Горислав посмотрел на него.
– Устал?
– Есть немного. Пойду, пройдусь.
– Давай.
Ан спустился вниз, взял в гардеробе пальто и вышел на улицу.
Конец декабря, а зима всё никак не заявит о своих правах: выпавший за последнюю неделю снег, подтаял и было слякотно. Мелкий крупяной дождь шуршал по тротуару. Чёрные, набухшие от влаги деревья, хмуро шевелили ветками при порывах ветра.
Ан плотнее закутался в шарф.
«Вот даже с погодой мы до сих пор не можем управиться. Не рациональная трата денежных ресурсов! Финансирование фундаментальной науки – не рациональная трата ресурсов! Маразм! – он остановился – А ведь, правда, только учёные могут в полной мере оценить существующее положение и серьёзно воспротивиться ему. Только учёные! Вот кто реальные революционеры, живущие ради будущего, среди них и нужно искать соратников, – Ан осмотрелся, словно хотел найти кого-то из них прямо сейчас, взгляд его упал на кафе на противоположной стороне улицы, и он направился туда.
Кофе было полупустым, и Ан занял столик у окна. Быстро и бесшумно подъехавший робот-официант принял заказ, ожидая, Ан смотрел в окно. Редкие прохожие куда-то спешили, зябко пряча носы в воротники. Хмурые лица, редкая улыбка мелькала при встречах друг с другом.
«Погода. Холод. Мёрзнет город, мёрзнут чувства. До нового года неделя, а праздничную иллюминацию ещё не включали, экономят».
Ану принесли заказ: булочки с изюмом и маком, обсыпанные сахарной пудрой и политые шоколадом, ароматный латте в маленькой чашечке. Ан с удовольствием взял одну булочку, посыпанную сахарной пудрой. Втянул её пряный аромат, прикрыл глаза и вспомнил тётушку в тот далёкий день детства, когда она пришла к нему в больничную палату и принесла вот такие вкусные булочки. Как тогда она хорошо пахла… ванилью и яблоками, как мама…
– Как расплачиваться будете? – рядом появился робот-официант.
– Браслетом.
Официант передал Ану карточку-счёт. Тот приложил её к браслету. Раздался тихий писк сигнала оплаты.
– Спасибо, – робот наклонил голову в знак благодарности. – Приятного аппетита, – и быстро уехал в противоположный конец кафе к посетителю.
Ан проводил его взглядом и снова обернулся к окну, вернулся к своим мыслям:
«Да, нужны именно учёные. Думаю, только там я найду соратников. Ведь покушение на Главного Хранителя, по сути, должно было быть делом их рук. Только они понимают, насколько гибельна стагнация общества. Тайное общество учёных, – мелькнуло в голове Ана, – о нем я слышал в Университете. Уверен, что оно есть. Должно быть. Но как его найти? А если нет? Тогда надо создать! – Ан допил латте, и вышел на улицу. – Но кто, кто из учёных? – он перебирал в памяти преподавателей Университета. – Вот был бы жив Беклашева! Он бы понял, поверил и обязательно бы поддержал! Ещё Сенигравский. Да, я слышал его на вечеринке у Яна Чижевского. Он говорил смело, высказывал мысли, близкие мне, но если тогда, увидев меня и Горислава, он испугался и поспешно ушёл, то, вряд ли стоит ждать чего-то другого и теперь. Больше и не знаю никого. Разве что… – Ан поднёс к глазам браслет. Открыл записную книжку и перелистал её, ища запись. – Вот! Земцов – код связи. Да, Земцов. Тот странный учёный из научной метеолаборатории на острове в Индийском океане. Тем далёким летом он странно вёл себя, будто мы давно знакомы или что он чем-то виноват передо мной, дал свой код связи, просил звонить, если что. А что «если что»? Может уже наступило это «если что»? Надо позвонить, назначить встречу. А если это провокация? Ан, не ерунди, – оборвал он сам себя, – кому надо тебя провоцировать? Тем более тогда летом во время каникул, когда ты был никому неизвестным студентом? Да, нужно связаться с Земцовым, – решил Ан и решительно зашагал в ЕКЦ.
***
Земцов на связь вышел сразу, и странно обрадовавшись Ану, предложил личную встречу. Выяснилось, что он уже год, как переехал с острова в Элизиум и теперь работает в одной из научных лабораторий Наукограда. О встречи договорились в ближайший выходной – в воскресенье, в кафе на набережной, обменялись фото.
За пятнадцать минут до назначенного времени Ан уже сидел за столиком в самом дальнем углу зала, укрытым от случайных взглядов большой мраморной колонной, и осторожно поглядывал на вход.
«Как шпион», – усмехнулся он.
Подъехал робот-официант, и Ан заказал кофе с коньяком и фрукты. Ан не пил спиртного, но почему-то считал, что старинное поверье о том, что глоток алкоголя может успокоить и придать храбрости, верно, а именно этого сейчас ему и не хватало.
Несмотря на то, что Ан почти все время посматривал на выход, появление Земцова он пропустил, и вздрогнул, когда тот встал около столика.
– Здравствуйте.
Ан посмотрел на его полное лицо, нос картошкой и ямочку на подбородке.
«Совсем не изменился. Всё такой же, как почти семь лет тому назад. Хотя нет, глаза как будто стали другими. Потеплели что ли, помню их бледно-голубыми, словно выцветшими, а сейчас синева глубины просматривается сквозь голубизну», – всё это мгновенно промелькнула в голове.
