– Какая драка, ты смеешься! Они его оккупантом называли. Он их спасать приехал, себя здесь жёг, не жалея, а теперь – в коме?! Да он лучше их в сто раз! Мы все – лучше!
– Ничем мы не лучше, Эли. Мы тоже давно заразились этим вирусом.
– Эй-эй, – крикнул Леший, который внимательно прислушивался к разговору. – Не знаю, как вы, а у меня тест отрицательный. Каждый день сдаю.
– Да не ковидлом, чтоб ему сгореть, твари. Другим вирусом, тем, что красивой жизнью зовётся. Нам теперь тоже хочется потреблять и не отвечать ни за что. А не мир спасать.
Я покосилась на Марса. Ну да, как же, “потреблять”.
– А ты тогда что здесь делаешь?
Он смутился.
– Да… от подруги своей сбежал. Требовала, чтобы остепенился, сменил работу, взял кредит на квартиру и тачку – в общем, как все.
И я поняла, что он соврал. До сего момента говорил правду, пусть и неприятную иногда, а теперь – соврал.
Хотя, он никогда ничего не делал зря. Я даже думала временами, что Марс никакой не гейм-дизайнер. Идеальный коллективный психолог или вообще – из органов. Мотивировал он нас как гимн добровольцев перед отправкой на фронт. Я в воспоминаниях солдата одного читала. Вот и Марс для нас таким оркестром работал.
Но – соврал.
– Тогда почему мы? Фролов, Баковский – чем они лучше? – Злой хотел сплюнуть под ноги, но сдержался.
– А ты спроси любого новичка, да хоть вон её, – Марс кивнул в мою сторону. – Зачем она пришла в индустрию? Что в Европе, что за океаном тебе каждый джуниор ответит, не задумываясь: бабла поднять. Сделать такую игру, что заработает миллионы. Только успевай грести. Не зря же и до пандемии цифровая экономика в России росла на сотни миллиардов в год.
– Можно подумать, мы не… – начал Злой.
– Спроси.
Марс явно развлекался. Блин, что он от меня хочет! Сказал бы заранее, я бы знала, как отвечать…
Злой уставился на меня так, будто впервые увидел. Я машинально схватилась за челку, когда меня смущают – всегда так делаю. Защитная реакция.
– Так зачем ты пришла в геймдев, Эли?
Я пожала плечами. Все ж знают ответ, дело не в деньгах – у нас и до вируса геймлев на подъёме был.
– Как все. Сделать игру мечты, а вы – разве нет?
Злой выругался и отвернулся. А когда посмотрел снова, привычного цинизма в его глазах я не увидела.
– Тебе идёт крашеная челка, – вдруг сказал он. – Очень идёт.
Марс хихикнул.
– Вот так-то, котаны.
Ещё через три дня улетел Леший. Психологи не дали добро на очередную смену.
Он тащил двух близняшек, что третий месяц не видели маму. Никак не могла она справиться с осложнениями, то подключали к ИВЛ, то снимали и переводили в палату выздоравливающих. Посетителей, разумеется, не пускали – и девчонки общались с мамой по видеосвязи.
Врачи только руками разводили – неизвестно, что двойняшки видели там, на улице. Страшной улице, которая уже забрала у них мать, но выходить отказывались наотрез. Только в “Симулайфе” бегали в сад наряжать ленточками цветущую яблоню.
Леший возился с ними долго. Слабый канал в маленьком поселении, где они жили, не тянул среду на полных настройках, ему приходилось чуть ли не вручную моделировать объекты. Он не раз и не два недобрым словом помянул медленный интернет от которого в России давным-давно успели отвыкнуть.
И, похоже, надорвался.
Я плакала на кухне, то и дело включая давно опустевшую кофемашину. Не хотела, чтобы ребята меня слышали.
Но, думаю, они всё поняли, потому что за долгий час в комнатку заглянули почти все.
За какой-то ерундой. Перехватить печеньку, стрельнуть сигарету, просто пожелать доброго утра.
Даже Злой улыбнулся. Он теперь часто улыбался, когда я по привычке встряхивала челкой, снимая VR-очки.
И именно он предложил Марсу в тот день отметить два месяца работы. Удивительно, что кто-то вёл подсчёт дням, для меня они все слились в один.
