Тени Шенивашады (СИ) - Кангин Алексей Игоревич

— Я доверял тебе, Цзенну тэ-Хень, — спокойно ответил Тагур. На него вообще вдруг накатила непонятная волна спокойствия и равнодушия. Наверное, он уже просто не мог более беспокоиться и переживать. Или же просто впервые за последние недели жизнь показала ему, что он не каждый день обязан принимать сложные решения. Порой решения за него могут принять и обстоятельства.

— Твоё доверие неважно, Тагур Киэлли, — ответил энноранец. — Сейчас я выполняю обязательства, взятые всеми энноранцами давным-давно. Да, большинство забыло о них. Но не все. А ты, опять же повторяю, просто оказался не в своей борьбе. Уходи.

— Я надеюсь, мы больше не увидимся, — сказал Тагур. — Потому что если увидимся, так просто не разойдёмся. Я очень не люблю предателей.

— Предать тебя или предать Эннори? Выбор очевиден, — ответил Цзенну тэ-Хень и улыбнулся. Тагур развернулся и пошёл в сторону Итуэдоза. Капитан же забрался внутрь небохода и закрыл за собой дверь. Тросы шипением отцепились от корзины. Небоход поспешно пошёл на взлёт. Но Тагур уже не стал оборачиваться, хоть он никогда и не видел взлёта со стороны. Сейчас его занимала только одна мысль — как попасть внутрь башни, если войти туда могут только тзай-тарры.

Глава 8

Пока небоход летел в Энноранн, Ван ри-Ошинн несколько раз навещал Эрклиона. Он сообщил, что на небоходе нет верных почитателей Эрклиона, но в Этурене их будет ждать целый вооружённый отряд. Пока же они ещё летят, Ван ри-Ошинн хотел побольше узнать у Эрклиона о том, как он пробудился, какой путь проделал, прежде чем попал в Туманье. Эрклион отвечал, но лишь в общих чертах, сразу стараясь перевести разговор в другую сторону. Эрклиона по-прежнему очень интересовал вопрос, как и кто мог лишить его сознания на долгие годы. Ван ри-Ошинн не мог знать многого, это Эрклион понимал. Но сейчас любая зацепка была дороже золота. И Ван ри-Ошинн подал интересную идею: вернуться к усыпальнице и хорошенько обследовать её. Возможно, там до сих пор установлены какие-то устройства, которые удерживали Эрклиона в бессознательном состоянии. Если же никаких устройств там нет, то как минимум можно забрать оттуда знаменитый чёрный меч Эрклиона, Зоронтал, а также знаменитое пурпурное одеяние Эннори. С этими вещами, ставшими уже давно символами Эннори, можно будет начать возвращение власти. Опознать Эннори в невзрачном чернеце вряд ли бы смог кто-то. Но если бы он был с Зоронталом в руках и в пурпурном царском одеянии, ни у кого не возникло бы сомнений, кто перед ним на самом деле. И если раньше Эрклион боялся раскрывать своё истинное лицо, то теперь, имея каких-никаких союзников, он уже мог действовать открыто. Да и откровенно говоря, время пришло как раз для активных действий. Ведь весь предыдущий путь оказался бессмысленным.

Эрклион подробно расспросил Ван ри-Ошинна о том, почему он так уверен, что Зоронтал и царское одеяние находятся в усыпальнице. Ван ри-Ошинн ответил, что его дед, будучи высокопоставленным чиновником, лично присутствовал при погребении Эннори, а потому видел и меч, и одеяние, и ещё многое другое. А вот сам Эрклион не припоминал, чтобы в усыпальнице находилось что-то, принадлежащее ему. А ещё Эрклион помнил, что очнулся совершенно голым, а Ван ри-Ошинн утверждал, что Эннори, когда его вносили в усыпальницу, был в одежде. Когда Эрклион указал Ван ри-Ошинну на это несоответствие, тот сначала пожал плечами, а потом предположил, что торжественная церемония погребения была сделана для публики, а потом Эрклиона переместили куда-то поглубже. Возможно, куда-то туда, откуда было бы труднее выбраться. Эрклион, вспомнив своё пробуждение, согласился с таким предположением. Выбраться из подземелья действительно было бы невозможно, если бы дверь, ведущую наверх, хорошо заперли. К счастью, кто-то плохо выполнил свою работу. Либо же, получив приказ запечатать дверь намертво, исполнители, будучи верными Эннори, не стали этого делать. И в итоге оказали ему неоценимую услугу.

