— Ответ окончательный?
Полковник Харрис лишь кивнул.
— Ну ладно! — рявкнул Блик. — Сами виноваты! — И со свирепой миной прорычал: — Кейн! Симмонс! Арнет! Все сюда!
Дверь медленно отворилась. В холле робко жались друг к другу офицеры.
— Входите, господа, — пригласил Харрис.
Без особой решимости они вошли в кабинет и сгрудились возле порога.
— Я беру командование на себя! — заорал Блик. — гарнизону давненько нужна хорошая чистка! Я здесь наведу порядок!
— А что вы скажете? — обратился к офицерам полковник.
— Прошу прощения, сэр, — нерешительно заговорил один из вошедших, — нонам кажется, что полковник Блик во многом прав. Боюсь, мы будем вынуждены ограничить вашу свободу на несколько дней. Пока не улетит Главный Инспектор, — смущенно добавил он.
— А что, по-вашему, скажет Главный Инспектор, увидев все это?
— Полковник Блик сказал, чтобы мы не волновались. Он возьмет Инспектора на себя.
На лице Харриса мелькнула тревога. В первый раз за время разговора он, казалось, едва не потерял самообладание.
— Каким образом? — Голос полковника выдавал тревогу.
— Этого он не объяснил, сэр, — ответил офицер. Харрис успокоился — это было заметно.
— Ну, хватит болтать! — приказал Блик. — Время не ждет!
Он обошел стол, плюхнулся в кресло полковника и отдал новый приказ:
— Уведите его!
— Ну нет! — взревел Курт.
Боевой топор сам прыгнул в руку, и Курт одним броском покрыл расстояние до полковника Харриса. Он загородил собой командира, готовые к схватке мышцы вздулись буграми, серые глаза метали грозные молнии.
Блик вскочил.
— Разоружите его! — приказал он.
Офицеры, собравшиеся у порога, переступали с ноги на ногу — те, что стояли впереди, пытались отодвинуться в арьергард, а находившиеся в арьергарде не желали сдавать хорошо защищенные позиции.
Лицо Блика стало багровым — еще немного, и его, кажется, хватил бы удар.
— Майор Кейн! — потребовал он. — Арестуйте этого человека!
Кейн без особого энтузиазма направился к Курту. Посматривая на блестящее лезвие топора, он сказал намеренно примирительным тоном:
— Ну, брось, старик! Не стоит ведь, сам понимаешь. — И протянул к Курту руку. — Отдай-ка мне топор и забудем об этом неприятном эпизоде.
Топор Курта вдруг начал опускаться на голову окаменевшего от неожиданности Кейна. В последнюю долю секунды Курт хорошо отработанным движением кисти изменил направление удара, свистящая смерть рассекла воздух над головой майора, а на пол медленно спланировала половинка серебристого майорского пера.
— А ну, давай, — взревел Курт, топор которого прыгал вперед-назад, как змеиный язык, — а ну, попробуй! Ну, кто смелый! — добавил он, обращаясь ко всем остальным.
Группка офицеров отступила еще немного. Полковник Харрис развлекался от всей души.
— Покажи им, что почем, сынок! — воскликнул он.
Блик презрительно посмотрел на сообщников и вытащил собственный топор. Харрис тут же перестал смеяться.
— Минутку, Блик! Мы зашли слишком далеко.
Он повернулся к Курту.
— Отдай топор, сынок.
Курт с болью и удивлением взглянул на полковника, несколько секунд постоял в нерешительности, потом угрюмо сдал оружие майору, который вздохнул с явным облегчением.
— А теперь, — оскалился Блик, — скормите наглого щенка ящерицам!
Курт выпрямился с оскорбленным видом.
— К собрату-офицеру так не обращаются! — сказал он с упреком.
Набухшая вена на лбу Блика снова запульсировала.
— Уведите его, а не то я за себя не отвечаю! — прошипел он сквозь зубы.
Несколько секунд он старался взять себя в руки и, наконец, это ему удалось.
— На гауптвахту его! Передайте начальнику полиции, что я пришлю извинение, как только придумаю.
Курта вывели из кабинета.
— Вы, все — марш отсюда! — сказал Блик оставшимся. — Мне нужно поговорить с полковником Харрисом касательно вызова Главного Инспектора.
Как гласила поговорка, популярная среди офицеров Протектората, если Владыка-протектор гневается, падают не только звезды, но и головы. Командиру Крогсону начинало казаться, что и его собственная уже не так прочно, как прежде, сидит на шее. Разведчики докладывали лишь о поломках оборудования, а командир сектора ледяным тоном сообщил Крогсону, что его имя прочно расположилось в самом конце списка отличившихся в поиске генерала Карра. Угроза смены командования на Базе номер три была уже вполне реальной.
— Слушай, Шинкль, — в отчаянии сказал Крогсон. — если предъявить нам нечего, номы, быть может, что-нибудь наобещаем? Чтобы они хоть на время отвязались?
Шинкль с сомнением покачал головой.
— Может, новый пятилетний план? — предположил Крогсон.
Коротышка покачал головой.
— Вот эту тему лучше вообще оставить. Они до сих пор интересуются судьбой предыдущего. Особенно по разделу транспортной квоты. Я взял на себя смелость и переложил ответственность на стратегический отдел. В результате несколько человек были… э-э… переведены.
— Так им и надо! — фыркнул Крогсон. — Они сами кашу заварили своими вопросиками! “Если полтора грузовоза пролетают полтора световых года за полтора месяца, десять грузовозов пролетят десять световых лет за десять месяцев!” Я еще тогда заподозрил какой-то подвох, только не мог уловить, какой.
Тьма сгущается перед рассветом! — оптимистично предположил Шинкль.
— Снимай головной убор, устраивайся поудобнее, — гостеприимно предложил Блику полковник Харрис.
Блик с ворчанием согласился.
— Тяжелая все-таки штука. Надо будет пересмотреть Устав касательно формы одежды.
— Вы, кажется, что-то мне собирались рассказать? — намекнул полковник.
— Ага… Вы думаете — Главный Инспектор вытащит вас из этого переплета. Верно?
— Скорее да, чем нет.
— Скорее нет, — отрезал Блик. — Я на прошлой неделе слазил в оружейную и кое-что там обнаружил. Потом я долго думал — что же это значит? Знаете, что это было?
— Догадываюсь.
— Мне вдруг пришло в голову — какое счастливое совпадение! Главный Инспектор появляется всякий раз тогда, когда он вам нужен.
— Довольно странно, не правда ли?
— Да… И тогда кое-что еще пришло мне в голову, подумалось мне, что будь я командиром гарнизона, то лучшего способа держать персонал на коротком поводке я бы не придумал. Зримый символ Имперского Главштаба!
