— Двенадцатый! В Центре нет воздуха. Ты погибнешь около ста раз, но не бойся — это не больно! Ну что, погнали?
— Ты утрируешь. Можно же было прояснить детали!
— Зачем? — казалось, что Третий искренне удивился. — Мы и так слишком много времени тратим на разговоры. Теория без практики — ничто!
— Твои методы обучения довольно специфичны.
— Отныне будешь величать меня не иначе как Сэнсэй!
— Нет, не буду.
— Попытаться стоило, — он виновато улыбнулся. — Пошли.
Мы двигались по протоптанной тропинке меж величественных деревьев. Свет звезд проникал буквально в каждый уголок этого маленького леса. Интересно, здесь вообще бывает ночь? А живность?..
Через десять минут мы вышли ко входу в Храм. Не знаю, сколько миллионов лет это здание тут находится, но времени оно явно не подвластно. Казалось, что его возвели только вчера. Огромное сооружение из серого сверкающего камня с одним золотым шпилем, навершием которого служил странный объект. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что это был обруч, внутри которого находилась висевшая в воздухе двенадцати конечная звезда. На внешней стороне обруча, в полуметре от ободка, так же вися в воздухе по часовой стрелке кружились шарики. Помимо этого, они вращались вокруг себя, но в разные стороны: какие-то слева направо, какие-то наоборот. На шарах виднелись выпуклости, каждая своей формы. Точно, материки! Ни капли символизма, только сама суть.
В остальном этот Храм выглядел в точности, как уменьшенная копия любого готического собора. Ничего удивительного, что во всех Мирах есть схожие строения. Душа это отблеск не только инстинктов и страхов, но и приверженности к привычкам.
Мы подошли к высоким железным вратам. Третий положил руки на обе створки и с силой начал их толкать вперед. Со скрипом они поддались и с явной натугой медленно открылись.
Внутри был большой, но пустой зал: ни столов, ни стульев. Лишь затемненные окна, едва пропускающие в помещение свет и несколько деревянных дверей, ведущих в небольшие комнаты. В противоположенном от врат конце находилась лестница, раздваивающаяся в две разные стороны и ведущая на верхний этаж.
Третий открыл одну из дверей, зашел внутрь, поднял крышку стоящего на полу сундука и через минуту мне в лицо влетела красная плотная ткань. Расправив ее, я увидел, что это была мантия с золотой римской цифрой XIIна груди. По краям мантии, включая рукава, был вышит золотой орнамент. Причудливое переплетение узоров тонких линий, вероятно, несли в себе какой-то смысл. Не время задаваться вопросами.
Хранитель накинул на себя свою мантию и произнес:
— После Совета можешь нырнуть в свой Мир прямо в этом одеянии. Стоит закрыть сундук, как в нем появляются мантии. Надо только покопаться и найти нужную.
— Магия?
— Есть другие объяснения? На территорию Храма не получится принести что-то из вне, поэтому эксперименты тут бессмысленны.
— Как тогда появился здесь этот сундук? Всегда был?
— Ты думаешь для Замысла важно, в одежде мы или нет? Чувствуем ли дискомфорт? Стыд? Все банально — Первый попросил Стража, тот и сотворил сундук. Он каким-то образом обходит законы мироздания, но секретами не делится. Первый конечно сказал, что сидеть голыми и обсуждать глобальные проблемы выглядит по меньшей мере не серьезно. Но я больше склоняюсь к мысли, что это все комплексы. Даже имея возможность менять внешность, а следовательно удлинять и делать больше любую часть тела, в душе то осталась обида от прошлых жизней…
— Зачем цифры и узоры? Ведь и так понятно, кто за какой Мир отвечает.
— Для удобства и опять же, капля эпика. Я предлагал поставить здесь горнило с клеймом под стать каждой цифре, но идею не поддержали. Так в лоб «пшшш» и сиди с цифрой на башке, зачем все эти одеяния?
— Ты…
— …больной циничный ублюдок, да да, ты уже говорил. Пойдем.
Я пожал плечами. Действительно, и зачем я каждый раз напоминаю об этом? Пора бы смириться.
Мы поднялись по лестнице по одной стороне и пошли по коридору в сторону главного входа. Не самая удачная конструкция перил, чуть ниже пояса. Оступишься и перелетишь головой вниз. Хотя, чего теперь бояться?..
Открыв очередную дверь мы попали в достаточно просторную комнату. Единственное большое окно озаряло комнату светом. Стекло не было затемнено, как остальные внизу.
За круглым деревянным столом сидели люди в таких же как и у нас мантиях, но с разными цифрами на груди. Они о чем-то громко спорили, но Третий фамильярно прервал их разговор.
