Дело в том, что в июне ЖЭК начал ремонт крыши, но спустя неделю работа застопорилось – кто-то в одну ночь обворовал склад и вывез все дефицитные материалы. Сначала ждали, пока милиция найдет воров, потом ждали, пока завезут новые материалы, но так и не дождались. Однако за время ожидания слесарь из ЖЭКа успел сговориться с продавщицей близлежащего гастронома и обменял замок на бутылку водки. Новый замок достать было негде, поэтому люк так и остался стоять открытым.
– Нормально, – убеждала Зойка, – выйдем на крышу в шестом подъезде и проберемся к его квартире. Чем вам не нравится?
Коля, сдвинув брови, размышлял вслух:
– Надо, чтобы соседей на девятом тоже не было дома – заметят, как ты лезешь, и вызовут милицию, а те сразу у люка дорогу перекроют, и никуда нам будет не деться. У этого твоего деятеля какая квартира – семьдесят четвертая? Значит, над ним семьдесят восьмая.
Света в семьдесят восьмой квартире над Женей с утра тоже не зажигали.
– Может, лампочки у людей перегорели, – предположила Зойка. – Сейчас ведь перегорят, так в магазине сразу и не купишь.
Вася решился позвонить в семьдесят восьмую, изобразив перепутавшего адрес бедолагу, но ему никто не ответил и дверь не открыл. Чуть позже появилась убирающая подъезд дворничиха, потом послышались голоса соседок, спорящих о чем-то на лестничной клетке. Чтобы зря не рисковать, пришлось вернуться к наблюдательному пункту за деревом.
Около двух часов дня Женя Муромцев наконец вышел из дома, сел в свою «волгу» и укатил делать доклад. К этому времени воздух немного потеплел, и на лавочке возле подъезда расположились две интеллигентные пенсионерки. У Зойки немедленно родилась идея, как выведать у них нужную информацию. В обнимку с Васей они подошли к лавочке и вежливо поздоровались.
– Здравствуйте, вы не в курсе, здесь в подъезде где-нибудь сдается квартира? – ангельским голосом пропела Зойка.
– Не знаю, не слыхала, – ответила одна из интеллигентных старушек, с интересом разглядывая красивую девушку и нежно смотревшего на нее парня, – вы квартиру ищете?
– Уже три месяца ищем, как поженились, так и стали искать. А что, не можем же мы в общежитии все время жить, правда?
– Студенты, небось? – ласково проговорила другая старушка. – Где вы учитесь-то?
Зойка ущипнула Васю, и тот, поспешно вступая в беседу, сказал первое, что пришло в голову:
– Мы? В университете, на физфаке.
Старушки тут же заахали:
– А что ж вы так далеко хотите снять? Из этого района в Петергоф ездить неудобно, вам бы там у себя попробовать что-нибудь найти.
Зойка не растерялась, хотя и понятия не имела о том, что физфак ленинградского университета находится в Старом Петергофе.
– Мы там тоже искали, везде искали – ничего нет. Нам просто одна знакомая посоветовала – сказала, что в вашем доме семьдесят восьмую квартиру хотят сдать, мы поэтому сюда и приехали. Звонили, а там никого нет.
– Семьдесят восьмую? – протяжно удивилась одна из старушек и повернулась к своей товарке, а та отрицательно помотала головой.
– Нет, Веркина вряд ли станет сдавать – она один год сдавала, но как начали всех прижимать за нетрудовые доходы, так сразу жильцам отказала.
– Да сейчас уже вроде за это не трогают, почему ей не сдать? Она тут практически не живет.
– Она такой человек, что всего на свете будет бояться – чего надо и не надо.
– Ну, за свою квартиру каждый будет бояться. Она одна там прописана?
– Да, но, еще когда муж был жив, они хотели внука прописать. Понятно, дочь далеко, матери неизвестно, сколько осталось – хоть один родной человек будет рядом.
Старушки пустились в обсуждение семейных дел пенсионерки Веркиной, а Зойка с Васей стояли и внимательно слушали. В итоге они узнали, что хозяйка семьдесят восьмой квартиры пять лет назад, похоронив мужа, переселилась в Песочное к больной старухе-матери, за которой нужен уход. Дочь Веркиной еще в семьдесят втором вышла замуж за военного и уехала в Заполярье. Сын этой дочери в нынешнем году оканчивает школу и собирается поступать в институт в Питере, а бабушка ждет не дождется, когда приедет ненаглядный внучек, и бережет для него квартиру. Самым важным во всем этом потоке информации было то, что семьдесят восьмая квартира на данный момент стоит пустая.
Узнав подробности их беседы с пенсионерками, Коля несказанно обрадовался.
– Мы на пути к успеху, господа! Раз хозяйка отказывается сдавать квартиру, войдем туда без ее согласия и проведем там ночь в тепле и уюте, а завтра, как стемнеет, спустим Зойку в семьдесят четвертую – здесь рано темнеет, деятель еще на работе будет.
– Это как раз тот случай, когда для полноты счастья не хватает лишь веревки, – философски заметил Вася.
Он был прав – самым сложным этапом их прекрасно разработанного плана оказалось найти веревку в охваченном тотальным дефицитом городе. Однако судьба в этот день была к ним милостива – побродив немного по улицам, они натолкнулись на двухкилометровую очередь за детскими подвесными качелями. Зойка, используя все свое очарование, сумела втиснуться перед симпатичным молодым папашей, и перед самым закрытием универмага им удалось купить качели на четырех длинных прочных веревках. После этого они вернулись на наблюдательный пункт и стали ждать Женю – необходимо было выяснить, в котором часу он возвращается домой.
Стемнело, двери подъездов снова захлопали, то в одном, то в другом окне вспыхивал свет, а Жени все не было.
– Может, он вообще уехал или у бабы ночует, – с надеждой проговорила Зойка, – тогда этой ночью все и закончим. Ладно, вы стойте здесь, парни, а мне в кустики приспичило сбегать.
Она отбежала в сторону, туда, где кусты были погуще, а Коля с Васей остались стоять за деревом, и как раз в этот момент с шуршанием подкатила «волга». Выбравшись из машины, Женя с досадой взглянул на часы – половина десятого, а ему еще нужно договариваться насчет завтрашнего застолья. И все этот паразит Доронин, который, ко всему прочему, после доклада попросил подбросить его домой. Мысленно кляня научного руководителя, Женя включил сигнализацию и отправился домой, не обратив никакого внимания на две скрытые деревом фигуры.
– Наконец приперся! – сказала одна из фигур. – Замерз тут, как собака, весь день его ждать. Он что, только с работы? Непохоже что-то.
– Зойка же сказала – он в каком-то научном институте, у них там рабочий день не нормирован.
– Хорошо живет – до двух часов дня спит, до десяти вечера гуляет.
– Чего ты удивляешься, Коляша, ты сам-то как у себя в комплексе работаешь? Хочешь – приходишь, хочешь – не приходишь. Поработал бы ты у нас на заводе с восьми до шести.
