Ознакомительная версия.
В бесконечности, неважно в какой его части, – на то она и бесконечность, что ее условные части не находятся ближе к концу или к началу, которых просто нет, – в вечно изменяющемся бытии, которое представляется нам находящимся в текучем времени, присутствует всё – от хаоса до строгих конструкций, от простейших материальных объектов до сложнейших материальных структур сознания. Всё это меняется в соответствии с теми или иными закономерностями, и не обязательно теми, которые известны нам. Все объекты бытия могут распределяться иерархически по различным измерениям или же вообще быть голограммами глубинной целостной реальности.
Время в этом бесконечном есть показатель для человеческого сознания никогда не прекращающихся изменений материальных объектов во всех измерениях всех вселенных, причем эти изменения могут представляться ходом событий только высшему звену бытия – сознанию как материальному объекту, который способен осознать и себя, и эти изменения, участвуя в них в качестве субъекта. Только эта материальная высшая структура способна сознательно контролировать как себя, так и всё остальное, бесконечно меняясь под влиянием внутренних и внешних воздействий, осознавая не только эти изменения сами по себе, но и стремясь к ним, то есть бесконечно развиваясь.
Многие изменения материальных объектов сознание способно перевести в информацию, то есть в сведения, распознаваемые им.
Таким образом, истинной «пищей» для человеческого сознания является информация, в ходе потребления которой человек может осознать себя в формируемом сознанием «настоящем».
Настоящее человека – это обработанные в его сознании сведения из информационных пакетов, поставляющие своим последовательным появлением с не фиксируемой человеком паузой, требующейся для копирования и передачи информации к сознанию от объектов, движущуюся картину взаимодействия человека с окружающим его снаружи и содержащимся внутри.
Эта как бы самодвижущаяся картина, напоминающая кинофильм, который человек смотрит и, вместе с тем, в котором он участвует, является чередой воспринимаемых им отовсюду событий, на которые он так или иначе отзывается, обдумывая, оценивая их со стороны или принимая в них непосредственное участие. Когда он смотрит на происходящие вокруг него события каждый день, то они представляются ему текущим вокруг него временем, а когда он участвует в них, они становятся его жизнью. Это собственное время человека не сопровождает его подобно внешнему времени, независимому от него, а является его настоящим временем, формируемым им самим.
Это прохождение человека сквозь бытие посредством собственного настоящего путем дискретной обработки поступающих в его сознание каждое мгновение пакетов информации, люди осознать не могут в течение тысячелетий, высказывая различные суждения и ставя различные вопросы: что же такое на самом деле человеческое настоящее. Почему оно, по видимости, длится и, вместе с тем, исчезает безвозвратно? Совпадает ли настоящее человека с внешним временем?
Собственное время человека отличается от внешнего времени тем, что каждое его мгновения является настоящим мгновеньем человека, и в последовательность этих мгновений вписывается вся его жизнь от рождения до смерти – он проходит ее в формируемом им самим настоящем. Вместе с тем, жизнь занимает определенный интервал внешнего времени. Поэтому, как кажется, после любого мгновения жизни человека, кроме мгновения рождения, располагаются все прошедшие безвозвратно мгновения, а предшествуют ему, кроме момента смерти, остальные. Эта особенность вместе с невозможностью для человека заметить дискретность мгновений жизни является основанием для формирования в сознании человека представления, что материального настоящего мгновения нет, а в текущем времени имеется некая нематериальная грань между прошлым и будущим.
Парадокс собственного времени человека заключается в том, что его сознание, находясь в рамках внешнего времени, вместе с тем, удерживается всю жизнь в своём настоящем, несмотря на то, что по отношению к внешнему времени, которое циклически повторяется (сутки, годы), каждый момент его жизни тут же уходит навсегда.
Обладая настоящим, точнее, находясь всегда в течение жизни в нем, человек способен воспринимать все текущие изменения окружающего, представляющиеся ему событиями, и, осознавая самого себя, участвовать в них, меняя по своему разумению это окружающее. В противном случае, осознанная жизнь для него стала бы невозможной – он бы не смог отделить себя в собственном сознании от окружающего.
