Высота свода была одинаковой не везде: дно Каньона то опускалось, то поднималось, относительно уровня океанов; в некоторых местах дно лежало на отметке минус двадцать два, в других же поднималось до полутора километров ниже уровня океанов. Большая часть площади Каньона лежала в пределах минус десяти — двенадцати километров: во впадинах разливались живописные озера с лесистыми берегами и населенными дикими животными и птицами островками. Расстояние между трехкилометровыми в диаметре белоснежными колоннами, удерживавшими аркады, было также везде одинаковым — ровно одиннадцать километров. Стены из адамантированных скальных пород были частью горных хребтов, опоясывающих планету вместе с хрустальным сводом; раскинувшиеся в стороны от свода Каньона на десятки (а в некоторых местах и на сотни) километров горы и возвышающийся среди серых скал хрустальный свод надежно защищали укрывшийся за ними оазис жизни от океанов и ядовитой атмосферы планеты.
В местах, где океаны становились мельче, уменьшалась и толщина горных хребтов, высоты пиков снижались, и стены Каньона можно было увидеть со стороны Северного или Южного, или обоих одновременно, океанов. В таких местах стены Каньона представляли собой нечто вроде гигантских ульев, покрытых с внешней стороны таким же хрусталем, из какого был отлит его свод. Виды, открывавшиеся из таких ульев, захватывали дух, поражали воображение, пугали, приводили в трепет тех, кто бывал там впервые. Раскинувшиеся снаружи за толстым слоем хрусталя панорамы были чудовищны в своем величии: в любое время, в любой день или ночь, на протяжении веков и тысячелетий из ульев можно было видеть как по темно-зеленой водной массе, словно черви под вспухшей кожей утопленника, лениво ползали километровые волны. Волны то и дело подгоняли клубящиеся над водой, словно испарения от свежей блевотины, густые облака бледного пара; низкое сине-зеленое небо круглый год было одинаково безразличным ко всему, что происходило внизу, лишь изредка по нему проплывали зеленоватые перистые облачка.
В нескольких километрах от таких ульев обычно располагались космопорты, большинство из которых были давно заброшены за ненадобностью, а оставшиеся — переоборудованы для других целей. Со времени заключения союза с аивлянами сфаги, полностью перешли на технологии союзников в области космонавтики и авиации и теперь в громоздких и энергоемких стартовых площадках попросту не было никакой необходимости, как и в пожиравших углеводороды самолетах, ракетах и космических кораблях. На смену всей этой прожорливой и капризной техники пришли простые в эксплуатации дискоиды аивлян, не требующие каких-то особых площадей для взлета посадки. Под космопорты целесообразнее стало переоборудовать часть внешних ульев, что позволило значительно сэкономить как на обеспечении внешних космопортов, так и на внешнем транспорте. При этом сфагам не пришлось вносить существенных изменений во внутреннюю структуру транспортных артерий Каньона, — доставляемые с лун грузы по-прежнему прибывали в те же районы Каньона и далее распределялись по давно отработанным логистическим схемам.
Заложив крюк над заброшенным и уже начавшим разрушаться космопортом дискоид устремился к улью. Одна из сот космопорта-улья приветственно открылась навстречу т-дрону и тот безупречно точным маневром вошел в соту.
Ангар, в котором на расстоянии метра от пола завис дискоид, быстро очистился от ворвавшейся внутрь внешней атмосферы и уже через две с половиной минуты был заполнен обычной для сфагов и вполне подходящей для аивлян и агарян дыхательной смесью. Часть дискоида трансформировалась в удобную для пассажира лестницу, открылся проход и из т-дрона вышел Хариб.
Едва агарянин сошел с трапа, как перед ним явилась плотная голограмма.
— Космопорт А–ЭЛ–15–15–СА–4–М–Палларис приветствует вас, контактор Хариб! — перед Харибом стоял высокий гуманоид с множеством глаз. Глаза гуманоида, опушенные густыми длинными ресницами, подобно венцу, окружали слегка вытянутую лишенную волос голову (Хариб видел только четыре глаза, но ему было известно, что у сфагов их по семь). У гуманоида было четко выраженное лицо, с прямым тонким носом и узким, без губ, но изящно очерченным мимическими морщинками ртом. Лицо смотрело на Хариба и выражение этого лица было подчеркнуто дружелюбным. Сфаг на голограмме был облачен в длинную белую одежду, сквозь которую свободно проглядывались отдельные детали его изящного тела. (Хариб отнес бы это существо скорее к женскому, нежели к мужскому роду, если бы не изучил сфагов заранее: сфаги были бесполы, — не однополы, как, например, шаклиссы, или хроны, а именно бесполы, — они появлялись на свет на оставшихся после строителей Каньона фабриках.) Тела сфагов были лишены малейшего намека на грубость или нескладность: линии были плавны, изгибы округлы, желтовато-бежевый цвет мелкочешуйчатой кожи и пронзительно-голубой цвет глаз делали этих нежных существ похожими цветы.
— Меня зовут Алиале, — продолжал гуманоид, говоря на языке аиви, — я — диспетчер космопорта.
— Раз знакомству, Алиале, — с гортанным агарским акцентом ответил Хариб гуманоиду.
— В сопроводительном документе указано, что вы собираетесь посетить в Каньоне человека… — вежливо произнес Алиале, — с вами лично… незнакомого, и что сообщите нам его имя по прибытии…
— Да. Это посол Аиви Эйнрит, — ответил Хариб. И, заметив изменения на лице Алиале, которые, согласно интерактивной справке, выражали удивление, добавил: — Я не хотел беспокоить ее раньше времени… как и связываться с ней через инфосеть с орбиты… — он улыбнулся Алиале, стараясь выглядеть при этом как можно доброжелательнее: не хватало еще испугать это нежное существо здоровенными клыками… Но сфаг, похоже, тоже подготовился к встрече и воспринял мимику агарянина адекватно. — Мне нужна аудиенция, — сказал Хариб, — личная встреча с послом.
— Понимаю вас, контактор Хариб. Как нам представить вас послу Эйнрит?
— Скажите, что я… друг Эвааля…
Последовала короткая пауза, после которой голограмма вновь заговорила:
Мы передали сообщение. Желаете получить ответ через нас, или лично?
— Лично. Передайте, пожалуйста, мой номер для связи.
— Конечно. Что-нибудь еще?
— Нет. Это все.
— Палларис, как и любой город Каньона, рады принять вас, контактор Хариб, — радушно произнес сфаг. — Инфо-центр предоставит вам все, что нужно — гостиницу, транспорт, пищу… Мы рады всем нашим гостям, — на лице гуманоида отразился местный эквивалент улыбки, похожий больше на улыбку аивлянина, нежели на приветливый агарский оскал.