Ан поднялся и протянул ему руку. Земцов пожал её.
– Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста. Будете что-нибудь? Хотите согреться? – Ан нажал вызов официанта и через минуту к ним подъехал робот, принять заказ.
Они сидели за столиком и смотрели друг на друга, не зная, как начать разговор. Каждый пытался определить, что за человек сидит перед ним? Можно ли доверять?
Наконец, Земцов кашлянул и сказал:
– Перед тем, как начать наш разговор, позвольте представиться: Творец-учёный – Глеб Лунн. Вы слышали обо мне?
Ан растерянно взглянул на визитку.
– Глеб Лунн?! Вы?!
– Как я понимаю, слышали. Если позволите, расскажу вам небольшую историю.
Подъехал робот-официант, поставил на стол заказ и, чуть поклонившись, уехал. Земцов продолжил рассказ. Он рассказал Ану о том, как он в детстве мечтал прославиться, сделав что-то выдающееся. Как мать, Творец-биолог, научила его любить природу, растения. О том, что детское увлечение растениями переросло в дело всей его жизни. О своём открытии фито–энергии, которое перевернуло бы всю жизнь на Земле, открыло людям дорогу в космос, исследование которого правители Земли отложили «до лучших времён» из-за огромных затрат бережно сохраняемых ресурсов. О том, как принёс это открытие Хранителям, и был ими отвергнут. Как пытался бежать, скрыв материалы исследования, но был ранен, и перед самым арестом увидел мальчика, пожалевшим его, родители которого вскоре погибли в автокатастрофе.
Бледный Ан сидел напротив рассказчика, положив на стол крепко сцепленные руки, и напряжённо всматриваясь в его лицо.
Земцов замолчал. Казалось, что во время рассказа он всё больше и больше старел. Лицо его покрылось испариной, крепко сжатые губы обозначили вертикальные морщины, пересекавшие их уголки. Он накрыл ладонью руки Ана:
– Простите меня.
Ан прерывисто вздохнул.
– За что? Вашей вины передо мной нет. Случайное стечение обстоятельств.
Ан едва заметно дрожащей рукой взял чашку и отпил, пытаясь успокоиться, собраться с мыслями.
– А как же вы стали Земцовым? – поставив чашку на стол, спросил он.
– О, это долгая история! Если у вас есть время и желание её услышать, я готов вам её поведать.
Ан кивнул.
И Земцов начал рассказ:
– В без сознательном состоянии меня доставили на базу Хранителей, где в заключении я провёл не один день. У меня пытались выведать, где я храню результаты исследований фито-энергии, но я не хотел их передавать из-за опасения использования моего открытия против людей. Конечно, это было безумием, узнать всё, что им требуется, Хранители могли и без моего согласия – просканировав мой мозг. Не знаю, почему они это не сделали сразу. Возможно, им хотелось его ещё поэксплуатировать. Так или иначе, но у меня появилась возможность бежать.
Глеб увидел удивлённый взгляд Ана и улыбнулся.
– Знаете, сам удивляюсь, вспоминая прошедшее, как сон или божественное провидение. Но это был не сон или божественное провидение, хотя и помощь Творцов, – улыбнулся он. – Я не могу вам рассказать сейчас, кто организовал побег – это не моя тайна. Расскажу о себе. Очутился я в научной лаборатории, расположенной на острове, затерявшемся в океане. Меня поселили в подводной её части, и я думаю, что никто, кроме тех, двух человек, которые помогли мне бежать, не знали, что я нахожусь на острове. Учёный – человек замкнутый, чаще всего живёт в своём мире. Получив возможность экспериментировать, заниматься научной работой, он уходит в неё с головой, воспринимая окружающую обстановку, как обыденную неинтересную данность. Настоящая жизнь там, в его голове, в его идеях и в экспериментах. Поэтому одиночество, и, главное, новая творческая проблема, возродили меня, уже почти готового расстаться с жизнью. Я продолжил работу над фито-энергией. Теперь объектом моего изучения стал океан. Знаете, океан – это почти безграничные запасы фито-энергии, – глаза учёного горели, он весь подобрался, как перед прыжком. Но вдруг с видимым усилием взял себя в руки, – впрочем, я хотел не о том. Так, о чем я? – он потёр лоб, возвращаясь к разговору. – Да! Как я стал Земцовым. Это случилось так. Года через три после того, как я поселился в лаборатории, на острове умер от сердечного приступа сотрудник. Умер скоропостижно, ночью. Об этом знала только врач лаборатории, в лазарете у которой он лежал. Его тело увезли, и мне предложили…. Знаете, право, мне как-то неловко об этом вспоминать. Хотя в этом нет ничего такого…. Мне предложили, занять его место. И я согласился! А что я мог поделать? Я уже хотел жить, хотел продолжить свои исследования. И потом, потом … мне стал дорог один человек…, впрочем, знаете, это к делу не относится. Я думал, что главное не тело, не имя, главное – твоё дело, то, что после тебя останется людям. В общем, в лаборатории объявили, что Земцова, так, как вы уже поняли, звали человека, который умер, перевезли на континент лечиться. Через несколько дней меня вывезли в закрытую клинику. Пересадка биологических частей, по которым происходит доступ к системам: роговица глаз, лицо, отпечатки пальцев… передача мне браслета Земцова, и вот теперь перед вами – Земцов Пётр Игнатьевич или как называют себя Хранители и Творцы – просто Земцов Пётр. Благо родственников ни у меня, ни у него не осталось.
