— У вас очень прелестное имя, — сказал из темноты голос. — Можете забрать его с собой, куда бы вы там не направлялись.
— Мы направляемся в Ист Мидоу, — сказал Джейден, — просто, прежде чем разобьем лагерь, хотим убедиться, что здесь безопасно. Сколько вас там?
Голос хрипло рассмеялся:
— У меня должен начисто отсутствовать интеллект, если я скажу вам это, не зная ваших намерений. Что если вы из Голоса?
— Армия Лонг-Айленда, — сказал Джейден. — Я же уже говорил.
— Меня не раз уже обманывали.
Кира услышала шум в кроне деревьев — шелест листьев, щелчок, который можно было принять за сломанную ветку или взведение курка. Она ниже прижалась к земле, надеясь, что это был один из их людей.
— Нас десять, — сказал Джейден. — Голос куда более коварный… а что уж до одинокого старика, скрывающегося в развалинах дома.
— Думаю, вы правы, — сказал мужчина. — В любом случае, вряд ли мы сможем доверять друг другу в полной мере. — Голос замолк. Дождь стучал по листьям. Через мгновение голос продолжил: — Мое имя Оуэн Товар. Я направляюсь в Ист Мидоу, однако, если так случилось, я мог бы использовать возможность, что кто-то замолвит за меня словечко. Если вы не против разделить местечко со мной и Долли, добро пожаловать. — Кире ничего не было слышно, но потом раздался звук открываемой двери. Некоторое время Джейден раздумывал, потом опустил винтовку к бедру.
— Спасибо за приглашение.
Оуэн Товар оказался высоким, худощавым, потрепанным мужчиной. Он ждал сразу за дверью, на плече лежал черный дробовик. Оуэн улыбнулся Кире и Джианне.
— Если бы этот болван сказал мне, что среди вас есть женщины, я впустил бы вас гораздо раньше.
Защищая Киру, Маркус встал перед ней, но Товар усмехнулся и хлопнул его по плечу:
— Ничего непристойного, сынок, просто хорошие манеры. Я бы мог впустить или не впустить солдат, но, боюсь, моя мама воспитала меня слишком хорошо, чтобы оставить леди снаружи в такой шторм. — Он закрыл дверь за последним солдатом и протиснулся в комнату. — Должен сказать, тот, кто отыскал меня здесь, лучший следопыт, чем многие другие. Вы попусту растрачиваете свой талант в Армии. — Он открыл другую дверь, в которой появилась ярко освещенная комната — старая гостиная, без окон и с веселым оранжевым огоньком в каменном камине. Комната была плотно заставлена старыми диванами, а напротив закрытых двойных дверей с противоположной стороны стояла небольшая деревянная телега. Кира свернула направо, когда вошла, оценивая размер помещения, но тут же с удивлением отпрыгнула назад, столкнувшись нос к носу с верблюдом.
— Поздоровайся, Долли.
Верблюд заревел и Товар усмехнулся:
— Ребята, не будьте невежами, отвечайте.
Маркус улыбнулся и поклонился верблюду:
— Приятно с вами познакомиться, Долли. Мистер Товар не упоминал о том, какая у него великолепная спутница.
— Не знаю, все ли верблюды такие же ленивые, как и она, — сказал Товар, — но мы более-менее справляемся. Я так думаю, она из зоопарка сбежала; я нашел ее несколько лет назад, когда бродил по округе. — Он пропустил группу через дверь и закрыл ее за ними. — Я приложил много усилий, чтобы огонь не было видно снаружи, — пояснил он. — Дымоход все еще работает, так что во время такого шторма, вы бы никогда не узнали, что я здесь.
— Мы шли по следам, — сказал Маркус, снимая пальто.
— Следы сюда не ведут, — сказал Товар. — По крайней мере, не напрямую.
— Я слышал вас, — сказал Джейден, в уголках его рта появилась легкая улыбка. — Долли нужно преподать пару уроков маскировки.
