Днём город практически пуст. В светлое время суток вольные алданцы трудились в многочисленных артелях: добывали золото, драгоценные камни или выращивали в парниках овощи и фрукты. Некоторые горожане работали на маленьких фабриках. Кабаны обрабатывали древесину, еноты выпекали хлеб и продавали его в специальных лавках; волки трудились на свинофермах и мясокомбинате. Только к вечеру город оживал светом рекламных огней и рёвом автомобильных движков на заснеженных улицах. Всевозможные пельменные, чебуречные или обыкновенные пивнухи разогревали Алдан, словно начинающие артисты перед выступлением зубодробительных мэтров эстрады. После семи вечера открывались грохочущие музыкой кабаки, рестораны и казино. Рычащей рекой народ разбредался по игровым залам и увеселительным заведениям. Но для Роберта и его друга Якова дорога в мир блатных песен и жирных барышей на кону — был пока недоступен. Палач запретил людям появляться среди гибридных горожан. Человека, как известно, не жаловали в здешних местах.
По меркам города, где работала только одна школа — и та начальная, — Бескровный организовал приличные условия для учёных. Прекрасный кабинет вдохновлял создавать универсальную вакцину для удовлетворения личных амбиций и зачистки планеты от мутантов. Роберт работал, словно от его труда зависела не только жизнь миллионов землян, но и его собственное будущее. Доктор Варакин и Яша Караваев проводили не меньше восьми часов в лаборатории и требовали от Бескровного недостающее оборудование, необходимые реактивы и подопытных животных. Сотни крыс и мышей, изловленные в подвалах городских построек, ускоряли создание продукта, но до конечного результата было ещё далеко.
Роберт заверил Бескровного, что осознал правильность пути, выбранного бывшим полицейским из Якутска. Монстры, захватившие Землю, должны быть уничтожены. Необходимо загнать мир в прежние рамки. Животным место в лесу или на пастбищах — в крайнем случае в зоопарке. Ни кабаны, ни волки, ни малые, ни большие кошки — не заслуживают права жить на планете людей.
Варакину требовались не только подопытные мученики, ему нужны медицинские препараты. Ответ пришёл неожиданно, откуда не ждали.
Сашка сообщил, что находится в тёплом знакомстве с военврачом, Светланой Хрипатой. Если доктору всё объяснить и хорошо оплатить услуги, то она обязательно пойдёт навстречу и раздобудет необходимые материалы.
Сообразительный кабан некоторое время жил при особняке. В богатой библиотеке он читал старые бумажные книги и прозябал от безделья. Всего за неделю боров набрал двадцать пять килограммов и грозился вырасти не в боевого секача, которому не страшна смерть, а в заумного ботаника в пенсне, висящего на острых бивнях. За семь дней лейтенант прочёл два романа Жюль Верна и половину толстой книжки о приключениях французских мушкетёров. Впечатлениями Сашка зарядился на две жизни вперёд — так решил Бескровный и отправил кабанчика в Якутск, взяв с него обещание, что тот вернётся по первому приказу, чтобы послужить народу и правде, о которой он грезил.
В Якутске Сашка встретился с капитаном Хрипатой, рассказав ей, что в секретной лаборатории вольного города трудится император Сибири. Что создаёт он нечто неповторимое, почти божественное. Лейтенант поведал о будущем мире, в котором не станет войн и насилия. В новой стране все будут равны — и человек, и гибрид получат одинаковые права и обязанности. Но Светлана Андреевна не верила ни единому слову, сказанному наивным, юным хряком, поскольку хорошо знала людей и давно изучила гибридов — особенно изнутри.
Особенно Хрипатой удавались отсечения конечностей. Первый год доктор скрипела зубами, провожая в последний путь антропоморфных солдат, затем привыкла. Военврач отлично справлялась с работой, но одному из кабанов, возможно, самому умному на земле, она не желала зла и не хотела отправлять в рефрижератор. Говорят, что даже у голодных львиц в жаркой саванне просыпается материнское чувство, когда охотницы находят в высокой траве новорождённых антилоп или буйволят. Львицы не убивают глупеньких малышей, наоборот, ревностно защищают их от своего кровожадного прайда. Доктор Хрипатая пожалела молодого лейтенанта. Более того, задним числом сделала ему документы и устроила в комендантскую роту. Сашку назначили командиром караула и доверили охранять госпиталь, в котором служила Светлана Андреевна. Теперь они всегда рядом; а необходимые императору Роберту медикаменты в Алдан доставит её дочь.
