять у нее и капли, самой будет мало…
— Знаю! — оборвал сегюр. — Работай!
Дэйкс неприязненно скривился: нашел в чем просвещать! Заботливый какой попался!
Эллан пожал плечами: мне-то что. И прошил запястье девушки, потом сонную артерию в трех местах и подключичную. Теперь — ждать.
Алена притихла, расслабилась и словно заснула. Рэй осторожно убрал ладонь из-под ее щеки, встал и развернулся к Дэйксу:
— Она была на половине Иллана, встречалась с Эльхолией, — сообщил тот.
По лицу сегюр пробежала судорога: значит все-таки братец…И вдруг вспомнил: Алена боялась, что заболела ангиной…
— Что такое ангина? — спросил у Эллана. Тот плечами пожал, вздохнул:
— У землян воспаление зева …
Рэйс к жене развернулся, не дослушав, голову приподнял, кафиру кивнул:
— Осмотри зев, ну!
Тот не понял — зачем? Но спорить не стал. Не дурак. И так служба хлопотная, а как девчонка эта появилась, и вовсе покоя не стало. Живет, как на склоне действующего вулкана.
Зев был красным, но не от воспаления. Сожженная слизистая на языке, нёбе, миндалины, белесые точки омертвевшей ткани…Кафир испуганно посмотрел на сегюр:
— Она его пила!
Рэй дернулся, ноздри раздул и вдруг улыбнулся нехорошо так, многообещающе и встал.
— Посмотри за ней, — приказал кафиру и, прихватив Дэйкса, стремительно покинул комнату.
— Кто за Стейпфила?
— Экзиостиф.
— Зови. Пора братца навестить. Думаю, только так мы эпидемию прискорбных случайностей остановим.
— Да, — согласился троуви. — Так через сутки можно о погребальном костре не беспокоиться. Туглос поджечь проще будет.
Лоан кивнул, и Дэйкс потупился: нехорошо ему стало. Похоже, прекрасную мысль он сегюр подарил. Подпалит тот половину Иллана и в подробности вдаваться не станет.
— У нас нет доказательств Рэй, — попытался троуви остановить безумие.
— Доказательства? — прошипел сегюр, хватая мужчину за грудки и подтягивая к себе. — Мои дети будут расти вдали от родителей, под присмотром чужих людей, моя жена могла умереть… а я буду искать доказательства, закрывать глаза на происходящее и …ждать, пока он не доберется до детей или не убьет, в конце концов, Алену?!
Троуви промолчал: по долгу службы предупредить и предостеречь он просто обязан, но во многом прав сегюр. Он бы тоже не ждал, правда, ума предугадать возможность подобного поворота событий у него б не хватило, и его ребенок, наверняка, был бы мертв. Дэйкса передернуло, и глухая ярость, смешанная со страхом только от предположения, обуяла душу.
— Пошли, — с готовностью кивнул он. Позже разберутся: кто прав, кто виноват.
Рэй отпустил советника, размял мышцы и решительно двинулся на половину брата.
Иллан растерянно смотрел в огромные зрачки Эльхолии и силился понять: что происходит? За что его наказывают боги? Сегодня он потерял отца, а теперь теряет и жену… Почему?
Двери с шипеньем раскрылись, и в зал ввалилось с десяток агноликов, а следом появился и Рэйсли. Его троуви отставал от господина лишь на шаг, и вид имел не менее решительный, чем все остальные. Лица стражей и брата внушили бы старшему сегюр опасение, но он был слишком подавлен неожиданно свалившимися на него бедами, чтоб ясно осознавать происходящее.
Он лишь с надеждой воззрился на Рэйсли, не обратив внимания на его грозный вид. "Ты поможешь?" — читалось в этом взгляде, и Лоан, словно споткнулся, замер, разглядывая стоящего на коленях брата, держащего на руках Эльхолию. Лицо девушки было красным, дыхание прерывистым и губы беспрестанно шевелились, шепча, как заклинание, бессвязные, пустые слова.
Рэй склонился к ней, заглянул в глаза и, увидев типичные для отравленных ядом шугу неестественно расширенные зрачки, в бессилии качнул головой и скрипнул зубами.
Нет, брат тут нипричем. А жаль. Ситуация запутывалась, есть подозреваемые, но нет виновных. Вряд ли Иллан способен отравить жену, даже если учесть его "трепетную привязанность" к ней. И уж на отца, у него и мысли бы не возникло покуситься. Случайность? Ошибка? Их слишком много, чтоб считать таковыми. Кто-то явно пытался превратить туглос сегюр в погребальный костер. Вот только кто? Монтррой? Глупо даже предполагать подобное. Сестру он бережет, как зеницу ока, она его надежда на будущее, его ступень к трону. Гвидэра, Алену, детей…мог бы, а ее нет.
Рэй впечатал кулак в пол и поморщился:
— Кажется, у нас бо-ольшие неприятности брат! — и кивнул Дэйксу: Зови Эллана и …вызывай Наталью. У них много работы. Вдвоем, может, и справятся.
Тот мгновенно исчез.
— О чем ты? — тихо спросил Иллан.
— Эльхолия отравлена, как и Гвидэр, …и Алена.
Зрачки Иллана расширились и стали почти такими же, как у девушки, лежащей на его руках, лицо побелело и вмиг окаменело:
— Кто? — выдохнул он.
— Меня мучает тот же вопрос. И чем быстрей мы найдем ответ, тем скорей пресечем вереницу "случайностей".
ГЛАВА 7
Алена плавала в тумане: то в темноту провалится, то на свет вынырнет и все сообразить пыталась — почему ей вечно достается? Может, ее мама в понедельник родила? А говорила в пятницу…Никому верить нельзя…
Там, в темноте, ее мучили страшные чудища: тянули свои щупальца, завывали так, что уши закладывало, зубами скрежетали, визжали, схватить пытались. Она бежала от них, что есть сил, в диком ужасе, к свету стремилась. Там ее ждали голубые глаза. Всегда, когда бы ни появилась. И до нее дошло вдруг — она дальтоник! Именно их она в тех снах видела, да не поняла, за другие приняла.
— Голубые за серые…Бывает же так, во сне дальтоник, наяву — нормальная? — вопрошала она у них, извиняясь, что не поняла сразу. И те не обижались, отвечали:
— Конечно, бывает, конечно, успокойся…
— Вы ведь не обиделись?.. Что перепутала, только сейчас поняла?
— Нет, милая.
Алена облегченно вздохнула и вновь провалилась в темноту. Рэйс обтер влагу с ее лба и зажмурился — шестые сутки пошли, а улучшения нет.
— О чем она? — тихо спросил Иллан.
Лоан повернулся и нахмурился:
— Что ты здесь делаешь? — он и не заметил, как брат пришел и сколько за спиной стоит не знал. Сказывается усталость, внимание притупляется. Поспать бы да не может. Стыдно признаться — страшно жену и на минуту оставить. Шестой день жар, и-цы на нулях, и все говорит лишь об одном — шансов выжить с каждым часом, все меньше. И лекарства, и жертвоприношения, устроенные Поттаном в кьете — не принесли желаемых результатов… Сушит жар тело, не отпускает. И Рэй завыть готов от отчаянья.
