Ознакомительная версия.
– Да, – подтвердил шеф.
– А при чём тут Лошадь?
Этого вопроса, пожалуй, задавать не стоило!
К сожалению, доцент не мог читать мысли шефа и поплатился за свою беспечность. Акульев не выдержал бесцеремонной тупости подчинённого! Он схватил увесистую пепельницу и швырнул в лоб доценту!
Разноцветные круги в глазах – вот что успел увидеть Яков Яковлевич перед тем, как потерять сознание.
Николай Иванович схватился за голову и вскрикнул: «Эврика!» Вот она – национальная идея! Как же раньше это не приходило в голову?!
В крайней степени возбуждения он вскочил со стула, прошёлся по кабинету взад вперёд, потирая руки. Это именно то, что необходимо и устроит абсолютно всех! Независимо от верований и традиций, такая идея объединит наш народ!
Заодно и внешним врагам станет как-то не по себе. Зауважают Россию. Ох, как зауважают! А идея проста: В здоровом теле – здоровый дух! Вот и всё!
Или иначе: мягче по звучанию – агрессивнее по смыслу: Мы! Самая! Здоровая нация в мире! А нацию не уточнять.
Ещё проще: Россиянин – самый здоровый человек в мире!
Гуманно? Ещё бы!
Агрессивно? Может быть, но не явно же!
Мы хотим и станем самыми здоровыми людьми в мире! Не за счёт развития медицины, но изменив коренным образом стремление человека. Не к западным материальным ценностям, а по-восточному, к очищению души. Вкупе: и тело здорово, и дух!
Пусть станет порядочно и престижно быть здоровым!
Всё просто до гениальности! Рождается ребёнок, крохотулька, но уже желает стать самым здоровым человеком в мире! Больным быть стыдно! Вот так. При такой постановке умирающий встанет и пойдёт! Как же всё просто!
Оздоровление духа не противоречит православной концепции Апостолова. Только он не станет кричать об этом во всё горло. Что ж, ради дела приходится быть дипломатом.
Апостолов засел за бумаги, чтобы обосновать свои мысли, упорядочить их, а потом представить Акульеву.
Итак, госзаказ выполнен. Как хорошо, когда работа совпадает с желаниями человека!
Николай Иванович набросал схему, разобрал тезисы, ещё раз восхитился и задумался.
А что, если?
Ведь известно, куда выстлана дорога благими намерениями!
Нет! Он сделает так, чтобы не было никаких перегибов. Уже была борьба с пьянством и алкоголизмом, итог – расцвет наркомании. Печальный факт.
Апостолов засел за черновики, продумывая защиту концепции от чрезмерно усердных придурков чинуш.
Да, бухаю! Да, курю! Ну и что? Зато я ни разу не болел! У меня трое прекрасных, пышущих здоровьем, детишек. Всем бы так! А если чрезмерно бухать и курить, то, увы, так не получится! Вот и вся разгадка!
До чего же всё просто! И затраты минимальные, что весьма немаловажно.
Считается, сделал дело – гуляй смело! Можно расслабиться и отдохнуть от трудов тяжких. Ан нет! Остаётся самое важное – правильно доложить. Причём, необходимо сделать это так, чтобы начальство поняло: что именно и насколько хорошо сделано.
О! Это огромное искусство – правильно доложить! Порой можно вообще ничего не делать, но преподнести это так, чтобы начальник почувствовал себя виноватым за непосильную задачу. Виду он, конечно, не подаст, зато от разгона уйдёшь запросто. Гораздо хуже, если наоборот: пашешь-пашешь, а подать свою работу не умеешь.
Поэтому-то в первую очередь учат правильно доложить, отрапортовать по всей форме.
У Орвила Янга имелось много форм отчётов, а дел – никаких. Он грамотно доложил о прибытии.
А его коллега доцент Якушев наделал много, а доложить толком не сумел. То ли времени не хватило, то ли терпения. За это и получил от шефа!
Теперь доцент засел за бумаги. И сидел уже целых два часа. Когда он добыл информацию, всё казалось ясным. А теперь? Едва напишет фразу, перечитает и ничегошеньки не понимает. Какая чушь, выходит из-под пера! Сплошные эмоции, никаких фактов! А ведь они есть! Но почему не облекаются в правильную форму?
Якушев отстранился от бумаг, запрокинул голову назад и отогнал все мысли прочь. При этом он почувствовал чужое влияние: где-то в самой глубине мозга ощущался инородный сгусток мыслей. Яков Яковлевич потихонечку стал распутывать его, стежок за стежком, добрался до центра.
От напряжения лоб доцента покрылся испариной. Добравшись до ядра, Яков Яковлевич позволил себе расслабиться, и вот тут-то накатили мысли! Он сел за стол и начал лихорадочно записывать. Рука двигалась вслед за ручкой, доцент едва поспевал за ней.
Исписав целый лист за несколько мгновений, Якушев вдруг отбросил ручку в сторону. Яков Яковлевич внимательно всматривался в собственные каракули. Он прочёл почти половину и почувствовал жжение в руках. Через долю секунды лист вспыхнул ярким пламенем. Якушев отбросил горящую бумагу, подул на ладони и затоптал пламя. Доцент опустился на колени и попытался ухватить остаток бумажки. Он взял кусочек огарка, поднёс к глазам. На его ладони листочек скукожился и, превратившись в пепел, осыпался на пол.
Всё.
Яков Яковлевич нисколько не удивился Чужеродная информация покинула его так же неожиданно, как и появилась.
Доцент сел за стол и, наконец, составил подробный отчёт о шанкре, Лошади, Орвилле Янге.
После чего Якушев записал всю бессвязную информацию, которую успел запомнить: обрывками, сквозь множество отточий, – набор разных слов.
– Афоня, поди сюда!
Никифоров вздрогнул от неожиданности. Нервы с похмелюги совершенно оголились и на любое воздействие реагировали, как на укол в головной мозг. Ни больше, ни меньше. Голос показался ему очень резким. Афоня обернулся. Его тело, покрывшееся испариной, словно подбросило из глубин земли. Афоня ожидал увидеть что угодно, самый ужасный кошмар, воплотившийся в реальность. Если бы перед ним стоял сам дьявол, Афоня не удивился бы. После вчерашнего перевоплощения соседки он уверился в собственном психическом нездоровье. Но перед ним стоял, широко улыбаясь беззубым ртом, дедушка Гриша!
– Чего тебе? – устало и неохотно попытался отмахнуться Афоня
– Увидишь сейчас! – торжественным тоном заявил дедушка и притянул Афоню за рукав в сторону своей квартиры.
Заходить в халупу деда ужас как не хотелось. В голове попеременно стучало, накатываясь волнами, бросало то в жар, то в холод.
Вспомнилась класснуха математичка: всё она пятнами покрывалась. Климакс! Вот и у Афони климакс.
– Да-а, – протянул дедушка Гриша, – разучились нынче водку делать-то!
– Я пойду, – неуверенно сказал Афоня. Слушать старческие брюзжания не хотелось, но пароль «водка» уже сказан. Ему очень хотелось воздержаться, одержать маленькую победу. Если не над собой, то над водкой точно. Но дед Гриша не отступал.
Ознакомительная версия.
