Москва, это уже не город. Это одна большая пробка. И чего народ сюда рвется? — Рассуждал вслух водитель, обманутый простецкостью клиента. Тот с самого начала попросил не устраивать показухи, и обращаться запросто.
Решив, что здоровяк референт какого-то босса, водитель поменял и стиль общения. — Потому и позволил сейчас себе столь глубокомысленное изречение.
Леха отвлекся от наблюдения за грязными авто, ползущими за окном, и повернул голову к шоферу.
— Ты вот что, Степаныч, тормозни тогда. Здесь уже рядом, а если напрямик, то и вовсе, два шага. Сам, как выберешься, подъезжай к гостинице. — Распорядился он, решив не тратить драгоценное время.
— О кей. — Весело отозвался сотрудник элитной фирмы атопроката. — Буду как штык.
Он глянул в зеркало и кивнул, выжимая педаль тормоза. — Можно. — Уведомил шофер.
Алексей легко выпрыгнул из салона, дернул замок теплой, с пуховой простежкой куртки и поправил ворот, уберегаясь от приличного морозца. Последние дни декабря выдались морозными, и озадаченные подготовкой к новому году москвичи каждое утро с надеждой вслушивались в прогноз погоды.
Завершив согласование и подготовку операции в Питере, Алексей тепло попрощался с новоявленным компаньоном и убыл в город, расположенный далеко за Уралом. Однако прежде решил заехать в Москву.
Необходимость в этом была. Его настоятельно приглашали встретиться с тем, кто уже в который раз зарекался от работы с ним, но в который раз вынужден был отступить от своего слова.
Генерал назначил встречу в неприметной квартирке, расположенной на самой окраине мегаполиса.
Неторопливо прошагав оставшиеся до места встречи кварталы, Леха глянул на часы и вошел в изгвазданный рисунками и надписями лифт.
— Здравствуй. — Встретил его Павел Андреевич, расхожей фразой Гоголевского Тараса. — Ну, поворотись…
Однако после крепкого рукопожатия сменил тон и заговорил уже вовсе по-деловому.
Ты, Алексей, теперь человек государственный, и партизанщину свою бросай. Ведь сказано было. Прибыть в Москву, согласовать детали, определиться, а ты? Ну, какого…, ты сразу в Питер рванул. Без подготовки, развел самодеятельность.
Короче, сделал все, в принципе, верно, однако, учти, больше никаких экспромтов. Понял?
— Так точно. — Алексей подпрынул со стула. — Виноват, товарищ генерал… Само все сложилось, да так удачно, что грех было не воспользоваться.
— Вот то-то и оно… — Слегка сварливо отозвался куратор. — А ну, как это подстава была? Если предположить. Тогда что?
— Тогда хреново. — Согласился Алексей. — Виноват, сорвалось, товарищ генерал. Однако, как выяснилось, случай… Чего ж теперь…
Ладно, я сказал, ты запомнил. И хорош мне тут Швейка изображать. — Прихлопнул хозяин ладонью о пыльную полировку стола. — А мафиози красавец… — С невольным смешком констатировал он, вспомнив кадры, снятые наружным наблюдением. — Ну вот прямо на грани… Хоть кино снимай. А ведь купились? — Он удивленно развел руками. — Может, потому и вышло, что специально такое кино не поставить?
Закончив воспитательный процесс, генерал перешел к делу: Документы на Молдаванина тебе приготовили. Все что есть. Изучи внимательно и уничтожь. Не дай бог, попадется кому на глаза, считай «спалился». Теперь, что касается плана. Мы тут прикинули. Не стоит тебе деньги тратить. Пустое. Да и не продаст тебе никто своих акций. Побоятся. Молдован своих компаньонов на короткой шлейке держит. Есть другой вариант.