— Привет, народ! — Хранитель прошел к своему стулу и уселся, запрокинув ноги на стол и отклонился. Он посмотрел мне в глаза и ладонью показал на последнее пустующее место.
Все уставились на меня и замолчали, ожидая, пока я займу свой стул. Было немного не ловко идти по помещению, когда множество глаз пристально тебя разглядывают. Стараясь держать осанку и сделав отрешенный взгляд, я занял свое место.
Казавшийся громоздким стул оказался на удивление удобным. Я провел ладонями по подлокотникам и почувствовал приятную прохладную гладкость. Круглый стол на одной ножке своим размерам позволял поместиться всем присутствующим, не заставляя их ужиматься. Даже активно жестикулируя не получится нечаянно задеть соседа. Все мебель была цвета темного дуба, походу из него же и сделана.
На стенах висели в человеческий рост картины, запечатлевшие Хранителей, по всей видимости, в моменты их важных побед. На одной мужчина ведет за собой в бой солдат. На другой женщина улыбается и смотрит с кресла на двух политиков, пожимающих друг другу руки. Одна из картин была пуста.
— Убери ноги со стола, быстро, — холодно произнес мужчина с цифрой «один» на груди.
— Иначе что? Убьешь меня? — стал подначивать Третий. — Оставь нравоучения, Первый. Приказывай своим бездарям в своем Мире, здесь же — ты один из нас.
Первый закрыл глаза, зажмурился и обхватил переносицу двумя пальцами правой руки. Он глубоко вздохнул, резко встал и ударил кулаками по столу.
— Ты что себе позволяешь, щенок?! Ты с кемтакразговариваешь?!
— Дед из ума выжал, — Третий демонстративно покрутил пальцами возле виска. — Я же стобой говорю, это уже все поняли.
— Хватит! — вскрикнула женщина с цифрой девять и так же ударила ладонью по столу. Каштановые длинные волосы упали ей на лицо. Она встала, поправила прядь и произнесла. — Первый, ты действительно не можешь намприказывать. Роль Императора в голову ударила? Не забывайся где ты, говори учтиво.
— Спасибо, Девятая, — довольно улыбнулся Третий.
— А ты! — она резко перевела полный ярости взгляд. — Хватит вечно его провоцировать! Ведешь себя как ребенок!
— И ничего ни как ребенок! — провинившийся Хранитель показал ей язык.
— Боже, — она развела руками. — Команда по спасению Миров состоит из дегенератов.
— Попрошу внести ясность, — вставил свое слово Шестой. — К дегенератам ты относишь всех нас или только их двоих?
Одного взгляда Девятой было достаточно, чтобы тут же все присутствующие расставили точки над I.
— Добро пожаловать в клуб, — рассмеялся Третий.
— Я протестую! — выкрикнул Шестой. — Нельзя вот так оскорблять человека!
— Солидарен! — сказал Восьмой.
— Коллеги, может перейдем к делу? — робко произнесла Десятая. Но ее никто не услышал в начавшемся балагане.
Третий встал со стула, подошел ко мне и произнес на ухо шепотом:
— Теперь понимаешь, почему мы редко собираемся вместе?
— Если бы ты не положил ноги на стол — ничего бы из этого не было, — так же тихо ответил ему я.
— Думаешь? — он едко улыбнулся. — Нашлась бы другая причина, поверь. Сейчас все переругаются, дальше успокоятся и перейдем к конструктивной беседе.
Он похлопал меня по плечу, и пошел занять свое место. Мне не верилось, что великие Хранители могут вести себя подобным образом. В моем представлении эти ребята должны говорить исключительно грозным официальным тоном, четко и по делу. Подобный хаос не приемлем. С другой стороны, кто я такой, чтобы судить их? Может они все настолько устали от жизни, что дают выплеск эмоций только на общих сборах? Когда тебя вечность окружают обыватели, исполняющие любое веление, даже сами того не осознавая, можно почувствовать себя человеком, только говоря с равными. И вступая с ними в споры, в том числе по надуманным обидам. Особенно показателен пример Первого. Если он Император в своем Мире, то значит привык, что никто слова не может сказать поперек его воле. Это если в классическом представлении конечно. И тут, появляется равный по силе и способностям, которому плевать на то, что ему говорит сам царь. С выскочкой ничего не сделаешь — ни убьешь, ни накажешь, ни объявишь кровную войну его роду. Что остается? Кричать в бессилии и грозно перед носом махать кулаком. Но при этом, в эти моменты Первый испытывает эмоции, которые давно позабыл. Они не только ему напоминают о том, что он не Бог, но и заставляют ощутить себя вновь человеком. Третий не спроста подначивает их на перепалку.
