— Говорит командор Браузен. Боюсь, что придется считать четвертый экипаж мертвым. Они вышли из гиперсферы, но до сих пор с ними нет связи. Мы попытаемся приблизиться к ним, и если уровень радиоактивности будет в норме, то перейдем к ним на борт. На детекторах у некоторых из вас могли появиться объекты или группы объектов в направлении 28/31 на расстоянии в треть миллиона миль. Мы наблюдаем их следы на экранах. Вероятнее всего, это заблудившаяся комета или метеоритный рой, но все же мы не можем рисковать. Все должны сгруппироваться вокруг “Луны”. Это приказ!
Десятью часами позже, оставшиеся в живых люди из четвертого экипажа, уже находились в госпитальном отсеке флагманского корабля, а ремонтные бригады с “Луны” занимались поврежденным кораблем. Отверстие было небольшим и появилось оттого, что какой-то осколок на огромной скорости насквозь пробил корабль, натворив при этом немало бед. Правда, следов радиоактивности, теплового или взрывного действия не было. Просто кусочек стали, имевший один шанс из тысячи, получил этот шанс, из-за чего погибли восемь мужчин.
Далекий объект, обнаруженный Джоном, оказался обычным для данного района Галактики куском скалы, но это не улучшило настроения командора. Ведь восемь человек погибли! А Вез До Ган требует, чтобы люди совершили еще несколько атак на базы бизхов.
Чувство вины и сомнения терзали его. Он был так уверен и горд собой, когда план операции был выработан. А может быть, в действительности это было преступной небрежностью?
Он встал с койки, на которой провел почти час, бессмысленно разглядывая металлические стены, и пошел к столу. Его взгляд безвольно метнулся к закрытому сейфу.
— Нет! — буркнул он, стиснув зубы и проглотив слюну, которая не могла утолить жгучего желания. Почему после возвращения с “Консула Блуффа” он закрыл ту коробку с дроном именно здесь, а не отнес ее в госпиталь “Луны” и не отдал врачу?
Джон оперся о край стола, у него закружилась голова.
— К дьяволу! — почти выкрикнул он. — Я не мог предугадать этот кусок металла! Не мог.
А как прекрасно он чувствовал себя перед началом операции. Хотя, если быть честным, каждый кретин чувствует себя на седьмом небе перед тем, как натворить ошибок.
А это сражение с бизхами? Какой эффект? Двадцать человек погибших в четырех неудачно проведенных операциях! Это был не только устрашающе большой процент от всех живущих ныне людей. Прежде всего это были люди, которых он знал. Товарищи по оружию. Уж было бы лучше, если бы Барт Ланге оставил его на Дронгалии.
Джон ударил кулаком по стальной переборке и с трудом проглотил слюну. А потом, дрожа и проклиная себя, повернулся и медленно двинулся к сейфу.
Джон лениво заворочался на койке. Что это за звук? Словно сквозь туман, обволакивающий его мозг, он пытался припомнить, что же надо было сделать? Что? Так… Это интерком… Он повернул голову к динамику.
— В чем дело?
— Командор! Докладывает вахтенный дежурный. Необходимые для жизни экипажей припасы на всех кораблях закончились.
— Так…
Молчание. Потом голос дежурного удивленно спросил:
— Командор, как скоро мы улетим отсюда?
— Улетим? — Джон почти засмеялся. Конечно, они могут улететь прямо сейчас. Но ведь для этого нужно, чтобы у него возникло такое желание. Ведь это он командует флотом, разве не так? Он вновь захихикал, а потом широко зевнул.
— Нет. Я думаю, что мы не скоро покинем этот район. Нам некуда спешить. Передай всем, чтобы отдыхали, хорошо?