Завод этот в свое время, еще до того, как вотчиной местного князька стал, заключил один договорок. Мелочь, конечно. И тот, кто его подписал, уже давно от дел отошел, но, тем не менее, поставка в соответствии с ним была осуществлена, а оплата нет. Вот и вышло, что за несколько лет, что висел этот копеечный долг, штрафные санкции по нему в разы выросли, а если посчитать упущенную выгоду, то аккурат сумма и набирается.
Леха глянул на копающегося в документах генерала. — Так, я не понял, и что мне с тем договором…
— Не торопись. — Осадил Павел Андреевич подчиненного. — Всему свое время. — Ага, вот он.
Короче, выкупил ты его, должок этот у фирмы кредитора, и подаешь в суд. Арбитраж наш, Московский, собственно все уже сделано. Вот решение о наложении ареста на имущество и акции предприятия.
— Погодите, это как на западе, там тоже есть такое…, рейдерство называется. — Припомнил Алексей полученые в институте знания. — Я думал у нас такое не возможно?
— С чего бы? — Усмехнулся генерал. — Чем мы хуже? эМэМэМы разные смогли, а это, что? Это дело перспективное. Лет через пяток массово начнется. Ну а мы, как говорится на гребне прогресса. Пусть пока рыночный механизм поработает на благо государства.
Главная задача теперь этот контроль над акциями и установить. — Уловил практическое зерно Алексей. — Но ведь ясное дело приставы у него наверняка свои, купленные.
— Не без того… — Усмехнулся куратор. — Только будь все легко и просто, тебе бы не поручили. — Думай. Главное на завод зайти, документы изъять, и в Москву переправить.
А тут уже без проблем все переоформим. Найдем способ.
Леха повел плечами. — Что-то мне простите, Павел Андреевич, непонятно. — Ну, зачем вся эта сложность. Неужели целое государство не может какого-то бандюгана поломать?
Апполитично рассуждаешь, честное слово. — Схохмил генерал. — Поломать можем, легко, однако, в данной ситуации это нерационально. По нескольким причинам. Ты пойми, государство это не только президент и премьер. Это еще сотни, а то и тысячи чиновников, клерков, и других людей. И от каждого что-то зависит. Мало указание дать, нужно его еще исполнить. А в случае с Молдаванином как раз те, кто исполнять будут, в этом и не заинтересованы. Понятно? А когда нет заинтересованности, можно так сделать, что и не подкопаться, а результат с точностью до наоборот выйдет.
А есть еще моменты, которые даже обсуждать не хочется. Короче. Неужели считаешь, что прежде чем на этакой бандитизм пойти, мы варианты не просчитали?
Вот то-то. Потому не обсуждай, а слушай. — Дам я тебе человечка, он в том омуте давно крутится, все знает, подскажет тебе, поможет.
— Контора? — Вежливо поинтересовался Алексей, хотя в душе несколько озадачился. Необходимость согласовывать, советоваться с неведомым агентом как то не грела.
Ну скажем так, из наших… — Ушел от прямого ответа генерал. — Там разберешься. А вот остальное уже на месте. — Отсюда мы много не нарешаем. Получишь документы, уже легче. Доставку мы тебе обеспечим, и ежели совсем туго станет, прикроем. Однако, поверь, там тебе ничуть не легче, чем за разведчику в чужом тылу за линией фронта будет. Сам увидишь. Наш Хозяин, прежний, их губернатору по старой дружбе в свое время много воли дал, а тот с Молдаванином крепко повязан. Если урка его прижмет, и заставит нажать рычаги, против тебя все ополчатся. И милиция, и прокуратура, и даже контора местная… Да, вот так все запущено. — Чуть поморщился генерал вынужденному признанию. И последнее по порядку, — произнес он на школьном английском поговорку. — Нам не заводишко этот нужен, нам этот змеиный клубое расшевелить требуется. Чтобы он с цепи сорвался и вразнос пошел, Волонду предъяву сделал, и лучше всего девятимиллиметровую. Вот тогда и поглядим, кто из нас моложе…