Её звали Настя. Ей уже исполнилось семнадцать. Ещё учась в школе Настенька мечтала о встрече с человеком из прошлого и не раз говорила матери, что уважает доктора Варакина, что она восхищается им, как великим учёным и как ни странно — привлекательным мужчиной. Настя ждала пробуждения вождя и надеялась, что когда Роберт Варакин проснётся, то непременно заметит её, выбрав из тысяч молоденьких претенденток. И вот он шанс. Мать сообщила дочери, что императору в изгнании необходимы химические реактивы и помощь в их доставке. Настя сразу же согласилась, без сомнений оставив прошлую жизнь.
Следуя списку, доктор Хрипатая собрала разнообразные колбы, дозаторы и магнитную мешалку с подогревом, а также передала десяток пробирок с человеческой кровью, в том числе своей и своей дочери. Для научных экспериментов требовались не только подопытные крысы и верность преданных людей; на основе крови современного человека, в семь лет привитого препаратом Вар-250, Варакин вершил нечто необыкновенное.
***
В алданской лаборатории много света и пахло яблочным уксусом. Яков реанимировал полуживую крысу. Караваев открывал ей пасть пинцетом и безжалостно тыкал в горло иголкой. Один раз он зевнул и промахнулся, выколов глаз бедолаге. Роберт занимался более гуманным делом. На мониторе просматривал дневную статистику вакцинируемых мышей, подсчитывая умерших и впавших — то ли в безумие, то ли в превесёленькое настроение. Оба вирусолога так увлеклись работой, что не заметили или сделали вид, что не заметили, как в помещение вошёл хозяин особняка и симпатичная незнакомка.
— Прошу любить и жаловать, Анастасия Хрипатая, — рекомендовал девушку Роман Бескровный. — С этого дня Настя полноправный член нашей команды.
Девушка выглядела весьма скромно. Плотно обтягивающие синие джинсы и свободная тёмно-зелёная кофточка на пуговичках не могли утаить от опытного взора юную страсть. Варакин ценил женскую красоту и сразу заметил глубину серых глаз, точёную фигуру, шикарный бюст и стройные ножки, обутые в войлочные полуботинки. У девушки лицо русской красавицы: большие глаза, ровненький, чуть вздёрнутый носик, пухлые губки, сзади коса до пояса пшеничного цвета.
Роберт приблизился к девушке.
— Хочу признаться, вы весьма очаровательны, — произнёс Варакин, прикоснувшись к её руке. Он был выше на две головы — такой громадный парень, которому уже сотня лет, похожий на памятник с площади «Ильича».
Но Роберт даже представить себе не мог, что чувствовала Настя. Девчонка не считала императора Сибири воскресшей мумией или миссией, ниспосланной на землю. А рост Роберта, его могучие плечи и взгляд, прожигающий, словно луч лазерной пушки из ящика в княжеском дворце — не оставляли не единого шанса, как просто влюбиться в вождя с первого взгляда и без памяти, как в единственного на свете мужчину.
— Мама передала вам образцы крови, — смущённо, пряча глаза, произнесла Настя. — Там есть и моя капелька. Совсем чуть-чуть.
— У такой красивой девушки должно быть особенная группа крови, — ответил обворожительной улыбкой Роберт.
— Ага, пятая положительная, — пошутил Яша.
Он всё-таки оживил грызуна. Пробитым иглами языком одноглазая крыса жадно пила воду, не понимая: почему совсем невидно дна миски и отчего трещит голова, словно по ней били сучковатой палкой.
— Не обращайте внимания на этого шутника. Разрешите представить. Мой друг, Яков Караваев, — сказал Роберт. — Когда мы подружимся и перейдём на «ты», я разрешу вам звать его Алёшкой.
— Здравствуйте, Яша, — оценила порозовевшими щёчками юмор Роберта, Настя.
