– Ах, ты мерзкая бесполезная тварь, – коротышка, лысый, с крепкими накачанными ручищами пнул пса во впалый бок, – вставай давай, я тебя на горбу не потащу.
Злость застелила Груду сознание, глаза окрасились цветом гребня, ладони сжались в кулаки. Не заметив, как сбросил руку командующего с плеча, он подскочил к собрату. Чуть отклонившись назад главарь поднял крепкую ногу и распрямив пнул коротышку в живот. Тот отлетел и погрузился в песок по самые уши.
– Урод ты недоделанный, – рык похлеще, чем у его пса, вырвался из широкой груди Груда. Жилетка заходила ходуном, – ты, тварь, не уберег пса, теперь смеешь его винить. Ты сам останешься подыхать в пустыне. Таким как ты, она пощады не дает, – и подойдя к лежащему коротышке, пнул его меж ребер. Остальные «волки» сгрудились вокруг. Собаки злобно скаля зубы, смотрели на предателя. Крепыши один за другим подошли и, оставив черные плевки с презрением глянули на товарища. Груд тихо выдохнул сквозь сжатые зубы. Не все его товарищи оказались дерьмом. Ну… или его побаивались.
– Пса можно спасти, – Зеон подошел, его рука опять опустилась на плечо главаря коротышек, – кровь перельем, до города довезем в транспортере. Я уже вызвал, раненых у нас хватает. Только сдается мне, псу лучше будет, если хозяин рядом останется. Прибьешь его на потом, – Груд повернулся к командующему. Поднятое забрало позволяло разглядеть широкое открытое лицо. Коротышку встретил серьезный взгляд, ни тени насмешки. За предательство своих Зеон не задумываясь расстрелял бы собрата.
Злость не уходила. Кивнув, Груд подошёл к раненому псу. Мирай уже пристроил к нему раскладное устройство по переливанию. На штативе висел знакомый пакет крови. Таких хватало на складах их бойни. Но коротышка отмахнулся от знакомого знака на упаковке. Мало ли где воины покупали кровь. Главное, что пса вытащат. Збруй лежал рядом с раненой собакой, горячая шкура прижималась к вздымающимся в рваном дыхании бокам собрата. Темно бордовый язык то и дело мелькал на его свалявшейся шерсти. Невдалеке послышался рев транспортеров. Их утробный рык наконец-то принес покой в душу Груда. Отстегнув от ремня флягу, он глотнул воды. Она была не такой чистой, как у праведника. Но там, откуда он родом, ее вполне можно было назвать святым источником. Глотнув еще раз, он прочистил горло и произнес:
– Спасибо.
…
Транспортеры с раненными остались позади. Завершая круг вокруг города, отряд продолжил движение. Воины немного расслабились. Вблизи главных ворот, где пересекались пути торговых караванов, падальщиков было немного. Ожидание конца рейда шутками разлилось в воздухе. Только Груд впал в уныние. Злость не вернулась. Но и решение, что делать так и не пришло. Приказ главного «волка» алыми буквами полыхал в мозгу коротышки. «Укоротить жизнь главного солдафона». Но совесть, а может и душа, категорически не соглашались. Режа по сомнениям рядом раздался голос Зеона:
– Эй, Груд, чего кислый такой, за пса переживаешь? – командующий опять поднял забрало и подставил лицо под лучи заходящего солнца, – Ты, знаешь, когда тебя увидел, не думал, что у тебя есть теплота в сердце. А оно вон как оказывается, – тихий смех был слышен лишь им двоим, – пустыня и вправду срывает маски. Я рад, что настоящий ты оказался именно таким, – Зеон похлопал коротышку по плечу, забив тем самым еще один огромный ржавый гвоздь сомнений в его без того трещавшую голову. Груд вздохнул, отчаяние колыхнулось в темных глазах. Он услышал приказ командующего:
– Все ребята, привал, ночуем здесь, – это была последняя ночевка и коротышке надо было решиться на отчаянный шаг.