Поэтому собственное время человека есть информационный процесс, представляющий собой копирование изменений материальных объектов, окружающих человека, в виде необратимой последовательности дискретных, несущих информацию длительностей, сливающихся в сознании в картину непрестанно меняющегося окружающего.
Собственное время человека находится во внешнем времени, точнее, оно вкладывается человеком во внешнее, мировое время, сопоставляясь с его периодами – сутками, годами с условными интервалами, длительностями этих периодов – секундами, часами. Поэтому он путает собственное время с внешним временем. Однако собственное время он создает сам, как и собственную жизнь, а внешнее время ему дается. Внешнее время, отмечаемое, правда, человеком, равнодушно течет по годам, или оборотам Земли вокруг Солнца миллиарды лет по человеческому счету, и повлиять на эти мировые циклические изменения человек не может – он тут ни при чем. Хотя только человек способен ощутить этот процесс, сопоставив его с длительностью собственной жизни, в бытии же это – лишь изменения сущего.
Данную разницу по отношению к времени понял еще Аристотель и довольно четко сформулировал понятие внешнего времени, указав, что оно связано с «движением небесной сферы», являясь в этом отношении объективным. Но, вместе с тем, Аристотель совершенно справедливо отметил, что «если время – мера движения, то это предполагает число, ибо там, где есть мера, есть и число, число же должно кем-то считаться» [9]. То есть Аристотель намекнул тут на то, что внешнее время фиксируется только сознанием. Собственно, это эквивалентно констатации факта проблематичности существования времени вне сознания.
И. Ньютон уточнил понятие внешнего времени, обозначив его как меру длительностью, с помощью которой можно оценивать интервалы тех или иных процессов для их сравнения. [10]
Э. Кант, по сути, согласился с намеком Аристотеля в отношении того, что вне сознания времени нет: «Время не есть что-то объективное и реальное…, а объективное условие, по природе человеческого ума необходимое для координации между собой чувственно воспринимаемого по определенному закону, и чистое созерцание.» [11]
Гегель также не возражал против этого соображения Канта: «Время как отрицательное единство вне-себя-бытия есть такое нечто всецело абстрактное и идеальное; оно есть бытие, которое существуя, не существует, и, не существуя, существует, – созерцаемое становление… Но не во времени всё возникает и происходит, а само время есть это становление…» [12]
Аристотель, развивая некоторые намеки Гераклита на текучесть жизни и на то, что «из бесцельно кружащегося потока времени рождается логос…» [13], выделяет из проблемы времени проблему «настоящего», называя его «теперь». Он спрашивает: «Является ли «теперь» частью времени? Всегда ли «теперь» одинаково? Или оно всякий раз разное? Связывает ли «теперь» прошлое и будущее или оно их разделяет? Делимо ли «теперь»? Есть ли в «теперь» движение? Или покой? Куда девается «теперь»? И вообще, что это такое?» [9]
Тем самым, Аристотель отметил отличие настоящего времени человека от внешнего времени и даже попытался определить его в своих ответах, правда, неудачно, поскольку механизм формирования «настоящего», или собственного времени для сознания остался ему неизвестным.
В средние века Августин, развивая идею Аристотеля о настоящем времени, или «теперь», полагает его субъективным временем, или сменой восприятий. Он также считает, что вместе с настоящим временем существует прошлое, данное в памяти, и будущее, данное в ожидании. Время заключает в себе события, которые проходят необратимо. Само время обнаруживает себя в душе: «Некие три времени эти существуют в нашей душе и нигде в другом месте я их не вижу… А как мы можем измерить настоящее, когда оно не имеет длительности?» За длительность Августин принимает настоящее прошедшее и настоящее будущее, а за время настоящее настоящего. [14]
Хотя Августин в соответствие со своей концепцией субъективного времени считает, что вместе с настоящим временем существует прошлое, а также будущее, он, на удивление, четко отметил, что именно в сознании, или душе существует настоящее, которое необратимо проходит. Однако он, как и Аристотель, считает настоящее время не имеющим длительности, искусственно перенося ее на сочетание прошедшего, настоящего и будущего.
Ознакомительная версия.