В конце концов Эрклион согласился с предложением Ван ри-Ошинна отправиться к усыпальнице. Но Ван ри-Ошинн собирался отослать Салерди из Этурены в Кёсвен, а Эрклион был категорически против этого. Салерди сейчас был единственным человеком, кому Эрклион мог доверять. Ван ри-Ошинн настаивал на том, что всё равно садартийца никто не выпустит за пределы Этурены, поэтому он не сможет сопровождать Эрклиона в их дальнейшем пути по Энноранн. Но Эрклион сумел найти выход из этой ситуации. Он предложил Салерди пока примерить на себя личину чернеца — такую же, как носил и он сам. Чернеца, даже если он садартиец, выпустили бы из Этурены без особых проблем. Весь полёт Эрклион учил Салерди основам философии Искателей Отрешённости, и, похоже, Салерди внимал. К моменту их прибытия в Этурену Салерди уже мог достаточно убедительно изображать чернеца, и если детально его не расспрашивать, то и догадаться бы не получилось, что на самом деле он никакой не чернец. Но кто будет расспрашивать? Эрклион помнил свой путь по Энноранн после пробуждения — ни разу он не встретился с теми, кто мог бы что-то заподозрить. Так что и насчёт Салерди Эрклион был спокоен.

Хотя здесь были свои трудности. Например, теперь Салерди не мог носить с собой оружие. А ещё надо было придумать, чего это вдруг группа вооружённых людей с двумя чернецами куда-то идёт. Но тут спасало то, что чернецы в принципе часто прибивались к караванам и обозам. Так что оставалось только ждать момента, когда небоход сядет в Этурене.

Салерди часто заявлял, что Ван ри-Ошинн ему не нравится. Эрклион понимал его. Он и сам очень не любил любого рода фанатиков и чувствовал себя заложником ситуации. В планах Эрклиона было при первой же возможности сбежать из-под опеки своих почитателей. Но пока им было по пути. И нужно было не подавать виду, что его что-то не устраивает.

Вечером второго дня полёта небоход, наконец, приземлился в Этурене. Салерди и Эрклион вышли наружу, наконец-то вдохнув свежий воздух. Ван ри-Ошинн тоже вышел и, обращаясь к Эрклиону, произнёс:

— Вот, возьми эту бумажку. Тут написано, где найти людей, готовых помочь чернецу. А я ненадолго остановлюсь здесь, в одном из отелей. Прощай, чернец!

Эрклион поблагодарил посла, взял бумажку, и они с Салерди отправились по указанному в ней адресу.

— Тебе не кажется, что сейчас самый лучший момент сбежать от твоих поклонников? — предложил Салерди, пока они искали нужное здание.

— Видишь ли, Салерди, нам сейчас в любом случае нужна помощь. Нужны люди. Какие бы они ни были. Вдвоём с тобой мы не сможем свергнуть узурпатора, это так же ясно, как белый день. Так что пока будем действовать по плану Ван ри-Ошинна. Но при том не будем забываться.

— Мудрейший, я боюсь, что если мы ошибёмся в этих людях, ошибка может стоить нам очень дорого.

— Не беспокойся, Салерди, мы сумеем со всем справиться. Мы выжили в Тумане, здесь-то уж точно не пропадём.

— Я доверяю твоему решению, мудрейший, — закончил беседу Салерди, но Эрклион услышал в его голосе нотки неуверенности. Был ли прав Салерди, предлагая отказаться от помощи фанатиков? Эрклион солгал бы, если бы сказал, что такая мысль его не посещала. И Эрклион прекрасно понимал риск. До сих пор его спасало лишь то, что никто не знал, кто же он такой на самом деле. Сейчас же многие узнают. Пусть они и являются верными почитателями Эннори, но сумеют ли они хранить тайну? В этом не было никакой уверенности. И всё же, сейчас была важна любая помощь. С фанатиками пришлось бы сотрудничать по меньшей мере до того момента, как он не достанет свой меч и своё царское одеяние. Тогда уже можно будет собирать армию. Совершенно очевидно, что без армии не добраться до рэ-Митсу. Никто так просто не пустит Эрклиона в Небесный Дворец, а пока узурпатор сидит во Дворце, он неуязвим.

С этими мыслями Эрклион и подошёл к дому, указанному в записке посла. Эрклион постучал в дверь. Дверь слегка приоткрылась. На улицу молча выглянул человек.

— Говорят, здесь могут помочь чернецу, — произнёс Эрклион условленную фразу. Человек пристально посмотрел на Эрклиона, после чего произнёс: