— О чем он? — спрашивали немного подуставшие от таскания тяжестей виртуалы и тут же, пользуясь выступлением артиста, наскоро выкуривали по сигарете. Все-таки — повод.
— Эфесцев срамит, — вдруг услышал виртуал голос своей тещи. Смотри-ка! С подожком, да с больными ногами — а ведь притопала взглянуть на новую квартиру. Постой, постой... Или это она притопает еще через полтора месяца только? — Поделом бы эфесцам, говорит, чтобы взрослые у них передохли, а город оставили недоросткам, ибо выгнали они Гермодора, лучшего меж них с такими словами: "Меж нами никому не быть лучшим, а если есть такой, то быть ему на чужбине и с чужими".
— Да кто такие — эфесцы?
— Из Заистоку, должно быть, — ответствовала теща. — Хулигане... И многозначительно поджала губы. — А Гермодор потом стал советчиком при римских законодателях-децимвирах. Статуй ему поставили на римском форуме, как сейчас помню.
— Так уж и статую?! — не поверили ей. — Еще, поди, и при жизни?
— Вот чего не помню, того говорить не стану. Я тогда еще совсем девчонкой буду.
— Ну что, братишки, потаскаем немного?
— И-эх!
— Дорогая и божественная! — позвал тещу виртуальный человек. — Вот вам ключ от квартиры. Номер сто тридцать семь в степени "n". Запомните?
— Э-э, зятечек, да ты хватил бурдамаги какой, что ли? Я ведь уже восемьдесят лет в этой квартире живу. Аль запамятовал?
— За водой я вот, — стушевался виртуальный человек. — Вы поднимайтесь потихонечку. Там и козлы строительные кое-где есть. Посидеть, даже полежать можно. Я сейчас...
Любопытство разбирало виртуальную старушку: народишку-то, народишку! И что это такое деется? Всем телом опираясь на палку, а вторую руку положив на спину, согнувшись, осторожно двинулась она к очередному подъезду.
Толпа немного поубавилась, так что виртуальный человек смог подойти поближе к артисту, зачем-то изображавшему Гераклита из Эфеса.
— А посему, — продолжал тот чтение свитка раздраженным и громовым голосом, — царь Дарий, сын Гистаспа, директор НИИ Пространства и Времени, желает приобщиться к твоим беседам и эллинскому образованию. Поспешай же приехать, дабы лицезреть меня в моем новом служебном кабинете площадью в одну квадратную милю, или квадратный парасанг, по-нашему. Эллины, я знаю, обыкновенно невнимательны к своим мудрецам и пренебрегают прекрасными их указаниями на пользу учения и знания. А при мне тебя ждет всякое первенство, прекрасные и повседневные беседы и жизнь, согласная с твоими наставлениями. Должность завлаба — само собой! Вот так-то! — закончил артист.
— Радуйся, Гераклит! — сказал виртуальный человек, поднимая правую руку. Этим он хотел как бы приободрить артиста, зрителей у которого почти совсем не осталось.
— Варвар? — спросил тот довольно неприязненно и настороженно.
— Нет, — ответил виртуальный человек. — Сегодня, которое будет в прошлом году, я из мирмидонов, коих во время Троянской войны предводителем был достославный и досточтимый Ахиллес.
— Это все побасенки Гомера! — в гневе вскричал оратор. — Спесь тушить важнее, чем пожар! И Гомеру поделом быть выгнану с состязаний и высечену, как уличенному в плутовстве!
— А что, здорово у тебя получается! — похвалил виртуал. — Из какого театра?
— Вы только послушайте, послушайте его! — обиделся Гераклит и даже всплеснул руками.
— Из Дома Ученых?
— Еще скажешь — Полис Ученых! Да откуда им взяться среди эфесцев?
— Не одними же эфесцами населен мир, — возразил виртуальный человек.
— Темнота, — сказал оратор, — все равно темнота. Даже афиняне, хотя они и хорошо ко мне относятся.
— Ладно, — не стал спорить виртуальный человек. — Ну, а что же ты ответишь великому царю? — Он знал, что греки таким именно титулом именовали Дария, так как сам был всеми греками, да и Дарием приходилось быть неоднократно.
— А вот что! Гераклит Эфесский царю Дарию, сыну Гистаспа, директору НИИ Пространства и Времени, шлет привет! Сколько ни есть виртуальных людей во Вселенной, истины и справедливости они чуждаются, а прилежат в дурном неразумении своем к алчности и тщеславию. Я же все дурное выбросил из головы, пресыщения всяческого избегаю и не иду я в НИИ Пространства и Времени, а буду довольствоваться немногим, что мне по душе.
— Что ж, ответ достойный и правильный, — согласился виртуальный человек. — И Дарий, сын Гистаспа, вероятно, не вправе будет на тебя обидеться.
— Странно слышать от эфесца разумную речь, — удивился Гераклит.
— Да не эфесец я, а как бы мирмидон. И Ахиллес — наш первый национальный герой. И Ахиллесова пята у нас есть, осталась.
— Ну, понес туда же. Нет, все же спесь гасить нужнее, чем пожар.
— Все течет, все изменяется, — попытался исправить положение виртуал.
— Слышал звон, да не знаешь, где он! — ответил оратор и начал спускаться с повозки. Невозможно было даже представить, как он взбирался на нее, потому что и слезать-то ему было трудновато из-за чрезмерной тучности. — Все равно вселюсь!
Судя по свитку, который он держал под мышкой, да застиранной хламиде, составлявшей все его одеяние, он был или из погорельцев, или пострадавших от наводнения. Но наводнения, как известно, зимой бывают реже. Впрочем, мажет быть разлив был вчерашним летом...
— У вас какая квартира? — на всякий случай спросил виртуальный человек.
— Не знаю, — ответил оратор. — Был полис Эфес, да Ксеркс предал его мечу и огню. А здесь дали где-то на первом этаже. Да путь вверх и вниз один и тот же... Выселили.
— Как это выселили? — удивился виртуал. — Так это за вами домовый комитет в полном составе бегал? Ведь только через суд можно. А это дело такое... Тем более зимой.
— И тебя когда-нибудь выселят! — предрек Гераклит. — Всех выселят, но место не будет пусто.
— Постойте, — заволновался виртуальный человек.
Но толстяк уже двинулся к ближайшему подъезду, тяжело ступая по грязному снегу босыми ногами. Виртуал хотел было остановить его, чтобы выяснить насчет выселения, но тут кто-то впереди издевательски пропел:
— Взвился меж ними тогда Гераклит, толпу осуждая
В темном своем кукареканьи...
— Опять Тимон! — взревел Гераклит и бросился к подъезду, расталкивая людей, коней и грузовики. — О, Тимон! — услышал виртуал горестное восклицание еще раз.
На миг в дверях подъезда возникла давка, но тут откуда-то вывалила толпа легионеров, несущих на плечах принцепса, не то Цезаря, не то Августа. Опуская короткие мечи плашмя на спины вселяющихся, они быстро навели возле подъезда порядок и с криками: "Император! Черт лысый! Бабник и еще кое-кто!" внесли только что провозглашенного ими императора в подъезд. Судя по солдатским шуточкам, это был все-таки Цезарь.
