Уже семьдесят шесть поколений замком Горменгаст правит древний род Гроанов, существование которого основано на Ритуале и окутано им, как паутиной. В этих стенах «вспышки страстей, не превышающие размахом свечного пламени, мерцают и гаснут при всяком зевке Времени, ибо Горменгаст, огромный, расплывчатый, все перемалывает в прах». Рождение юного Титуса нарушило безмолвие обитателей каменного улья.
Написанный 70 лет назад, роман «Титус Гроан» стал литературной классикой и положил начало фундаментальной трилогии о замке Горменгаст, известной во всём мире.
Тут что-то глухо ударило в стол рядом с ним…
ГРЕЗЫ ФУКСИИ
…и что мне делать что делать если он так болен так бледен если его худое лицо словно лежит в руинах но ему лучше лучше чем было ох нет меня мутит нет я не должна вспоминать о глазах ах ну кто же мне поможет кто смотри на него Фуксия ты должна быть отважной ты должна смотреть Фуксия видишь ему уже лучше он здесь за столом совсем близко от меня мой отец и какой он грустный почему он улыбается улыбается ах кто же спасет его кто спасет меня кто в силах помочь нам отец кто не подпустит меня к нему да так чтобы я это поняла я же могу понять но ему лучше помни ему лучше чем ох Фуксия будь отважной глаза у него уже не круглые не круглые но нет я не должна ну почему они были круглыми круглыми и желтыми не понимаю скажите мне мои деревья и скалы Нянюшка ведь ничего не смыслит ах Доктор милый вы должны объяснить мне я расспрошу вас когда мы останемся наедине ох поскорее бы поскорее этот ужасный завтрак хоть бы он поскорее закончился и я позабочусь о нем я же все понимаю это башня башня над длинной чередой его книг тень башни вечно рассекавшая по утрам библиотеку вечно отец милый Кремнистая Башня в которой живут совы ох я не понимаю но знаю отец позволь мне успокоить тебя и ты никогда больше не будешь таким никогда никогда никогда я стану твоим стражем и не буду ни с кем разговаривать ни за что только с тобой мой милый мой бледный и никто не сможет приблизиться к тебе разве что Доктор когда ты пожелаешь увидеть его но только когда пожелаешь а я буду приносить тебе самые разные цветы и крапчатые камушки похожие на лягушек и папоротники и все красивые вещи какие смогу отыскать и я найду тебе книги и буду читать тебе день и ночь ничем не показывая как я устала а когда тебе получшает мы станем гулять и ты будешь счастлив счастлив если сумеешь если только худое печальное изломанное лицо такое бледное и никого больше с нами не будет ни матери никого ни Стирпайка нет нет только не он, он слишком жесток и умен не то что ты ты умнее но добрый и не такой скорый на умные слова. Я вижу как его рот его рот ох доктор Прюн скорее скорее тьма он уходит все дальше и голос доктор Прюн скорее голос уходит все дальше от Баркентина уходит я ничего не вижу нет нет чернота доктор Прюн чернота плывет и качается… и качается…
Тьма сомкнула полночный свой занавес, отделив рассудок девочки от сидящих пред нею – матери, Нянюшки, Клариссы – и Граф распался на уплывающие обломки и только эхо от эха Баркентинова голоса все что-то бубнило и бубнило в ушах. Фуксия больше не чувствовала пальца Доктора в своей ладони, разве что как бесконечно далекое ощущение, такое, словно она сжимала тоненькую трубочку воздуха. Наконец, черная волна накрыла ее бесповоротно и темная голова девочки упала вперед, глухо стукнув о стол.
ГРЕЗЫ ИРМЫ ПРЮНСКВАЛЛОР
…и очень хотелось бы мне знать чего ради я провела столько времени в ванне так старалась так готовилась к встрече с ними потому что совершеннее моей по-лебединому белой шеи в Горменгасте не сыщешь нос правда мог бы быть не таким острым но и он бархатисто бел как вся моя кожа и до чего жаль что приходится носить очки да еще и с черными стеклами остается лишь предполагать но я уверена кожа у меня снежно-белая и не только потому что я смутно различаю ее в зеркале снимая очки хоть от этого и режет глаза но и потому что писчая бумага моя белее белого а когда я опять надеваю очки и гляжу в зеркало на мое лицо и на кожу и прикладываю к щеке листок бумаги я вижу что кожа и почтовая бумага точь-в-точь такие же серые между тем как все остальное что отражается в зеркале темнее а порою и вовсе черное но какой мне прок от писчей бумаги с гофрированными краями если нам все равно никто не пишет писали когда я была помоложе нет вовсе не привлекательнее в конце концов я все еще девственница но тогда был Спогфраун переживший столько красивых приключений среди народов которые он отвращал от греха он ценил меня и написал мне три письма на шелковой бумаге жаль только перо у него было слишком уж острое и то и дело протыкало бумагу так что трудно было читать самые страстные места в которых он говорил о своей любви ко мне собственно я ничего в них не смогла разобрать а когда я написала ему и попросила попробовать вспомнить о чем там шла речь и написать мне четвертое письмо состоящее только из страстных признаний которые я не сумела прочесть он мне не ответил наверное потому что в последнем моем письме к нему я просила его либо писать на шелковой бумаге с большею осмотрительностью либо пользоваться обычной бумагой вот он и застеснялся бедный глупенький несмышленый очаровательный господин Спогфраун конечно я его никогда не забуду но с тех пор я о нем ни разу не слышала и так и осталась девственницей а здесь кто здесь способен нежно любиться со мной и касаться пальчиков на моих снежно-белых руках и может быть даже прикоснуться к бедру на котором косточка выступает столь величаво как сказал мне Стирпайк в тот вечер когда Альфреда вызвали чтобы вытащить мошку из глаза старухи Шлакк потому что Стирпайк да благословят этого мальчика небеса всегда так участлив и только я знаю как разрывалось мое сердце когда он нас покидал каким несчастным он выглядел в тот день а теперь я его больше никогда не увижу какая жалость что он слишком молод и ростом не вышел и все же когда он разговаривает со мной таким тоном и не сводит с меня уважительного взгляда он конечно замечает какая у меня красивая кожа какие волосы как изысканно выделяются бедра под юбкой и тогда мне совсем и не хочется чтобы он был другим и я испытываю какое-то странное чувство и понимаю что это из-за него ибо в конце концов что такое возраст просто количество лет а лета ничего бы не значили если бы глупые смешные мужчины не придавали им столько значения не понимая как утонченная женщина относится к возрасту к годам проходящим так быстро так немилосердно мне вот уже целых сорок и ни от одного из этих сорока не было проку и почему я не вышла замуж не знаю я ведь такая опрятная так слежу за своей чистотой но кто здесь кто здесь ах какая вокруг пустота какое одиночество даже с Альфредом который порою так глуп хотя вообще-то он умный но он не слушает меня и его клонит в сон совсем как сейчас и что он все время смотрит на Графа в конце концов это не тот человек на которого можно пялиться не нарушая приличий хотя он сегодня какой-то странный и как холодно в этой большой пустой ужасной зале она конечно прославленная и все такое но что с того если мы не беседуем друг с другом если здесь нет ни одного мужчины замечающего каждое грациозное движение моей шеи я бы с радостью вернулась домой почитала бы книгу а если там не очень холодно то может быть написала бы записку Стирпайку и пригласила его к ужину да так и я сделаю Альфред ведь сказал что его завтра вечером не будет и…
