Сурен Цормудян - Где была твоя душа…

Близилась годовщина их свадьбы. Первая годовщина. Сергей вошел в квартиру как всегда тихо. Очень полезное умение для капитана ФСБ, входить в помещение бесшумно. Он знал, что Аннушка угадает о его приходе по запаху его одеколона. А Аня знала, что ее супруг любит тихо подкрадываться к ней, нежно класть руки ей на плечи и зарываться лицом в ее каштановые волосы. Поэтому она терпеливо ждала, украдкой улыбаясь, почуяв приятный для нее и сильный мужской аромат одеколона, который девушка подарила возлюбленному на 23 февраля. Аня сидела за компьютером и ее пальцы, набивавшие очередную статью, слегка задрожали. Однако она продолжала печатать, стараясь не выдать нахлынувшего волнения. И вот бесконечно долгие секунды ожидания закончились. Сильные руки опустились ей на плечи. Тонкий аристократический нос Сергея пробороздил ее волосы, а его губы коснулись затылка девушки. Она прикрыла глаза, бросила, наконец, клавиатуру и прижала свои ладони к его, сильно сжимая пальцы мужа.

— Какая ты доверчивая, — прошептал он. — А если это подкрался незнакомец?

— Мы так мало бываем вместе, что я готова отдаться даже незнакомцу. Пусть это даже будет грабитель или маньяк. В этом, наверное, есть своя изюминка.

— Служба, милая, ты же знаешь. — Вздохнул он.

— Ненавижу твою службу, — беззлобно шепнула она.

— Вот видишь. А ты еще хочешь найти более солидную работу, вместо своей малотиражки. Хочешь мотаться по командировкам.

— Ну, я ведь факультет журналистики не зря кончила.

— И как мы тогда будем видеться?

— Непозволительно редко, — вздохнула Аня, — но как сильно будет желание, когда мы будем вместе.

— А сейчас в тебе недостаточно желания? — тембр его голоса просто сводил девушку с ума. Он умел подбирать такой тембр в очень удачный момент.

— Я сейчас готова разорвать тебя на части, — простонала она, запрокинув назад голову и потянув его ладони к своей груди.

Он, повинуясь ее зову, сжал прелестные груди супруги. Она замурлыкала и, наконец, повернулась в своем вращающемся кресле к нему лицом.

Сергей опустился перед возлюбленной на колени и внимательно посмотрел в ее большие карие глаза. Они познакомились четыре года назад. Она, двадцатилетняя студентка факультета журналистики и он, двадцатичетырехлетний лейтенантик похожий на Гагарина. Они познакомились в Интернет-кафе. «У вас удивительно русская внешность», — сказала она тогда фразу показавшуюся ему трогательно-неуклюжей. И вот они уже почти год как муж и жена. Эта девушка с круглым лицом, курносым носиком, пронзительным оценивающим взглядом и вьющимися каштановыми волосами, все равно была для него загадкой. Почему она выбрала его? В ней был силен бунтарский дух. Она была очень свободолюбивой девушкой с непростым характером. Но Аня остановила свой выбор на офицере спецслужбы. А государственная спецслужба, по крайней мере, для таких людей как она, являлась олицетворением диктата над личностью. Возможно потаенные крупицы ее женского естества все же стремились к силе? Или она считала, что хоть одного, как она выражалась, «гэбиста» будет держать под контролем? Ведь для нее такие названия как ОГПУ, НКВД, КГБ, ШТАЗИ, СЕКУРИТАЙ были синонимами страха. Хотя почему не прибавить к списку еще и ЦРУ, МИ-6, МОСАД и другие спецслужбы, которые также служили своим режимам. Но молодая девушка охотно принимала современное видение истории, сформированное в безумном хаосе постсоветского периода. И он поначалу пытался объяснить ей, что львиная доля того, что сейчас пишут и вещают с телеэкранов, по меньшей мере, домыслы. Но все это приводило к политическим спорам и кончалось ссорой. Пока они наконец не нашли компромисс. Просто не говорили об этом. И каждый оставался при своем. Но все-таки она вышла замуж за офицера ФСБ. Может ее юношеский максимализм пройдет? Или просто такая уж есть Анечка, чей бунтарский дух просто призван бунтовать. Сейчас она говорила, что в России нет демократии, а когда все и каждый получат неограниченные свободы во всем, то она будет протестовать уже и против этого. Просто протест ради протеста. Нет, она не ходила на митинги и не вступала в сомнительные движения. Просто таково было ее отношение. И это оставляло ему надежды, что она, наконец, научиться взвешенности и большей глубины понимания. Как знать. Она была для него загадкой. Загадкой, которую он безумно любил. И когда Сергей взял ее бережно на руки и понес в спальню, то вся эта политика, точки зрения и разность видения роли спецслужб просто канули в небытие. Как и мерцающий монитор не выключенного компьютера с недописанной статьей для малотиражки на экране. Просто главнее всего для них была любовь.

Если бы у Сергея Ратникова спросили, что он любит, и дали бы ему назвать три пунктика, то он безо всякого промедления назвал бы Аннушку, Родину и полнолуние. Сегодня было именно полнолуние. Естественная спутница Земли, нахально смотрела в их окно, освещая разгоряченные тела молодых супругов отдыхающих от обрушившегося на них страстного таинства любви. Сергей лежал, заложив правую руку за голову, а левой гладил спину Ани, бесцеремонно разлегшейся на нем. В лунном свете обнаженная Аня выглядела совсем сказочной и неземной. Она тихонько посапывала, свернувшись калачиком и лениво водя пальчиками по волосам на его груди. Ей жутко нравился этот контраст между светлыми волосами на голове Сергея и черными волосами на его груди. Она все время подшучивала над ним, а не красит ли он голову. Нет. Он действительно был таким, и это ей нравилось. «Ты такой разный», — говорила она.

Тяжелые веки наполовину прикрыли глаза, и он наслаждался ощущением веса любимой на себе, движением ее пальцев и видом полной Луны.

— Ты опять на Луне? — тихо спросила девушка.

— Я тут, с тобой, — шепнул он.

— Но ты пялишься на нее, как обычно в полнолуние. Я ревную тебя к ней.

— Зря. Ты намного моложе ее, — улыбнулся он, — хотя я частенько жалею, что не стал космонавтом.

— Этого мне еще не хватало, — вздохнула она. — Я и так чуть с ума не сошла, когда тебя на юга в командировку отправить хотели.

— Ну, вот и я говорю, космонавтом быть безопаснее. В космосе бандитов нет.

— Так в чем дело? Ты еще молод и здоровья тебе не занимать, — в ее голосе чувствовалась обида.

— В космосе и тебя нет, любимая, — он нежно придвинул ее ближе к своему лицу и поцеловал в лобик.