— У вашего отца было много врагов, — зачем-то сказала девушка. — Вы никогда не думали, что его могли убить?
Взгляд Алмаза сверкнул бешенством. Так блестят глаза людей, впавших в «ярость».
— Конечно, думали, — ответил за брата Рубин.
Он сидел за столом. Пухлыми пальцами, словно виртуозный барабанщик ловко крутил закусочную вилку. Сделав пяток оборотов, свин взмахнул лапой и резко воткнул острый прибор в деревянную столешницу.
— Его убили! Пока неизвестно кто. Но скоро мы узнаем и отомстим. Уж поверьте нам, девочка: Алмаз и Рубин Ангеловы — никогда не простят убийц.
Настю умиляло, как дерзко и даже высокомерно к ней обращались кабаны, возомнившие о себе невесть что. Ей уже семнадцать, а им ещё и девяти нет, но ведут они себя так, словно вековой опыт за щетинистой спиной. Хотя парни обладали немалыми знаниями. У них даже есть человеческие паспорта, в которых написано имя, отчество и фамилия, а не так, как у всех остальных свинорылых — просто имя, словно кличка животного, живущего где-то в хлеву у корыта.
Настя промолчала. Лишь пожала плечами и тихо сказала:
— Дай бог… дай бог…
Роман Бескровный наблюдал за гостями. Он так давно не общался с умными собеседниками, предпочитая, не вмешиваясь в разговор.
— Гостеприимный хозяин рассказал, что вы непременно хотели встретиться с нами, — развеял минутную тишину Роберт, почувствовав, что над беседкой повис таинственный груз подозрений. Кабаны не доверяли людям, а люди — все, кроме, Бескровного, откровенно побаивались гигантских антропоморфов.
— Встретиться с императором для нас честь, — ответил Алмаз и подошёл к своему брату. — Нам не терпелось увидеть человека из прошлого. Как говорил наш отец: если найденные во льдах останки мамонта, кто-то сможет оживить, то пробуждение древнего зверя ничто в сравнении с удачей пообщаться с самим доктором Варакиным. Наш отец верил в вас, Роберт. Альберт называл вас настоящим императором и не только Сибири, но и большой страны, которую любил всем сердцем.
— Что имел в виду ваш отец, о какой стране говорил? — уточнил Роберт.
— Он ждал, что Якутск, Красноярск, Чита и Челябинск снова станут, как монолит, — произнёс Алмаз, подняв лапу с полной рюмкой. — Говорил о большой державе от моря до моря. Я знаю — немодно вспоминать прошлое, но отец верил, что придёт час, когда осколки империи воссоединятся. Что на смену разноголосице и вражде придёт истинная сила.
Варакин даже не удивился. Убеждения, которые исповедовал Альберт Ангелов, категорически отрицались как руководством Сибири, так и правительствами других государств. Во всех вновь созданных странах люди превратились в кучку элит, которой плевать на державность, лишь бы самим быть сытыми и защищёнными от народа. А народ — это гибриды: необразованные, дикие и воинственные кабаны. Какое дело горстке людей до сотен миллионов вечно голодных антропоморфов.
— Если вас не затруднит, могу я узнать, чем прославился ваш отец? — осторожно спросил Роберт.
— Нет проблем, — махнул лапой Алмаз. — Отец был оригиналом. Он видел всё по-особенному. Вот, например, его знаменитая работа «Писающий поросёнок». Бронзовая скульптура с годами превратилась в символ Якутска. Каждый мечтает прикоснуться к ней. Видели бы вы, как блестит хвостик маленького хряка. Ослепнуть можно.
Братья оживились. Весело застучали копытами, вспоминая папашу.
— Как, как?.. писающий поросёнок? — удивился Яша.
— Ага… именно писающий, а ни какой-то другой! — рассмеялся Алмаз. — Он смешной, просто отпад!
— Есть такой город, Брюссель называется. Вам известно о нём? — не находил повода для веселья Яша.
— Это где такой город, в Стране Китай? — перестал хихикать Рубин.
— Нет, в стране Бельгия! — резко ответил Караваев. — Где голубые флаги со звёздами, толпа быстроногих футболистов и другие достопримечательности.
— А-а… этого мы не знаем, — замотал рылом Алмаз. — Папаня нам ничего не рассказывал о Стране Бельгия.
— Яша, не обижайте ребят, — вступилась за кабанов Настя. — Писающий поросёнок очень любим горожанами. Когда бьёт струйка воды, ну вы понимаете из какого места, то это излияние означает приход долгожданной весны. Фонтан включают после того, как природа прощается с зимой. После Масленицы. Понимаете?.. это очень символично и скульптура прекрасная.
Караваев многозначительно бросил взгляд в вечность, представляя бронзовую свинью по колено в тёплой воде — и закончил спор.
— Шашлычок поспел, — снова оживился Алмаз, предлагая угоститься мясом.
— Мне только маленький кусочек и всё, — облизнула пальчики Настя. Она была голодна и могла съесть кусок и побольше, но стеснялась.
— Не скромничайте, — сказал Алмаз, угощая девушку целым шампуром, на котором скворчало четыре жирных ломтя. Следующую порцию поднёс учёным: — А это вам Роберт и тебе Яков.
Кабаны, не сговариваясь, перешли на дружеское «ты» — скорее, неуважительное. Потому что Караваев плохо отозвался о любимой скульптуре горожан. Яша сразу заметил дискриминацию.
— Мне по нраву свининка. Маринованная, без жира. Уважаю! — присвистнул Караваев, снимая ножом с шампура кусок баранины.
— Мы новая раса, — пережёвывая мясо, бормотал Рубин.
— Что вы сказали? — переспросил Яша.
— Брат говорит, что мы новая раса, — повторил Алмаз. — Мы похожи с тобой, разве не заметил? У нас есть ноги и руки, которые люди почему-то называете лапами. Есть лицо, а не рыло. Мы умеем говорить и думать. К тому же наша кровь совсем не отличается от человеческой. Вам известны случаи переливания крови человеку от гибридных кабанов?
— Впервые слышу, — налил себе водочки Яша и тут же выпил.
Алмаз нервно шевельнул бивнями. Ему не понравился Караваев. Ему не нравился и Варакин.
— Умником себя считаешь? Гением возомнил? — зло захрипел громадный кабан, и послышалось, как под пуховиком скрипят его мускулы. — Вот что я скажу тебе, друг императора. Ни какой ты не гений и Роберт твой тоже. Если бы вы были поумнее, то не допустили вымирания семи миллиардов людей. Пока вы валяли дурака и пили водку с бабами, человечество не успевало капать себя могилы. Вы оба предпочитали разбавлять спирт сладкой водой вместо круглосуточного труда во благо народа. И только когда смерть подобралась к вам близко, вы соизволили создать лекарство. И скольких оно спасло?.. это лекарство? Смешно вылечить полтора человека и считать себя гением. Одна радость, вы сами, не понимая того, создали новую расу людей. Я и мой брат Рубин: мы такие же, как вы. Понятно тебе?
Роберт впился глазами, изучая громадную свинью.
— Мы вам омерзительны. Что бы заметить неприязнь, не нужно быть гением. Тогда почему вы здесь, с нами? — наконец, спросил Варакин.
— Почему я поддерживаю Палача? — скривил рыло Алмаз.
— Вот именно, — кивнул Роберт.
— Вы слышали… хотя, что вы можете знать? Так я просвещу вас, Роберт. Первые гибриды созданы в Якутске. Именно здесь проживают самые чистые антропоморфы. Чем дальше от центра очеловечивания животных, тем гибриды глупее. Вы про какой-то Брюссель толковали — понятия не имею, где он находится, но уверен, в том городе живут только подобия меня и моего брата. И мозгов у тамошних кабанов, что веса в горошине.
— Муфлонов, — перебила Алмаза Настя. — В Брюсселе живут муфлоны. Кабанов совсем мало.
— Да нам чихать, кто там живёт, — сплюнул под стол громадный хряк.
Лицо девушки, до того прекрасное и невинное — стало преображаться, меняя формы глаз, носа и скул. Роман Бескровный, словно ждал подобного исхода.
— Ужин окончен, господа. Всем пора расходиться и спать, — он снова говорил негромко, но слова действовали на горячие головы, отрезвляюще.
Алмаз и Рубин спешно вышли из-за стола. Семеня, торопясь, направились по уже протоптанной в снегу тропинке к входу в свою половину особняка. Роберт и Яша продолжали сидеть на прежнем месте.
— Я провожу вас Настя. Вам нужно выпить лекарство, — предложил свои услуги Палач.
Девушка подняла капюшон куртки, пряча лицо. Ей стало неловко. Ничего не говоря, она пошла вслед за хозяином дома.
