Лет тридцать назад кто-то в отделе кадров Министерства Любви решил, что будет очень забавно отправлять в Скотланд-Ярд, «шотландский двор», всех шотландцев, претендующих на должности в правоохранительных органах. С тех пор в ряды умников шотландцы практически не попадали, что заметно усилило ирландское лобби. Зато в лондонской полиции их становилось все больше. Настолько больше, что весь остальной многонациональный океанский народ, живущий в Лондоне, это начало сильно беспокоить.
Понаехавшие сотрудники сначала везли с собой семьи. Потом выписывали всю остальную родню и помогали устроиться всем, способным держать дубинку. Поскольку условия службы оставались довольно жесткие, многие не выдерживали и уходили. Но не покидали Лондон. Так под «крышей», а местами и прямо под крышей полиции образовывалась новая криминальная структура.
- Что он натворил? – спросил инспектор.
- Его вели Костюмы. Приехали за ним в чужой район. Я спросил у них документы. Так, на всякий случай. Этот побежал, а Костюмы полезли в драку.
- Они совсем обнаглели? – инспектор искренне удивился.
- Абсолютно. Выдал им горячих, но пришлось выбирать, кого тащить в участок, этого или Костюмов.
- Он что-то сделал?
- Вот, допрашиваю.
- То есть, он не сделал ничего незаконного, но ты задержал его?
- Толку-то Костюмов задерживать. Посидят до утра и выйдут.
- А этого толку задерживать? Какие у него дела с Костюмами?
- Он молчит.
- Вот как?
Инспектор повернулся к Уинстону.
- Какие у тебя дела с Костюмами?
- Никаких. Я просто служащий в Министерстве Изобилия.
Инспектор ударил его открытой ладонью в ухо. Уинстон пошатнулся, но констебль не дал ему упасть.
- Кого ты хочешь обмануть, придурок? – рявкнул инспектор, - У тебя ботинки и часы дороже, чем у меня, и морда брита с утра, а к ночи все еще без щетины и царапин. Ты никак не клерк, живущий от зарплаты до зарплаты.
- У меня есть небольшой дополнительный доход, - признал Уинстон, - Но я правда работаю в Министерстве.
- Почему тебя поймали Костюмы?
- По ошибке.
Инспектор взял со стола телефонный справочник и ударил задержанного сверху по голове.
- Не верю.
- Я говорил, - сказал констебль.
- Я член Внешней партии! – возмутился Уинстон, - У меня есть права!
Полисмены переглянулись и заржали. Шутка дня, у задержанного в участке есть права.
- Не поверишь, я тоже член Внешней партии, - сказал инспектор, - И вот у меня никаких прав нет, одни обязанности. В том числе обязанность задерживать и проверять всяких подозрительных. Или ты расколешься, или будет хуже.
- Я не сделал ничего плохого, - сказал Уинстон.
Ударов кулаками он, как начинающий, но боксер, не боялся. Что до пыток, то вряд ли в участке будут пытать человека, в адрес которого даже обвинения не выдвинуты.
- Хочешь, мы сдадим тебя Костюмам, - предложил инспектор, - Они сейчас уже должны бы сесть на телефон. Может быть, у меня в кабинете уже звонок надрывается.
- Не хочу, - ответил Уинстон, - Вы же полиция, вы не можете ловить людей и отдавать преступникам.
- Если ты ничего плохого не сделал, то мы тебя просто отпустим. Ты выйдешь из участка, встретишь друзей и сядешь с ними в машину. Выбирай.
- Может, вам денег дать?
- Каких денег? – инспектор подошел к столу, где в лотке лежали личные вещи Уинстона, - Этих?
Он вытащил деньги из бумажника, пересчитал и переложил крупные купюры в свой, а мелкие отдал констеблю.
- Ты еще часы предложи.
- Вы не можете…
- Можем. Под кем ты ходишь?
Уинстон мог бы сказать, что он ходит под Мерфи. Это точно не принесло бы ему свободы. Ответ «Под Плезенсом из Министерства» был бы еще хуже. Ни к чему какому-то инспектору знать про существование «Отдела доработки статистических прогнозов».
- Ни под кем.
- Ладно. Независимый жулик и вор. Чего от тебя надо Мерфи?
