- А Кленину-то зачем цветы?- удивился тогда редактор, смотря в список сотрудников.
Хотя, это был точно анекдот, потому что кто мог это слышать, кроме редактора и Корнилова? И кто мог потом рассказать об этом в коллективе?
А теперь Дашка, в своем черном суконном пальто, похожем на матросский бушлат, черных джинсах, черных тяжелых сапогах, с черными тенями под глазами, и даже губы, казалось, были покрашены у нее черной помадой, непонимающе хлопала глазами:
- Не поняла-а-а,- протянула она с непередаваемой интонацией мультяшной Масяни.- Вы чо, Петр Николаич? Как это - прикрыли? Да я же за нашу газету, я ж, вы знаете...
- Патриотка, значит? Хорошо. Это вот ты принесла мне?
- Ну, я,- кивнула Дашка, видя на столе Корнилова знакомые листы.- Но ведь верняк, Петр Николаич! Это - верняк! Я сама там везде была! Это такое...
- А вот теперь слушай меня, девочка... Я постарше тебя немного буду, поумнее может быть чуток, слегка даже поопытнее. И вот что я тебе скажу: этот материал,- заместитель редактора положил руку в старческих сухих морщинках на распечатку.- В нашей газете опубликован не будет.
- Ой, Петр Николаевич, да вы никак испугались чего-то?- насмешливо прищурилась Дашка.
- Я? Нет, я не испугался. Я просто говорю тебе: это, вот то, что ты принесла, опубликовано у нас не будет. Во всяком случае, пока я сижу в этом кресле.
- И что, думаете, кроме вас никто не возьмет? Это же бомба! Это же такая, блин, бомба!
- Дурочка... Ах, какая же ты дурочка еще...,- поправил очки седой заместитель редактора считающейся в городе немного "желтоватой" газеты.- Бомбы - они ведь взрываются, понимаешь? А осколки - они ранят. И иногда даже убивают.
- Поня-а-атно. Боитесь. Вы - боитесь,- кивнула Дашка.- Дайте мне материал обратно.
- Не дам, девочка. Бомбы детям нельзя.
Петр Николаевич Корнилов, шестидесятилетний заместитель редактора молодежной газеты, смотрел ясными глазами на молодую студентку, чувствуя всю правоту своего опыта и своего положения.
- Не дам, не дам... Иди, девочка, иди в свой институт. Учись.
Дашка сначала просто опешила. Она стояла, вытаращив глаза, открыв рот - такого просто не ждала. Так же давно не бывает! Не то сейчас время!
- Вы что думаете, у меня на компьютере ничего не сохранилось? Вы не понимаете, что ли?
- Все, все уже... Поговорили. Позиции выяснили. Иди. Иди, пожалуйста,- голова заместителя редактора уже опустилась к макету очередного номера газеты. Он был очень занятой. Очень-очень.
Дашка выскочила из кабинета и была встречена дружным хохотом трех курильщиков.
- Что, Даш, пропесочил тебя наш генерал?
- Почему - генерал?- ошарашено замерла она, сбитая с мысли.
- У-у-у... Да ты еще и не грамотная! А еще - будущий педагог...
- Да, какой же я педагог, бро? Я ж там только за диплом учусь! Генерал... Трус он - генерал ваш! Обычный трус и этот, как его, перестраховщик,- выскочило из какого-то старого фильма запомнившееся словечко.- Ну, ничего, ничего,- махнула она кулачком в сторону закрытой двери,- я и в другую газету могу. Вон, в "Вечерку" или в "Компаньон" - им как раз к выборам...
- Каким выборам, ты что, Дашунь?
- А что, нет разве сейчас никаких выборов? Ну, будут же все равно!
Она рассерженным черным ангелом слетела на первый этаж, пнула тяжелым ботинком ни в чем не повинную дверь, выскочила на крыльцо, вдохнула морозный воздух.
От стоящей во дворе черной "Волги" подошел молодой симпатичный улыбчивый мужчина:
- Даша? Аникина? Я прав?
- Ну, да, я... А вы кто? Мы знакомы, что ли?
- Нет, не знакомы, но давайте будем знакомиться, я из управления государственной безопасности. Капитан...- и неразборчиво назвал фамилию.- Вот мои документы,- он сверкнул раскрытой красной толстенькой книжицей с фотографией и цветной печатью.- А вот и машина - за вами. Надо поговорить.
Это только так говорится: мол, не то сейчас время. А на самом деле страх перед органами живет у всех в костях, в суставах, в спинном мозге, в дальней памяти. Он давно уже на генном уровне руководит всем организмом. Ослабевшим голосом Дашка спросила:
- А что? То есть... А за что, собственно?
- Вас, Даша, приглашают на профилактическую беседу. Есть такой вид работы нашего управления. Прошу,- уверенно протянутая рука не позволила ей придумать ничего другого, как подать свою, и спуститься королевой с невысокого крыльца, не споткнувшись ни разу. У машины уже открылась задняя дверца. Дашка растерянно оглянулась, но у заплеванного и усеянного окурками сугроба рядом с крыльцом, где стояли обычно знакомые мужики из издательства, не было сегодня никого. Она нырнула в машину, рядом сел этот молодой и симпатичный. Хотя, не такой уж он и симпатичный - рассмотрела она поближе. Да и не такой уж, похоже, и молодой.
А дальше все было как в тумане. Быстрый проезд по городу. Как будто светофоров и перекрестков нет - без остановки. Серое здание в конце проспекта. Ворота с выпуклыми щитом и мечом с задней стороны квартала, двор, проход по каким-то длинным и почему-то совершенно пустым коридорам.
Дашка вдруг поймала себя на том, что с совершенно придурошным видом, буквально высунув по-школьному язык, она подписывала какую-то бумагу, выводя за росчерком полностью имя, отчество и фамилию.
- Ну, вот и хорошо,- ловко выдернули листок из ее рук.- Теперь мы можем побеседовать.
- А чой-то... Чой-то вы тута дергаете?- она перешла от волнения на тот говорок, который был ее маской в трудных ситуациях. Бывало, и на экзаменах помогало: преподаватели морщились и ставили тройку "деревенской дурочке".
- О-о-о... Извините. Я думал, вы уже все подписали...
- Чего это я подписала-то?
- Подписку, всего лишь подписку. Я взял у вас подписку о неразглашении. Так что не бойтесь, это не согласие на сотрудничество,- усмехнулся сидевший за столом тот, что еще недавно казался ей молодым и симпатичным.
- А можно тогда вопрос?
- Конечно!
- Что, там поговорить нельзя было?
- Нельзя, конечно. Надо же оформить все, как положено. Бюрократия, понимаете? Опять же, подписка,- он отвечал, одновременно заполняя какой-то бланк.- Ну, вроде, все. Так, говорите, настоящая бомба, да?
- Что, уже сигнал поступил?- понимающе прищурилась она.
- Какой сигнал, Дарья Александровна!- всплеснул руками капитан.- Вы так нашумели в городе своими розысками и расспросами, что я почти все уже знаю. Чуть ли не весь текст могу восстановить. Осталось только понять, как и что вы интерпретируете.
- А что, нельзя было? Информацию собирать - нельзя? А как же закон?
