Текст - Святослав Владимирович Логинов

Безжалостная вещь компьютер. Нажмёшь одну клавишу — и пошло-поехало! — текст тянется бесконечно, прервать его нет никакой возможности. Недаром господа литераторы непрерывно генерируют дилогии, трилогии и прочие сериалы. Умные люди это понимают и пытаются бороться с таковым безобразием.

Писатель Карагаев сидел над крошечным, с трамвайный билет обрывком бумаги и пытался творить. Вдохновение запаздывало. Трудно вдохновляться трамвайным билетом, но таково требование издателя. Владелец газеты объявил конкурс на самый короткий рассказ. Обещали опубликовать в районной газете. Гонорара не предполагалось, но победителя ожидал приз, позволявший безбедно прожить полгода. Тут уже стоило постараться.

С первой попытки Карагаев создал «Воспоминание очевидца о Третьей мировой Войне». Текст состоял из пяти букв: «Ба-бах!» Издатель рассказ не принял. Было сказано, что сюжет рассказа полностью исчерпывается названием и, значит, в объёме рассказа должен считаться и заголовок. Со второй попытки родился «Минитекст» из одной буквы: «О!». Издатель забраковал работу, сказав, что здесь нет сюжета.

Оставалась третья попытка. Хуже нет положения, хоть для писателя, хоть для литератора, чем вымучивать текст, о котором ничего не знаешь, кроме размера.

— Привет Авдеич! — раздался голос. — Маешься мелким творчеством?

Под окнами карагаевского кабинета остановилась шикарная иномарка, и из неё высунулся Глеб Кучерявый — вечный соперник Карагаева. Писатель не ответил, делая вид, что погружён в раздумья.

— Зря стараешься, — не унимался Кучерявый. — Конкурс я уже выиграл, и деньги получил. Видишь, бибику импортную купил, тебе такая и не снилась.

— Будет врать, — хрипло сказал Карагаев. — О чём рассказ-то?

— Да так, фантастичка. На, вот, почитай.

Глеб Кучерявый выбрался из автомобиля, сунул в окно Карагаеву номер районного еженедельника. Карагаев поспешно развернул предпоследнюю страницу. Всё, вроде, нормально. Вот знакомая рубрика: «Уголок фантаста». Приличная площадь отведена под миниатюру: знаков семьсот. Карагаев попробовал читать и не смог. Буквы расплывались, превращаясь в серое ничто. Вот соседняя рубрика: «Вести с полей» — и там та же история: на газетной полосе пусто, как на районных полях.

— Что-то у меня с глазами, — сказал Карагаев. — Потом прочту. Сколько у тебя там знаков?

— Ага, проняло! — возликовал Кучерявый. — Я слышал, ты пыжился рассказ в одну букву сочинить. А, между тем, единица вовсе не самое малое число. Есть ещё минус единица, и минус сто и так дальше. Значит, и рассказ может содержать минус сколько угодно знаков.

— Что за ересь ты несёшь…

— Не веришь, тогда читай газету. Там совсем небольшой антирассказ, минус восемь тысяч двести знаков. Как раз покрывает газетную полосу.

— Не понял. Что значит, покрывает полосу?

— Очень просто. Всякий текст, даже такой дурной, как у тебя, несёт какую-то информацию. А антитекст, содержащий отрицательное число знаков, информацию стирает. Вот возьму и сотру Льва Толстого. Во смеху будет! Хотя граф накропал столько знаков, замаешься стирать. Лучше я изничтожу литературные труды приятеля Карагаева…

— Не выйдет! — прошипел Карагаев. — Я тебя раньше изничтожу. Одной антифразой, больше на тебя на понадобится.

— Ты меня? Ты бездарь, ты двух слов связать не умеешь!

— Чтобы написать антирассказ, слова складывать не обязательно! — пальцы Карагаева вслепую летали по клавиатуре. Вот конец фразы и в конце — знаки препинания: точка с запятой и два восклицательных знака!!

— И что? — Глеб Кучерявый ещё ничего не понял. Стоял как ни в чём не бывало.

— Ты умер. Прощай, Глебушка.

Из-за поворота вылетел взбесившийся лесовоз с пьяным водителем в кабине. Завизжали тормоза, с грохотом посыпались брёвна. Беспомощно хрустнула ничтожная иномарка.

Карагаев отвернулся от окна, трясущимися руками взял газету. В знакомой рубрике «Уголок фантаста» проступили буквы некролога: «Глеб Кучерявый».