Другие двое не успели отреагировать. Уинстон повернулся к ним.
- Бегом отсюда, мелочь! – и добавил пару выражений из тюремного лексикона.
Он любил родной язык во всем его многообразии, не исключая неофициальной лексики, и за те несколько месяцев хорошо пополнил свой словарный запас.
Мелкие замешкались, переглянулись, еще раз посмотрели на лысого мужика в дорогом костюме и со сбитыми в кровь кулаками, посмотрели на его очень дорогую женщину, прикинули к каким кругам он может относиться, если одновременно богатый, партийный, и блатной, и решили, что лучше не связываться. Хотя вдвоем одного они бы уделали.
- От кого бежите-то, дядя? – спросил на прощание один из них.
- От фараонов, - ответил Уинстон, - Свисток слышал?
Они снова переглянулись, молча подняли побитого третьего и потащили его в темноту.
Бонни обняла Уинстона.
- Осторожней, у меня руки в крови, - сказал он.
- Давай, выйдем на свет. У меня салфетки есть.
Она полезла в сумочку за салфетками и вытащила аэрозольный баллончик.
- Что это? – спросил Уинстон.
- Газ. Нервно-паралитический. От собак и преступников, американский.
- Тебе бы его раньше найти.
- Вот, нашла, - нервно хихикнула Бонни, - Раньше вместо него салфетки попадались. И прочая ерунда.
На следующий день Уинстон получил выговор на работе за неподобающий внешний вид. Привыкшие к перчаткам руки сбились в паре мест до крови о вроде бы мягкие вражеские лица. Уинстон решил, что руки привлекли бы больше внимания, если их украсить бинтами и пластырями как гирляндами, поэтому оставил как есть.
- Молодежь ничего не понимает ни в правилах приличия, ни в деловом этикете, - строго сказал Плезенс, когда подчиненный уже не в первый раз точно так же стоял навытяжку перед его столом, - Что у Вас с руками? Опять футбол?
- Никак нет, сэр, мюзикл.
- Какой еще мюзикл?
- «Авраам и Мэри» в Ковент-Гарден.
- Разве может понимающий в искусстве англичанин устраивать драку в Ковент-Гарден?
Уинстон с чувством дежа вю вздохнул. Ответ «может, сэр» снова не подходил к ситуации, равно как и «не может, сэр».
- Мне не нравится Ваш буквоедский подход, Смит. Если я говорю, что служащий не должен участвовать в массовых драках на футболе, это не повод заниматься тем же самым на мюзиклах. Тем более, на американских.
- Да сэр. Я неумышленно, сэр.
- Молодежь ничего не понимает в искусстве. Слушаете гнусную американскую пропаганду, а потом бьете друг другу морды как какие-то реднеки. Все нормальные люди ходят в традиционный английский театр. А кто считает нужным поддержать традиции театральной дуэли шекспировской эпохи, берет с собой шпагу. Высокое искусство фехтования в Лондоне еще не забыто.
- Да сэр.
- Если Вам так уж неймется устроить дуэль после спектакля, то я замолвлю словечко в... – Плезенс замялся, - … Об этом не говорят. Но лучше бы Вам в Вашем возрасте выбрать себе более спокойное хобби. Уж мюзикл-то всегда можно и по телекрану посмотреть.
- Да, сэр, - искренне согласился Уинстон, - Я вчера пришел к тому же выводу.
- Завтра Вы должны закончить по электронике для «Боинга». Идите и не грешите.
11. Глава. Все когда-то бывает в первый раз
Прошла неделя после мюзикла. Прошел выходной первого января. На Лондон снова наступили рабочие дни и чуть его не раздавили. Пролы похмелялись и нехотя выползали на работу.
Когда Уинстон вечером четверга добрался с работы домой, его уже ждали. На диване расселся наглый парень из компании Эдварда. Бодибилдер в синем комбинезоне. Саймон назвал его Грегори.
- Вы откуда? – спросил Уинстон.
- Из Полиции Мысли, - ответил Грегори, - Товарищ Уинстон Смит?
- Да.
- Поехали.
- Куда?
- Считай, что ты арестован. У нас, кажется, есть такое право.
- На каком основании?
- Когда это нам нужны были основания?
