— И что же?
— Ни дать ни взять, Нефертити! Египетская красавица!
— И вы полетите к ней?
— Раскопки на Марсе будем делать. Там и пирамида выше Хеопсовой. Атмосферу-то Марс терял постепенно, и прежде там цвела высокая цивилизация. Может, оттуда, с Марса, наши земные корни! — балагурил Ильин.
— Вы что там, в космосе, целый космический поезд сцеплять будете? — спрашивали Лину, указывая на стыковочные устройства контейнера.
Лина, отмахиваясь от вопросов, торопилась осматривать взлетную полосу для новых космолетов. Там ее и застал курьер, передав ей экстренный вызов к генеральному прокурору страны.
Она не знала, что весь предыдущий день генерального прокурора был занят совещанием с высшими чинами Пентагона.
Лина немедленно вылетела на военном самолете в Вашингтон и утром следующего дня уже входила в кабинет прокурора.
Там, кроме генерального прокурора, невысокого лысого франта с усами, находился еще скромный седой старик, лицо которого показалось Лине знакомым. Оба не поднялись при ее появлении.
— Мисс Лина Армст, если не ошибаюсь? — обратился к ней генеральный прокурор, пряча в ящик стола какие-то бумаги.
— Вы не ошиблись, сэр. Ведь именно к этому часу мне надлежало, бросив важные дела, явиться в ваш кабинет.
— Не думаете ли вы, что мы потревожили вас по менее важному поводу? — спросил, хмуря брови, прокурор.
— Именно так я и думаю, — вызывающе глядя на него, ответила Лина.
— Ого! Мы показываем зубки… Можете сесть. Не думайте, что перед вами не джентльмены, — примирительно сказал генеральный прокурор.
— Я только отвечаю на вопрос: правду, одну правду, ничего, кроме правды, сэр.
— Вот как? Тогда так же правдиво ответьте, известна ли вам цель вашего полета?
— Да, сэр, — коротко ответила Лина.
— Кто будет руководить вами?
— Президенты России и США.
— Кто еще входит в состав экипажа?
— Российский космонавт Владимир Ильин.
Немного помолчав, генеральный прокурор сказал:
— Вам поручено вывести на орбиту ядерные боеголовки. Что дальше бы должны сделать с грузом?
— Взорвать его в космосе, — уклончиво ответила Лина Армст.
— Правильно ли я вас понял?! Вы должны уничтожить все стратегические запасы вооружения США? — воскликнул генеральный прокурор.
— Только то, что, по мнению президента, подлежит уничтожению… — сказала Лина.
— Президента, но не сената! — перебил ее генеральный прокурор.
— Этого я не знаю, сэр…
— Вы пытаетесь убедить меня, что принимаете участие в заговоре, не зная его целей?
Лина подняла на него негодующие глаза:
— Я ни с кем не состою ни в каком заговоре…
— Но вы не станете отрицать, что своими действиями вы совершаете диверсию против США? — снова перебил ее генеральный прокурор.
В первую секунду, услышав такие обвинения в свой адрес, Лина Армст возмутилась, но, сделав над собой усилие, спокойно ответила:
— Уничтожение определенного количества ядерных боеголовок, принадлежащих России и США, не является диверсией против каких-либо стран. Это всего лишь выполнение совместного решения американского и российского президентов.
— Значит, вы обвиняете президента США в намерении обезоружить и тем ослабить свою страну! — воскликнул генеральный прокурор. — Это тяжкое обвинение, мисс, за которое придется отвечать, и я вынужден подписать ордер на ваш арест.
— Вы не сделаете этого противозаконного акта, — потеряв самообладание, вскрикнула Лина.
— За выполнением законов слежу я…
— Но вы грубо нарушаете его, — взволнованно настаивала Лина.
Генеральный прокурор недоуменно посмотрел на Лину Армст. Она сидела напротив него в рабочем комбинезоне, в котором была на взлетном поле космодрома.
— В чем же вы усматриваете мое беззаконие? — с высокомерной насмешкой спросил прокурор.
— В намеке на причастность президента к какому-то заговору, попирая при этом презумпцию невиновности, известную даже начинающему юристу. Дальше: огульное обвинение меня в участии в этом выдуманном заговоре, наконец, в проведении допроса без предупреждения об этом и в отсутствии моего адвоката, который немедленно доведет до сведения президента все здесь происходящее, а его честь, уважаемый член Верховного Суда Америки, я думаю, разъяснит вам сейчас мою правоту, — Лина повернулась в сторону молчавшего до сих пор седого, просто одетого человека.
Помолчав секунду, тот четко произнес:
— Допрашиваемый, предупрежденный, что его ответы могут быть использованы против него, имеет право отвечать на вопросы в присутствии своего адвоката.
— Благодарю вас, сэр. Видимо, даже генеральный прокурор страны иногда нуждается в уроках законоведения, — иронично заметила Лина.
— Это уже слишком! — вскипел маленький лысый человек, вскакивая с места. Усы его топорщились, как вздыбленная шерсть.
Глядя ему прямо в глаза, Лина сказала:
— Советую вам не срывать графика порученных мне работ. Президенту это наверняка не понравится, а назначение и смещение генерального прокурора в его компетенции.
— С утверждения сената, — крикнул взбешенный прокурор.
— Но до конца сенатских каникул отстранить вас от должности он может без его ведома.
— Может, — подтвердил член Верховного Суда. Генеральный прокурор вытирал платком вспотевшую лысину:
— Довольно! Я не намерен выслушивать ваши оскорбления!
— Уверяю вас, сэр, со взлетной полосы космодрома вы бы их не услышали.
— Вон! Сейчас же вон отсюда, грубиянка! — взорвался прокурор.
— Я полагаю контрольный магнитофон вашего кабинета был, как полагается, включен и записал всю нашу беседу? Президенту легко будет разобраться в нашем диалоге, — сухо заметила Лина Армст.
— Какой, к черту, диалог! — потерял над собой власть прокурор. — Я сказал, вон отсюда!
Лина встала, вежливо поклонилась судье и вышла, не оглядываясь.
— Я хочу знать, кто из нас генеральный прокурор, кто выше по рангу? — завопил тот ей вслед.
Лина Армст обернулась:
— Генеральный прокурор — вы, сэр. А я — налогоплательщица, у которой вы состоите на службе. Прошу прощения, — и она вышла.
Вечером того же дня ее вызвал к себе в Белый дом сам президент Америки.
Он был поражен, когда вместо привычного ему образа, сложившегося по несметным портретам отважной звездолетчицы, к нему в овальный кабинет вошла изящная, элегантно одетая в вечернее платье до пят, с обнаженной шеей, украшенной брильянтами, «красавица высшего света».
— Простите, сэр, — сказала она, — но вы вызвали меня вечером, и я постаралась достойно выглядеть, впрочем, не привычно. Вы уж простите.
— Это вы простите меня, милая мисс Лина, что я отвлек вас от важнейшего для всех дела. Но член Верховного Суда сообщил о вашей встрече с генераль… простите, с бывшим генеральным прокурором…