…
В рейде Мирай шел на пределе возможностей. Каждый вечер он провожал за грань падшие души. Энергии это высасывало немерено, и после он часами проводил в медитации, восстанавливая внутреннюю силу. Времени на сон оставалось мало, с утра рейд и бои наравне с остальными. Но самое обидное, что у него так и не появилось возможности избавится от запаха в торбе книжника. Сразу по окончании рейда, Зеон первым делом планировал заскочить за наградой к «волкам», Мирай с удовольствием глянул бы на это. Но тащиться туда с уликой было глупо Сегодня Зеон сделал остановку на ночлег раньше обычного. Они были близко от ворот, но дойти до них и зачистить территорию все же не успеют. Так что можно было отдохнуть чуть больше перед последним рывком. Мирай поднялся на ноги и, подошел к друзьям. Лежа на крыше одного из транспортеров, Игнар и книжник обсуждали…, конечно, девчонок.
– У меня была невеста, – грустный взгляд Вестиана скользнул по небу, – мы дружили с детства, родители сами договорились о браке. Но мы были не против… А потом пришли эти твари и я спалил ее тело вместе с остальными жителями долины. Ты знаешь, слезы жгли, но я радовался, что нашел ее мертвой…, – больше слов не потребовалось. Все прекрасно представляли, что происходило с девушками в руках падальщиков. Игнар перекатился на живот и поднявшись на руках, сел. В холодных глазах читалось сомнение.
– Пески пустыни, да я с такими рассказами точно на дорожку праведника стану.
– Не стоит, друг, – Вестиан покачал головой, – в тебе слишком много силы, ты не удержишь ее в себе, – книжник помолчал и встретившись глазами с Мираем продолжил, – к тому же у нас есть он, а с ним и надежда на лучшее будущее, – в ответ праведник лишь покачал головой и произнес.
– Дело есть, – тихий шепот не вышел за пределы крыши, – через несколько минут спускайтесь за мной. И котомку захватите, – дождавшись кивка, праведник ловко соскочил вниз. Ботинки утонули в мягком песке. Мирай оглянулся и пошел на поиски нужного ему человека. Дикого он нашел недалеко. Тот стоя у носа машины, ловил последние лучи солнца.
– Командир, позвольте спросить, – Мирай бесшумно подошел к старшему брату. Тот с легкостью почувствовал подчиненного, не отрывая глаз от прячущегося диска, он произнес:
– Дикий, – мужчина позволил обратиться к нему по имени, – я так понимаю, это будет не официальная просьба, – и повернулся к праведнику.
– Да, – Мирай всмотрелся в непроницаемые серые глаза на строгом лице. Как ни странно, он всегда чувствовал себя под защитой этого человека. Чтоб понять это понадобилось время. Пришлось отойти от мощного удара, что свалил его и не позволил остальным ребятам забить до смерти, – мне надо отойти ненадолго, так чтоб никто не заметил.
– Брат пойдёт с тобой?
Заметив соскользнувшие с крыши фигуры, праведник улыбнулся и кивнул.
– Хорошо, подожди минуту, – мужчина на мгновение вернул взгляд на солнце и оторвавшись от мутного светила, подошел к одному из воинов, что охраняли периметр. Отослав того отдыхать, командир занял его место и кивком показал праведнику, что путь свободен.
…
Груду не сиделось на месте. Ноги сами встали и поволокли его прочь от лагеря. Збруй увязался следом.
– Ты куда? – окликнул его бас из динамика. Солдат, стоя на посту, лениво изучал пустыню.
– Отлить надо, – хмуро бросил коротышка и исчез между барханами. Вояка удивленно качнул головой. Обычно никто в отряде не был столь щепетилен. Но останавливать не стал.
Груд шел, тяжелые ботинки подбрасывали песок, солнце уже почти спряталось за горизонт. Сумерки накрывали душу чернотой. Неожиданно Збруй встрепенулся, уши встали торчком, он присел на лапах и медленно двинулся вперед. Оружие скользнуло в руки коротышки, пригнувшись, он поспешил за псом.
– Святая Обитель! И это я таскал на плечах весь рейд, – ветер донес приглушенный голос книжника, – хорошо, что я туп и не выдал себя…
Вместе с голосом встречный поток воздуха донес и едва уловимый запах. Характерный душок мертвой плоти, уж его то Груд знал наизусть, на бойне бывал частенько. Коротышка удивленно поднял брови, но потом пожал плечами. Какое ему дело, что там пацаны в торбе таскают. Может тварь какую приманивают. Желания общаться Груд не испытывал и уже было собрался уходить, как Збруй ткнулся в задний карман его штанов. Там все еще лежал кусок ткани с запахом беглянки. Пес поводил носом у тряпицы и перевел взгляд в сторону парней. Тело коротышки сжалось, предчувствие тугим узлом скрутило солнечное сплетение.
