К десяти часам вечера об этом знала уже вся страна, и всюду значительное большинство молодого поколения не склонно было принимать всерьез опасность. Оно почти радовалось ей: тут пахло авантюрами, а молодость, ведь, не мыслит смерти в применении к себе, а лишь по отношению к другим.
- А знаешь, если эта дурацкая чума и вправду к нам придет… - говорил молодой человек лет двадцати двух, сидя с приятелем в буфете гостиницы «Коричневый Шарик».
Приятель высоко поднял ноги, поставил их на перекладину своего высокого табурета и подмигнул девице, стоявшей за прилавком.
- Ну? Так что будет тогда? Говорите же, - заинтересовалась буфетчица.
- Тогда, брат, тем, кто останется, будет лафа.
- Да, ведь останутся-то, говорят, одни только женщины, - возразила буфетчица.
- Ого! Вы, должно быть, не здешняя, - изумились молодые люди.
- Конечно, нет. Я лондонская. Вчера только приехала и не останусь долго, если у вас всегда так, как сегодня. За весь день не было и дюжины гостей; да и то придет человек, наскоро опрокинет стаканчик и уйдет - даже не посмотрит, какие у меня волосы: черные или каштановые.
Молодые люди оба немедленно же сосредоточили, свое внимание на хорошенькой белокурой головке так жестоко обиженной продавщицы.
- Ну, это вы напрасно. Я сразу заметил, что вы блондинка, поспешил заверить один из них.
Другой, до тех пор больше молчавший, вынул папироску изо рта и сказал: - Сейчас видать, что настоящий цвет - перекисью водорода такого не получишь. Продавщица подозрительно воззрилась на него.
- Успокойтесь, деточка, он это без хитрости сказал. Дикки человек серьезный; притом же это по его части - он представитель оптовой торговли химическими продуктами.
Дикки серьезно кивнул головой и с видом эксперта повторил: - Я сразу вижу, когда цвет неподдельный.
- Вот это я люблю, когда человек смотрит не мимо, а не то, что у него перед глазами, - одобрительно заметила продавщица. И Дикки скромно принял комплимент, заметив, что у него уж такая работа: ко всему зорко присматриваться.
- А вот большинство мужчин слепы, как летучие мыши днем, - возразила продавщица и начала приводить такие примеры из личного своего опыта, что все трое увлеклись беседой и не особенно были довольны, когда она была прервана появлением нового посетителя.
Это был невысокого роста блондин с нафабренными и закрученными усиками. Он подошел к буфету с видом завсегдатая и удивился:
- Что такое? А где же Цилли? Вы, верно, здесь, недавно?
Продавщица, сразу распознав habitue, подтвердила, что она здесь всего второй день.
- А я целых два месяца здесь не был, - пояснил блондин и заказал «скотч». Он, очевидно, соскучился по хорошей компании, так как принес себе стул, уселся неподалеку от буфета и заговорил, обращаясь ко всем трем разом:.
- Я только сегодня вечером приехал из Европы. И, знаете, так рад, что вернулся, домой - сказать вам не умею, что там только творится!… - Он повел левой рукой жестом ужаса и отвращения и залпом выпил полстакана виски.
Дикки приготовился слушать внимательно, в то же время не менее внимательно разглядывая во всех деталях костюм приезжего. Дикки слыл модником и должен был поддерживать эту свою новоиспеченную репутацию. Его приятель насупился и попробовал было продолжать приватный разговор с хорошенькой продавщицей, но эта молодая особа, понимая разницу между случайным посетителем и завсегдатаем, поощрила последнего приветливой улыбкой и возгласом:
- Так вы из Европы? Подумайте!
- Да, знаете, и рад, что выбрался оттуда. Два месяца ездили там по разным городам, больше
все в Германии и Австрии - но последние две недели только даром тратил время. Никаких дел нет.
- Да что вы? - с серьезным видом удивился Дикки.
- Ах, вы это про чуму! - заметил его друг. - Она и так нам надоела до смерти. Уж сколько времени в газетах только об этом и кричат. Я бы хотел забыть о ней.
Блондин перегнулся вперед и поставил на прилавок свой пустой стакан. - Налейте, барышня, еще. - Вы говорите: надоела. Погодите - что еще будет впереди. Это прямо ужас. Если я расскажу вам, что я видел за последнюю неделю, вы не поверите.
- А вы лучше не рассказывайте, - я и так вам верю. Да и что толку заранее трястись от страха. Лично я убежден, что до Англии она не доберется. Иначе, она давно бы уже проявилась и у нас. Я думаю, что…
Он вдруг запнулся на полуслове, пораженный выражением лица блондина. Тот сидел с раскрытым ртом и неподвижно, пристально, стеклянными глазами смотрел мимо буфетчицы на аккуратно расставленные блестящие стаканы и бутылки разных форм. Лицо его было ужасно.
Буфетчица нервно вздрогнула и отодвинулась. Молодые люди оба вскочили с мест и перенесли свои стулья подальше. У всех троих мелькнула одна и та же мысль. - Этот чистенький, опрятно одетый блондин болен белой горячкой.
Атмосфера комнаты, из веселой, интимной, мгновенно стала тревожной и напряженной, полной недоумения и страха.
Наступило жуткое безмолвие; затем раздался звон стекла; блондин, державший в руке стакан, судорожно стиснул его так крепко, что стакан лопнул и осколки посыпались на пол;
- Послушайте, что же это такое? - невольно вырвалось у первого юноши. Буфетчица прижалась к полкам и насторожилась, нервно вздрагивая. Она была девица опытная, видавшая виды.
Голова блондина запрокинулась назад, отгибаясь все дальше, словно ее тянула какая-то невидимая сила. Глаза его, как будто напряженно следили за какой-то точкой, передвигавшейся все выше и выше вдоль стены с полками позади буфетной стойки; постепенно эта точка дошла до потолка и двигалась по потолку, по направлению к блондину.
Затем, вдруг, сразу, страшная напряженность мышц ослабла, блондин уронил голову на грудь и схватился обеими руками за затылок, дыша тяжело, прерывисто.
- Слушай. Ты как думаешь - он болен? - спросил первый юноша.
Дикки направился было к блондину: его знание химии придавало ему профессиональный вид.
- Он только что приехал из Европы… А вдруг это у него чума, - шепнула буфетчица.
Молодые люди оба отскочили назад, пробормотали что-то о том, что надо позвать доктора, и устремились к двери. Один из них сделал большой крюк, чтоб обойти блондина, сидевшего, перегнувшись вдвое и бешено тиская свой собственный затылок.
Не успела захлопнуться входная дверь, как блондин свалился на пол, издавая противные, визгливые стоны.
Буфетчица охнула и застыла на месте. - Женщины не заражаются, - выговорила она громко, чтобы подбодрить себя. Однако ж осталась стоять по ту сторону прилавка.
Несколько минут спустя хозяин гостиницы - издали - опознал блондина - это был мистер Стюарт, агент фирмы Баркер и К°.