Товар покачал головой:
— Ей хотелось еще сахара. Когда вы, ребята, уже почти прошли, она решила со мной поспорить. Большинство людей (я не имею в виду тех, кто любопытен и умеет слушать) никогда не отыскали бы это место. Они бы просто пошли дальше по моим следам вниз, вокруг следующего дома, вернулись бы обратно в лес, а потом потеряли бы следы у ручья. Получается, что мост обвалился, но я-то использую доски, чтобы перебраться на другую сторону, а они очень хорошо спрятаны.
— Вы бродяжничаете, — сказал Джейден.
— Я торгую. Это делает меня мишенью для всякого рода неприглядных личностей, но это вовсе не означает, что я должен быть мишенью по стечению обстоятельств, — он подвинул кучу одеял ближе к огню. — Лучшие места для леди, естественно. Это место достаточно уютное, когда я здесь один, но мы собираемся соседствовать с кучей людей, которые пытаются уснуть.
Кира наблюдала как мужчина раскладывает одеяла на пыльных кушетках, устраивая спальные места для десяти людей и животного. Был ли он из Голоса? Точно сказать было нельзя, не до тех пор, как он попытается взорвать их.
Бродяга протянул одеяло Брауну, который смотрел на него с подозрением. Потом грубовато выдернул его у того из рук. Товар улыбнулся и отступил.
— Это будет чертовски длинная ночь, если мы не будем доверять друг другу. Вы и вправду думаете, что я из Голоса?
Браун ничего не ответил и Товар повернулся к Джианне:
— Что на счет вас? — он опять повернулся, останавливаясь напротив Джейдена и распахивая руки: — А что вы, думаете я из Голоса? Рисковать своей жизнью и делиться сухими одеялами — это по вашему грандиозный план по уничтожению оставшейся цивилизации?
— Я думаю, вы бывший военный, — сказала Кира, подбираясь ближе к огню.
Товар склонил голову на бок:
— Что заставляет вас так думать?
— Некоторые слова, которые вы используете, — сказала Кира, — такие как «интеллект» и «мишень по стечению обстоятельств». То, как вы убрали оружие, когда мы вошли. То, как вы стоите сейчас. Вы и Джейден стоите сейчас в абсолютно одинаковых позах.
Джейден с Товаром посмотрели друг на друга, потом на самих себя: ноги на ширине плеч, прямая спина, руки небрежно сведены сзади. Они неловко отошли друг от друга, перенеся вес и разжав кулаки.
— То, что он бывший военный не означает, что он не может быть из Голоса, — сказал Браун. — Там тоже очень много военных.
— Если быть военным само по себе является доказательством вины, — сказал Товар, — семеро из десяти в этой комнате виновны.
— Так расскажите нам о себе, — сказал Маркус, поудобнее устраиваясь на диване. — Если мне предстоит всю ночь ждать, когда вы, ребята, перестанете заигрывать друг с другом и стрелять друг в друга, я хочу, в конце концов, чтобы меня развлекли.
— Оуэн Товар, — с поклоном повторил он, — родился и вырос в городе Мейкон, штат Джорджия. В течение двух лет я играл в футбол в университете, закончил его, записался в морскую пехоту и лишился четырех пальцев на ногах во время войны. Во время иранской войны, а не Изоляционной. Не той, во время которой мы воевали с китайцами, как вы, детки, должно быть, подумали. Не той, в которой мы отправили Партиалов сражаться вместо нас. Хотя большинство из вас что, всего лишь подростки. Вам было сколько, два или три года, когда война закончилась, пять или шесть, когда весь мир покатился в тар-тарары пару лет спустя? Нет, когда я говорю «война», вы думаете о Войне Партиалов, вы думаете, что именно такой и бывает война. Но придется вас разочаровать, что это никакая не война, просто некоторые сражаются, некоторые умирают, а для некоторых — «все было так, как она написала». Видите ли, война — это две стороны, может быть, не равны, но в такой войне качели кренятся то в одну сторону, то в другую. То, что мы называем Войной Партиалов, всего лишь выглядит так, словно «человечество грабанули в переулке».
