Владимир Цветков - Изнанка мира

Летящий остановился. Подняв голову, бросил взгляд на палящее солнце. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как тропа вывела его к желтым холмам. Солнце отсюда казалось неподвижным. Вокруг было тихо. Летящий совершенно потерял чувство времени, и ему казалось, что он уже порядком запутался в этих холмах.

«Старьевщика бы сюда, — утомленно подумал он. — Работы ему хватило бы…»

Повсюду, куда ни глянь, были хаотично разбросаны остатки мебели, автоклавов, пластиковых книг и многих других старых и поломанных вещей.

— Почему она петляет? — пробормотал Летящий. — И вообще, что это за тропа?

Впервые он оказался на планете, где тропа не походила на стремительный прямой луч, уходящий вдаль. Здесь она выглядела иначе.

Он хмыкнул и, сплюнув, снова зашагал. Тишина оглушала. Ее нарушал только он, Летящий. Даже ветра не было.

«А может, здесь никогда и не бывает ветра? — подумал Летящий. — Но если нет ветра, то, значит…»

И тут он услышал негромкие звуки. Это было настолько неожиданно в столь долгой тишине, что Летящий удивился. И сразу обрадовался.

Наконец-то!

Он постарался определить направление звука и его источник.

Однако Летящий не очень-то спешил. И не только потому, что устал. Он вообще никогда не торопился.

Звуки были приглушенные. По их нечетким всхлипываниям чувствовалось, что источник далеко. Впрочем, времени у Летящего пока хватало. Он редко пользовался резервом.

Вокруг — желтые пологие склоны холмов. Среди раскаленных пятен песка виднелся красный мелкий кустарник. Его тонкие ветви тянули к небу свои высохшие руки. Воздух жарко обволакивал тело. По-прежнему зной плавил день.

Летящий поднялся на вершину ближайшего холма. Восхищаться местной природой ему и в голову не приходило. У него были совсем другие представления о красоте.

Здесь мусора было значительно меньше. Но важнее оказалось то, что теперь всхлипывания уже не были слышны: звуки стали похожи на ритмичное лязгание. И самое главное, определилось новое, более точное направление к источнику звука.

Но Летящий сознательно не покидал тропы. Она пока была тем единственным, конкретным, на что он привык полагаться за многие годы работы. Он вообще считал, что ему здорово повезло с этой тропой. Ведь он почти сразу нашел ее. «Раз есть тропа, — решил он, — то, значит, ее кто-то проложил! Кто-то по ней ходит, ползает, семенит, бегает, прыгает». Должна же она, в конце концов, куда-то его вывести!

Поначалу ее существование на этой планете слегка удивило Летящего. Потом он быстро к ней привык, и теперь принимал как само собой разумеющееся, не требующее объяснений. Тропа была сработана на совесть, и это вселяло в Летящего чувство удовлетворения. Летящий сам всегда делал все добросовестно и требовал этого от окружающих, хотя те, к сожалению, частенько поступали наоборот, причем вполне сознательно.

Летящий поморщился.

В конце концов, несмотря ни на что, Классификатор отчетливыми знаками выбил ему в карточке личности, что он «СРЕДНИЙ». Это означало, что у него, в общем-то, все в порядке. Точнее говоря, в пределах нормы. Нет ни плюсов, ни минусов в развитии личности. Все уравнивалось. Летящему не нравилось жить вот так, зная, что у тебя все уравновешено. Это создавало уверенность в своих ограниченных возможностях. Но порядок есть порядок и, внутренне тяготея к нему, он редко думал о его значении.

Летящему нравилась работа в «Бюро по ликвидации излишков». Там было над чем поломать голову. Не каждому такое по силам.

Иногда он задумывался над другими вещами. Если его знак «СРЕДНИЙ», то, значит, его способность трудиться добросовестно расценивается как самая обыкновенная норма. И вот тут опять возникало противоречие. У многих из тех, кто трудился не сознательно, в карточках личности стоял такой же знак. Это он узнал, уже работая над ликвидацией излишков продукции непонятного назначения. Проблема была достаточно сложной. Летящему поручили это дело лишь потому, что людей со знаком «плюс» с каждым годом становилось все меньше. По крайней мере, такие результаты выдавал Классификатор.

У Летящего друзей на работе было мало. Но только некоторым не очень-то понравилось, что именно ему поручили такое важное, ответственное дело. Большинство членов Соединения считало: выбор сделан правильно. И не ошиблось в этом, так как очень скоро Летящий стал выполнять личные поручения шефа Соединения Око-лонга. Но об этом никто не знал…

Внезапно шелестящий шум заставил его остановиться. Летящий оглянулся, но за спиной никого не было. Не было никого и по сторонам. Между тем шум нарастал. Вдруг рядом с Летящим что-то присвистнуло и, чуть не задев его по ногам, резво покатилось в сторону источника звука, уже достаточно различимого.

Летящий теперь увидел, что небольшие, различных видов существа со всех сторон устремились в том же направлении. Двигались они столь быстро, что в глазах у него мельтешило. Толком рассмотреть он их не мог.

И он поспешил вслед за ними. По-прежнему тропа вела его.

От внезапного резкого гортанного звука, раздавшегося над головой, Летящий неожиданно вздрогнул. Он увидел гигантскую полупрозрачную птицу, которая поразила его своими размерами. Птица стремилась туда же.

«Ясно одно, — подумал Летящий. — Надо успеть».

Теперь он двигался на пределе.

За поворотом тропа вдруг резко оборвалась. Холмы остались за спиной. Летящий увидел огромное, словно чернильное, расплывшееся пятно. Оно напоминало здоровенную амебу, если только они такими бывают. Тишину нарушало ее мерное лязганье. Летящий совершенно выбился из сил. Голова гудела. Ноги были словно сами по себе. Обливаясь потом, он продолжал стоять, не в состоянии толком что-либо рассмотреть перед собой, кроме большого фиолетового пятна. Было трудно понять, что происходит вокруг. Ритмичное лязгание подавляло. Прошло некоторое время, прежде чем удалось овладеть собой. Теперь можно было осмотреться.

Пятно походило на исполинское живое создание. «Безусловно, — догадался Летящий, — все другие существа, обогнавшие меня, спешили именно сюда».

Трудно было представить себе, что такая гигантская «амеба» могла сама передвигаться. Слева, поперек ее возникали упругие волны. Они пробегали, увеличиваясь в размерах, по всему телу и с лязганием падали с противоположной стороны. После каждого удара волна несколько откатывалась назад, а существо продвигалось вперед, оставляя за собой широкий канавообразный след. От места удара в разные стороны разлетались остатки порой непонятных вещей.