Влада Воронова
Просто капля боли…
(рассказ)
Есть только я и моя боль. Всё остальное исчезло.
Я знаю, что жаловаться — это плохо.
И всё же — надо выговориться. Слишком многое навалилось одновременно и со всех сторон. Здесь и личное, и профессиональное, и всякое другое. Много. И тяжело.
А главное — больно.
Во всяком случае — пока очень больно. Дальше должно стать легче, потому что заживает действительно всё, даже те раны, которые сейчас видятся смертельными. Всё заживёт и следа не оставит. Только когда это ещё будет…
Поэтому я говорю, говорю, говорю… Пусть и меня слушать-то некому, кроме моего отражения в зеркале, но всё равно — боль, облачённая в слово, становится меньше. И лучше исповедоваться зеркальному собеседнику, чем глотать боль в молчании. И тем более говорить с зеркалом лучше, чем вместе с ним пьянствовать. Исповедь гораздо честнее и достойнее, ведь для неё какая-никакая, а смелость требуется.
Как хорошо, что моих слёз не увидит никто, кроме отражения в зеркале. Как обидно, что моих слёз не увидит никто, кроме отражения в зеркале.
И всё же лучше будет, если моих слёз не увидит даже оно.
Ведь когда-нибудь всё это закончится. И тогда мне станет стыдно за свою слабость.
А может, и не будет никакого стыда, потому что не будет меня. Но это позже.
Сейчас я могу лишь расплакаться. И расплатиться своим отчаянием. За что? Да какая теперь-то разница! Всё выплачено. И выплакано.
А потому лучше отойти от зеркала и сесть так, чтобы его не видеть. Забыть о свидетеле собственной никчёмности, что имя которому — Я. Не помнить, что имя судьи, выносящего приговор моей никчёмности — тоже Я.
Мне страшно.
Ведь у меня никого и ничего больше нет. Осталась только пустота и боль, которая медленно, так невыносимо медленно заполняет пустоту, потому что больше её заполнить нечем.
И всё же пустота заполняется, исчезает. Пусть даже и ценой боли.
Что поделаешь, рождение — это всегда боль. И двойная боль — возрождение.
Ведь нет окончания без начинания. И нет горя без радости.
Нет. Нет. И ещё раз нет.
Нет — это начало начал. Нет — отправная точка. Нет — это первый шаг к победе.
Если чего-то нет, значит оно непременно будет!
Пусть то, что я сейчас скажу, очень многие назовут глупостью и чушью, однако то, что я говорю, — истинная правда: выстоять, удержаться на самом последнем краешке лучше всего помогает ненависть к белому листу бумаги. И неважно, материальный он или виртуальный. Просто есть белая, совершенно чистая бумага. Идеальное воплощение абсолютной пустоты и никчёмья. Позорный флаг капитуляции.
Ненавижу.
Любая пустота противоестественна. Любая капитуляция позорна. Даже тогда, когда уже не для кого жить и не за что сражаться.
Ничего нет? Так сейчас будет!
Взять белый лист. И не порвать, не выбросить, нет. Это не поможет.
Надо заполнить его пустоту.
Всё равно чем — рисунком, словами или просто сложить из чистого белого листа бумаги самолётик и пустить по ветру.
И нет больше пустоты. Нет позора капитуляции. Нет постыдной слабости.
Зато есть начало.
Начало чего? Да какая сейчас-то разница? Главное — начало. Как бы то ни было, а начинать всегда лучше, чем бросать.
Поэтому я включаю компьютер и начинаю собственное сражение с пустотой белого листа.
Пусть сердце изранено,
В рыданьях нет толка,
Я создам себя заново,
Соберу по осколкам.
Мне это привычно,
Уже не впервой
Шептать «Всё отлично!»
Над раной живой,
Подниматься над бездной
Разбитой мечты —
Ведь нет бесполезной
Любви, красоты.
И хватит истерик!
Саможалости плен —
Обманчивый берег,
Где нет перемен.
Всё небо открыто,
Свободны пути,
Пусть сердце убито,
Есть крылья…
Лети!
Ведь если жить не для чего, это ещё не значит, что жить не для кого. Боль эгоистична, в ней забываешь о тех, кого любишь.
И даже начинает казаться, что в моей жизни нет и никогда не было тех, кого можно любить. И что никогда не любили меня.
Только это неправда. Любимые и любящие всегда есть. Надо лишь суметь их увидеть.
И не побояться вернуться к ним. А вернувшись, обрадоваться тому, что их моя боль не коснулась. Насладиться их счастьем. И тем самым обрести собственное.
Там, где есть кто-то, всегда найдётся и что-то. Нечто важное, ради чего надо продолжать жить. Надо — потому что без меня этого не будет.
Надо — потому что дорожу этим не только я.
Хм… Оказывается, людей, которые нуждаются во мне и в которых нуждаюсь я, в моей жизни гораздо больше, чем казалось в начале белого листа. Тогда была лишь пустота.
А теперь есть люди. Есть дело. Есть жизнь.
Так бесконечно много есть. Успеть бы всё.
Вот поэтому заниматься надо людьми и делом, а не сопли по бумаге размазывать!
Ведь меня ждут.