Мы звонили Торнадо, корчили рожи в камеру и размахивали руками. А он слабо улыбался из-под бинтов.
Мы вытащили одиннадцать человек в тот день.
Больше, чем когда бы то ни было.
После второго нападения нас перевели на казарменное положение.
Досталось Стичу, общительному танцору из Уфы. Он хвастался, что занимался спортивным рок-н-роллом и всё обещал показать – “когда все закончится”.
Первое, что спросил, когда пришёл в себя – “а танцевать я смогу?”
Слава богу, доктор попался понимающий и ответил – “да”.
Ноги-то ему не ломали.
Следователь потом рассказывал Марсу – я слышала через тонкие стены переговорной – что Стич долго закрывался руками, защищая голову и живот. Но от свинцовых вставок в носки тяжелых гриндеров хрупкие человеческие кости – плохая защита.
Теперь мы больше не ездили на такси через половину города, от той дешёвой гостиницы, где нас поселили власти. Перевалочный лагерь МЧС стоял прямо на лётном поле, и нам выделили одну большую армейскую палатку на всех.
Кто-то один оставался на ночь, в дежурную смену, а остальных военные на “Тайфунах” везли отсыпаться. Хотя какой может быть сон, когда над головой постоянно ревут самолётные турбины?
Говорят, была попытка прорыва на поле, толпа местных с битами и велосипедными цепями набросилась на охрану. Хорошо, рядом стоял заправщик, струи сжатого воздуха под давлением быстро разогнали агрессивную стаю.
Может быть, тогда они и решили отомстить…
Когда я проснулась, в палатке никого не было.
Парни специально завесили ширмами уголок для меня, чтобы не смущать. Но сейчас пустовала не только соседняя койка, но и все остальные.
Я выскочила наружу, увидела знакомого техника из аэродромной обслуги и побежала к нему.
– А-а, где все… наши?
– Уехали. У вас там что-то случилось.
– А меня почему не взяли? Чёрт, ладно!
Я не стала слушать сбивчивый ответ, помчалась к стоянке.
Там всегда собирали конвои для отправки в город всего, что прибыло за ночь. Я надеялась найти попутку.
Такси нам вызывать запретили.
К счастью, повезло. Военные врачи как раз отбывали в госпиталь, и меня обещали подбросить до места.
В серверную я влетела разъярённым вихрем и почти сразу почувствовала запах гари.
– Марс! Злой! Ребята, где вы? Что случилось?
На полу, покрытом странным узором сажевых пятен и таких же чёрных отпечатков ног, валялся пустой огнетушитель.
В разбитое окно врывался ветер, а на стенах пузырилась штукатурка.
– ПАРНИ!!
В проёме двери показался Злой. Сегодня ник подходил ему как никогда. Сердитый и хмурый, он недовольно смотрел исподлобья.
– Кто тебя сюда привёз?
– Что случилось? Пожар?! Злой, что ты молчишь?!
Он нехотя ответил:
– Пожар.
– Техника цела? Серверы? Ничего не сгорело?
– Потушили… – ответил он невнятно.
– А с чего вдруг пожар?
Злой помолчал, потом крайне неохотно, медленно и тихо произнёс.
– Бензин на стены плеснули и подожгли.
– КТО???
– Радикалы. Помнишь, у ограды всё пикетировали и кричали, чтобы мы убирались в свою Сибирь? Видимо, устали ждать. Решили ускорить процесс, суки.
– А Марс – что?
Он дико посмотрел на меня, потом уставился в пол.
– Ничего.
– В смысле?
– Он больше ничего, Эли. Погиб Борис.
– Как? По… почему?
– Он же дежурил ночью, в виртуалке сидел. Вот в дыму и задохнулся, потому что не видел, что в реальности происходит. А может, и чувствовал, но не стал выходить. Мы подняли логи – он парочку туристов тащил. Раньше любили на пикник выезжать, барбекю там, глэмпинг, волейбол. А теперь боятся. Вот Боря их и тащил…
Я помотала головой, как в детстве, когда сонный морок уходящего кошмара никак не спадает и хочется поскорее проснуться.
Злой сделал над собой усилие и добавил:
– С утра писали на форум, просили передать благодарность. Говорят, что собираются на природу. Настоящую природу.