- Не знаю. Он ошибся, - Уинстон поздно понял, что не задал встречный вопрос.
- Но ты знаешь, кто такой Мерфи.
- Ну я слышал немного, я же не на Луне живу.
- Посади его и тащи ведро, - сказал инспектор констеблю.
14. Глава. Второй заход
Констебль посадил Уинстона на стул и вышел. Инспектор сел за стол и придвинул к себе клавиатуру электронного терминала.
- Фамилия.
- Смит.
- Все вы тут смиты. Настоящая фамилия?
- Да Смит же! Вы никогда Смитов не задерживали?
- Не дай Бог, врешь, - инспектор ввел «Смит», - Имя?
- Уинстон.
- Точно? – сочетание фамилии и имени ему не понравилось, - Если врешь, утоплю.
- Да точно-точно. Вон у вас мой паспорт лежит.
Инспектор взял паспорт из лотка, сравнил задержанного с фотографией и ввел данные в терминал. Фамилия, имя, дата рождения и место прописки. Чем больше данных, тем быстрее поиск. Для полноты картины поставил флажок «член Внешней партии». Нажал кнопку и отправил запрос.
Вошел констебль с большим ведром воды.
- Вы его по базе пробиваете?
- Конечно. Видно же, что не простой лошок. Нельзя сразу топить кого попало.
- А причина проверки какая?
- Связи с организованной преступностью.
Констебль пожал плечами.
В дверь заглянул другой сотрудник. Увидел ведро и смутился.
- Что тебе? – строго спросил инспектор.
- Сэр, у вас там телефон звонит, сэр, - робко доложил полицейский.
- Внутренний или городской?
- Городской.
- Я же говорил, - сказал инспектор, - Сдам тебя Костюмам, если сам не расколешься.
Сотрудник закрыл дверь, а терминал пропищал мелодию. Уинстон не видел экран, но писк вызвал ощутимое недовольство обоих полисменов.
- Посмотри, - инспектор кивнул констеблю на монитор.
- По приметам и по фото он, - ответил констебль, - По нашей базе чист, а вот у умников…
- Куда ты влип? – спросил инспектор.
- Не знаю, это ошибка, - Уинстон не торопился менять свою версию событий, пока не узнает новых обстоятельств.
- Ты знал, что на тебя дело в Полиции Мысли?
- Да.
- Почему у тебя в паспорте нет отметки, что он выдан по справке?
- По знакомству.
Воинским учетом занималось Министерство Мира, учетом трудовой деятельности – Министерство Изобилия, а учетом отношений с законом – Министерство Любви. Паспортами, пропиской и актами гражданского состояния населения занималось Министерство Правды. В самих Министерствах говорили, что так сделано специально, для дублирования данных на случай ЧП. Неофициально люди считали, что система учета населения распределена по Министерствам для того, чтобы в стране не было слишком много порядка. Причем Скотланд-Ярд и Полиция Мысли вели разные электронные базы, и Полиция Мысли имела возможность заглядывать через плечо в дела Скотланд-Ярда.
Поскольку дело Уинстона Смита курировал лично О`Брайен, то, когда он решил вернуть Смита на свободу с промытыми мозгами, подарил ему на прощание «чистый» паспорт. Но отменить личное дело, заведенное в Министерстве Любви, он не мог. Или мог, но это потребовало бы существенно больше ресурсов.
Уинстон по опыту тюремной жизни слышал от сокамерников, что Полиция Мысли ревностно следит за своим контингентом, и люди, однажды арестованные за политику, обречены возвращаться в башню без окон при любом последующем правонарушении. Но он не ожидал, что за ним вышлют наряд по обычному запросу, а не по документированному преступлению. Может быть, там уже знают про виллу? Вдруг он оставил там отпечатки пальцев или какие-то еще улики?
- Ты понимаешь, что из двух зол ты выбрал третье? – продолжил инспектор.
- Нет.
- Если ты не хочешь идти к Костюмам, мог бы договориться с нами. Хотя с Костюмами тебе бы дешевле вышло, но черт знает, что ты у них натворил. Молчи про ошибку!
Уинстон молча кивнул.
- А сейчас за тобой выслан наряд из самого Министерства. Если ты хотел откупиться от Костюмов или от нас, то опоздал.