Уинстон бросил взгляд на телекран.
- Телекраны не ведут запись, - сказал незваный гость, - Какова вероятность, что кто-то прямо сейчас посмотрит в камеру? А вообще я его на всякий случай сломал. Виноват все равно будешь ты.
Уинстон подумал, что этот человек никогда никого по-настоящему не арестовывал и не является сотрудником каких-то профильных отделов, которым положено этим заниматься. Арест проходит совершенно не так, никогда не силами одного сотрудника и тем более сотрудник не будет маскироваться с переодеваниями. У всех силовых структур есть определенный почерк. В тюрьме часто говорили о том, как понять, какие перспективы тебя ждут, еще на стадии задержания.
- У тебя есть умысел куда-то меня увезти в личных целях, - утвердительно сказал Уинстон.
- Какой ты умный, - усмехнулся здоровяк, - Поехали.
- А если нет?
- Тогда можешь куда-нибудь пожаловаться. Ты ходишь под Мерфи? Вот ему и жалуйся. Или беги в полицию, - Грегори довольно заржал.
- Скажи нормально, куда поедем, - рассердился Уинстон.
- Или что?
- Морду набью.
- Серьезно? Да я минимум на три весовые категории тяжелее.
- Намекаешь, что тебя надо сразу мочить, разделывать труп и выбрасывать по частям?
- Ой-ой, напугал, противный.
- Да хватит придуриваться. Иди, вызывай нормальную полицию. Мне скрывать нечего.
На самом деле скрывать было чего. Дома рабочий стол ломился от записей по работе. По очень теневой работе.
- Хорошо, я тебя отвезу к твоей красотке. Ты это хочешь услышать?
- К Бонни? Я не поведу тебя к ней.
- Расслабься, она уже у нас и прекрасно проводит время. Только свечку держать некому.
- Правда?
- Нет, шучу. Допустим, сиськами меня не удивишь, всякие подержал. Но у нее такая упругая задница, как у профессиональной спортсменки. И интимная прическа, большая редкость даже в Лондоне. Американские колготки без стрелок, французское белье. Чем ты на самом деле занимаешься, что тебе по карману такие бабы?
Более темпераментный человек здесь мог бы сорваться и полезть в драку. И проиграть. Но не тот, кто привык обдумывать каждое слово и каждый шаг.
«Я давно уже преступник», - подумал Уинстон, - «Я хожу под ирландской мафией. Я обворовываю само государство. Я сжег государственный грузовик при свидетелях. Я стрелял по члену Внутренней партии, и после этого меня повысили. Я побил другого черного, и Мерфи мне до сих пор должен быть благодарен. Я сам по себе слишком много знаю, поэтому Мерфи поймет, что я должен был оказать сопротивление. Скажу, что дело не в Бонни. Что Бонни это повод, чтобы взять меня живым, чтобы добраться до него. Пришлет чистильщиков, пожмет руку, денег подкинет. А я спасу Бонни».
Уинстон подошел к шкафу. Револьвер хранился на том же месте. В старом пустом саквояже, с которого он специально никогда не стирал пыль. При настоящем обыске его бы нашли, но при беглом осмотре и поверхностном копании могли и не найти. Этот незваный гость не был ни вором, ни полицейским, искать оружие не умел, да и не посчитал нужным. Что такого интересного может быть в квартирке мелкого госслужащего под камерой телекрана?
- Руки вверх! – Уинстон достал револьвер.
Грегори видел, что он что-то достает из шкафа, но не попытался воспрепятствовать.
- Ой, боюсь-боюсь!
С тех пор, как Уинстон обзавелся револьвером, он начал намного более внимательно смотреть фильмы, где люди стреляли друг в друга. Из них он узнал, что выстрел через подушку намного тише.
- Подвинься, - сказал Уинстон.
Качок даже подвинулся, совсем не потому, что сколько-то испугался, а потому, что любопытствовал, что этот нестрашный лысый лох и терпила сделает дальше.
Уинстон взял с дивана подушку и приложил ее к стволу.
- Ой, напугал.
- Рассказывай.
- Что?
- Куда ты хотел меня увезти.
- Сдавай оружие, садись и поехали. Сразу там и окажешься.
