— А может, это он и есть!.. Две квартиры скупил — показалось мало…
— Погоди, — встревожился Алексей. — Тебе в самом деле кто-то обмен предлагал?
— Да нет пока…
Колодников мгновенно успокоился. Настроение стремительно улучшалось. В конце концов нет худа без добра…
— Так о чём мы тогда говорим?.. — обвораживающе проворковал он, мягко привлекши к себе супругу и уже запуская ей за шиворот холодную, но ласковую ладонь. А что? Помирились — так помирились… Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Возьми себя в руки, — процедила она, отстраняясь.
— Только этим и занимаюсь, — обиженно ответил он. — Совсем уже ручной стал…
— Пошляк! — вспыхнула Александра. — С тобой о деле!..
— Я не пошляк, — с достоинством отчеканил Колодников. — Я семьянин. Будь я пошляк, я бы уже на стороне кого-нибудь завёл…
И супруги уставились друг на друга с откровенной неприязнью.
— Тебе повестка пришла из милиции, — скрипуче сообщила Александра.
— Где?
— Что — где?
— Где она?
— На столе лежит. — И, гордо отворотив нос, Александра-свет Димитриевна удалилась в комнату — дочитывать «Мёртвых».
Обеспокоенный Алексей последовал за нею. Действительно, на краешке стола лежала бумага, предписывавшая ему явиться завтрашнего числа в райотдел милиции в качестве свидетеля — и не к следователю, а к какому-то оперуполномоченному… Хм… Это даже как-то обидно…
— И молчит, главное! — проскрежетал Колодников. — Тут в милицию завтра идти, а она…
В ответ из-под торшера раздался лишь злой короткий шорох переворачиваемой страницы.
Больше за весь вечер не было сказано ни слова. Спать супруги легли, не пожелав друг другу спокойной ночи. Надо же — пошляк! Может, климакс у неё? Отговорила роща золотая?.. Алексею вспомнились схематично нарисованные человечки. Как там было?.. «Необходимо помнить, что у женщин, в отличие от мужчин, половые органы разбросаны по всему телу?..» Да другая на её месте, прочтя такое, прямо в прихожей бы с мужа штаны сняла!..
Где-то во втором часу явился Димка. Алексей слышал, как он надсадно кашляет, постанывает и что-то там роняет и опрокидывает в прихожей.
Не иначе, поддал с дружками…
— Что это с тобой? — в ужасе спросил Алексей.
Димка поспешил снова отвернуться к плите, оставив отцу для обозрения лишь обезображенное ударом ухо, чем-то теперь напоминавшее экзотическую морскую раковину.
— Не видиф, фто ли?.. — злобно прошамкал он расквашенными губами.
Лицо его, насколько успел разглядеть Колодников, строго говоря, лицом уже как бы и не являлось. Просто не верилось, что такой сравнительно малый участок человеческого тела может нести на себе столько ссадин и кровоподтёков. Левый глаз заплыл, правый подёрнулся алыми прожилками. Судя по всему, туловищу тоже крепко досталось, поскольку Димка вопреки обыкновению был в рубахе с длинными рукавами и к плите отвернулся как-то неловко, словно одолевая боль.
— И тоже в арке? — ахнул Алексей.
— Ну!.. — буркнул тот.
— Как же это тебя угораздило?..
— Как-как!.. — с досадой бросил Димка. — Ив баввончика в мовду пвыфнули, ковлы!..
«Прыснули из баллончика, — дошло наконец до Алексея. — Вот сволочи!..»
Димка расстроенно махнул ручищей и, кряхтя, кокнул о край сковороды первое яйцо. За окном кухни сияла синева и звенели последние сосульки. С добрым утром!..
— Зубы-то хоть целы?
Вместо ответа Димка бросил на столик скорлупу и протянул руку за вторым яйцом. Костяшки пальцев были невредимы — стало быть, даже ни разу не ударил в ответ.
Сложные чувства обуревали Алексея Колодникова. Конечно, он был потрясён. Конечно, ему было жалко Димку. Однако, кроме этих вполне понятных и в общем-то благородных движений души, Алексей к неудовольствию своему ощутил ещё и некое подленькое ликование: ага, дескать! А шумел-то, шумел! Глаз он им на пятку натянет!.. Вот и натянул… Так-то, дружок! Как ни строй из себя крутого, как ни играй накачанными бицепсами-трицепсами…
Колодников досадливо тряхнул головой, избавляясь от неприличного, мелкого злорадства, потом вспомнил про Александру и спешно прикрыл дверь кухни. Рыданий и воплей, понятно, не избежать в любом случае, но всё же будет лучше, если это стрясётся в его отсутствие.
— Я сейчас в райотдел милиции иду, повестку прислали — в связи со вчерашним… — понизив голос, начал Колодников, однако завершить фразу ему не удалось.
Димка резко обернулся, вновь ужаснув отца глянцевой сине-багровой маской.
— Фтобы ментам — ни флова!.. — угрожающе предупредил он и, помолчав, добавил мрачно: — Фам вавбевуфь!..
Сам он разберётся!.. Алексей открыл было рот, но, так ничего и не сказав, безнадёжно махнул рукой. Уж кому-кому, а ему-то Димкино упрямство было хорошо известно. Генетика…
* * *
Здание райотдела Колодников в прошлый раз как следует не разглядел: во-первых, дело было ночью, а во-вторых, привезли и увезли его тогда на милицейской машине. Теперь же, при свете дня, строение показалось Алексею громоздким и угрюмым, несмотря на обилие стекла и наличие вертикальных бетонных рёбер, придававших плоскому фасаду вид гигантской батареи парового отопления. Переступив порожек высокой двери, являвшейся частью железных ворот, Алексей оказался в загадочном помещении, прямо-таки угнетающем полной своей бессмысленностью: просторная бетонная призма с мощным скатом пола — градусов, наверное, под тридцать. Если для машин — то слишком круто, да и куда бы они въезжали, эти машины, если наверху их ждала такая же площадка, как и внизу, — не шире полутора метров, а дальше — глухая стена! Разве что трупы подследственных сволакивать по такому скату… Впрочем, справа бетонный склон был прорезан узкой лестницей, взбегающей к жестяным двустворчатым дверям.
За ними располагалась столь же обширная бетонная клетка, назначение которой (не в пример первому помещению) угадывалось довольно легко, поскольку была она перегорожена толстыми железными перилами, снабжёнными вертушкой. Справа (Опять справа… Милиция всегда права!) наличествовало окошко с форточкой, где должна была, по идее, присутствовать физиономия под милицейской фуражкой. Но это, конечно, по идее… Когда Колодников, не решаясь пройти сквозь вертушку без разрешения, просунул голову в форточку, глазам его предстали задница и перехлёстнутая ремнём портупеи спина дежурного, копающегося в каком-то сейфике.
Весьма недовольный тем, что его оторвали от куда более важного занятия, дежурный буркнул номер кабинета (который, кстати, и так был известен Алексею, поскольку значился в повестке), после чего отвернулся вновь.