Тишина. Потом раздался недоверчивый голос дежурного:
— Да… сэр. А разве…
Джон повернулся на другой бок, вытянулся поудобнее и снова погрузился в дремоту. Он чувствовал себя прекрасно. Где-то там, глубоко внутри, его что-то тревожило, угнетало. Это было какое-то особое чувство, связанное с недавно принятым решением, которое может стоить жизни всем его людям. Это плохо, но ведь рано или поздно каждый должен умереть, не так ли? И не все ли равно, как умереть? В бою, быстро и без мучений, принять героическую смерть, или вот так, в сладкой грезе. Похоже, что так даже проще. Ему было хорошо! Почему он так упорно отказывался от порции дрона в течение этих долгих часов и дней? Он был очень и очень не мудрый…
— Джон! Эй, Джон! Проснись!!
Джон перевернулся на спину, и с трудом разлепив отяжелевшие веки, уставился отсутствующим взглядом на того, кто тормошил его за плечи.
— О, да это ты, Барт! — наконец узнал он человека. — Как ты сюда попал?
Барт смотрел на него, стиснув зубы.
— Значит так, Джон. Эх! Сколько же ты принял и как давно?
Браузен сел, позевывая потянулся, затем ухмыльнулся:
— Мне нужно принять душ, а потом что-нибудь съесть. Ты спрашиваешь, сколько я принял? Одну дозу. Маленькую, маленькую… — он попытался показать это дрожащими пальцами. — Как зернышко гороха. Если где-то еще растет наш горох, — захихикал он. — Да перестань же пялиться на меня, дружище. Я чувствую себя отлично. Не веришь? Спроси таблицу умножения или логарифм трех. А может быть, тебе лучше перечислить наших людей? Давай: Аэрон, Андерс, Бейкер, Бунстил… — Он замолчал. — Да, Бунстила мы потеряли.
Ланге прошипел сквозь зубы:
— К дьяволу Бунстила и всех остальных! В последний раз мы дали флоту бизхов прикурить. Мы выполнили все или, по крайней мере, большую часть обязательств перед гохдонцами и сейчас мы самостоятельная боевая единица! Нас еще около двух сотен и нам еще так много надо сделать, Джон! А может ты опять собираешься стать свиньей и вернуться ж своему дерьмовому занятию?
Джон поморщился.
— Ты не понимаешь, что такое дрон, Барт, — вздохнул он. — Но хватит об этом. Я думаю, что пора двигаться на встречу с Везом. Барт, ты возвращаешься на свой корабль? Может, останешься на “Луне” и поможешь мне сейчас? Надо бы отдать нужные приказы…
Ланге схватил его за руки и, сорвав с койки, заорал:
— Да приди же в себя, Джон! Кто здесь командор!? Ты! И особенно сейчас, после последнего сражения. Люди смотрят на тебя, как на божество. Нельзя чтобы они увидели в тебе слюнтяя, этакое бесхребетное животное…
Джон опять вздохнул.
— Скажу тебе честно, Барт. Я не хочу быть даже частью Бога… Но ты, конечно, прав.
Он наклонился за мундиром, небрежно брошенным на полу.
— Возвращайся на корабль и сразу уходи в гиперсферу.
— Да, конечно, существует большой риск, что бизхи узнают о направлении следующего нашего удара, — Вез До Ган направил свои ладони вниз, что означало крайнюю степень раздражения. — Нельзя забывать и о том, что они тоже кое-что смыслят в военном искусстве. Поверьте, мне искренне жаль, что вы потеряли столько людей. Приняв во внимание твои способности в ведении боя, которые еще раз были продемонстрированы тобой, Джон, это была просто неудача. Скажу честно, мы больше не просим тебя, Джон Браузен, о возобновлении атак на бизхов в этом районе. Думаю, что лучше всего было бы нанести удар по их базам, в каком-нибудь другом районе. Это стоит обдумать. А пока скажу: твоя неудача оборачивается для нас полной победой. Ты-таки здорово потрепал этих червей, — Вез потер волосатую щеку. — Главная цель заключалась не в уничтожении баз бизхов, а в провоцировании недоразумений между вильмутцами и бизхами, и насколько нам кажется, она достигнута. А если ты так же удачно выполнишь удары по их дальним базам…
