Дашу забавляло, что Зот со всеми здоровается первым, ни на кого не сердится, у него нет врагов, если не считать тех, кого он обидел случайными предсказаниями. Впрочем, Митрофанов избегает всяких гаданий, на него больше наговаривают. Летом он пропадает у воды все свободное время, а зимой купается в проруби. Даша сама видела, как он в мороз разбивал лед пешней, очищал прорубь от ледяной каши и потом купался в воде, хотя было минус тридцать градусов. Любит Зот ходить по снегу босым. У него есть приверженцы — парни-лесорубы. Живет по своей теории — извлекать из организма удовольствия: тело, дескать, несовершенно, его необходимо усовершенствовать, все его функции заключают в себе тайные, могущественные силы, которые можно заставить служить. Зот часто повторяет, что мы живем во сне, в сфере сновидений и надо, мол, пробудиться, разбудить в себе неисчислимые таланты и способности. Организм — это, мол, концентрат энергии, его нельзя изолировать от окружающей природы, ибо он получает энергию и информацию не только с пищей через желудок, не только через кожу, глаза, язык, уши, пятки, ладони, волосы, но и через легкие, через почки, зубы и тайные каналы связи… И все эти каналы информационной связи надлежит держать открытыми, всегда улыбаться, избегая ссоры. Болезни и короткая жизнь — наказание людям за неуважение к собственному организму и генетической программе. После долгой жизни и смерть — естественное завершение земного круга.
Парни любят Зота: он всегда ссужает их деньгами. Он и Дашу не раз выручал. Спит он в вагончиках с рабочими, питается в котлопунктах, не курит, не пьет. Сколько Даша помнит, Зот всегда в одних и тех же клетчатых рубашках, чистых, аккуратных, их у него всего штук пять, не больше, и в курточке, в кирзовых сапогах или в спортивных тапочках. Он лишен злобы, поражает простодушием, но говорит всегда очень логично и, бывает, предсказывает события…
Даша и Зот уже вошли в салон вагона с массивным столом посредине, с тяжелыми лакированными стульями, с диваном у стенки и с холодильником в углу. Даша заглянула в настенное зеркало, принялась расчесывать челку гребнем, беззаботно щебеча о том, что вот сейчас придет проводница и Даша уговорит ее поселить Зота в купе. Он мялся, смущался и улыбался.
— А правда, что главный инженер кукарекал по твоей воле? — неожиданно спросила Даша.
— Он может погибнуть из-за тебя… Советую тебе идти по пути знания, — прошептал Зот. Едва заметная улыбка тронула его губы, но глаза остались серьезными.
— Мы с ним даже не знакомы. — Даша с изумлением смотрела на Зота.
— Попытайся собраться, сконцентрироваться против соблазна, тогда твоя и его судьбы будут иными, — монотонно выговорил Зот. — Я вижу наперед и должен предупредить…
— Нехорошо шутишь, Зот Михайлович, — покачала Даша головой и вдруг спохватилась, что слишком всерьез отнеслась к его словам, рассмеялась: — А что будет, если твои слова сбудутся?
— Ты превратишься в ворону, а Павел Николаевич — в робота… И может погибнуть…
Поеживаясь от жути, Даша принялась выспрашивать Зота, что такое путь знания, о котором теперь уже даже девушки в общежитии рассуждают. Зот пространно и вежливо принялся объяснять, как следует делать утром зарядку, учил, что вначале следует овладеть своими мышцами, потом тренировать свое мышление, а уже на завершающей стадии воздействовать на подсознание, которое можно назвать сверхинтеллектом; он управляет всеми функциями организма, в том числе и мышлением. Поскольку органы подчиняют себе мысли и поступки человека, то они требуют особого внимания. Мы изнеживаем себя в искусственных благах, организм перестает сопротивляться искусственным условиям, он адаптируется к мягким креслам, диванам, теплым одеялам, к изысканной пище и фантастическим картинам… А между тем в каждом из нас есть точные биологические часы, хотя мы пользуемся механическими или электронными.
— Ох, Зот Михайлович, — остановила его Даша, — я слишком обыкновенная женщина, чтобы понять такую премудрость.
— Чего же тут не понять? Глянь вокруг себя — и ты воспримешь столько природной информации, что ее не пересказать словами и за сто лет. Художник заносит на полотно пейзажи много часов, а то даже и месяцев. Мы воспринимаем мир разными органами чувств, передаем его картинами, музыкой, скульптурой, словами… Но в нас есть еще один орган, который вбирает в себя информацию как бы тайно. Ты слыхала легенду о Моцарте и Сальери? Будто бы Сальери, завидуя гениальному композитору, подсыпал ему в стакан с вином какой-то яд. Это мог быть сок корневища веха, капнутый в вино, он совершенно незаметен на вкус. Но организм реагирует на него, яд вызывает судороги, удушье. Так же незаметно для нас наш организм воспринимает атмосферное давление, гравитацию, информативные поля разных систем, в том числе людей. Все системы природы излучают информацию, взаимореагируют. Животные переговариваются между собою своими сигналами. Это природная информация. Панинформация… Мы, обладая этой панинформацией, воспринимая, храним ее в сверхинтеллекте и почти никогда ею не пользуемся. Хуже того, мы боимся открывать своему разуму этот кладезь знаний. Сами себя убеждаем, что ничего не знаем! А ведь эту всеобщую информацию можно расшифровывать для себя…
— И что дальше? — растерялась Даша.
— Заглядывать в свой сверхинтеллект, видеть истину, сверять ее с совестью и следовать по пути знания, — прошептал Зот. — Ты умеешь играть на баяне, выучилась длительными тренировками. Ты можешь научиться извлекать из себя панинформацию, как звуки из баяна, и знать все, что захочешь. И в нужный момент, скопив в себе энергию, использовать ее для изменения своей линии судьбы. Предвидя неблагоприятные события, уходить от них.
Даша покачала головой. Поверить, что после встречи с Павлом она способна превратиться в ворону, а Павел Николаевич станет роботом, — это уж слишком. Но сопротивляться этой выдумке Зота — еще глупее. Скептически поглядывая на Зота, она хотела возразить, но тут в коридоре послышались шаги. Напевая веселую песенку, в салон вошла толстуха в берете и в форменном пиджаке, поздоровавшись, строго заявила:
— Посторонним тут не место.
— Я воспитательница Ивушкина. — Даша встала бочком, картинно, как бы демонстрируя красивый шерстяной джемпер и всем видом показывая, что она не случайно находится в салоне. — Этого товарища, — Даша указала на Зота, — прошу разместить в моем купе.
— Не приказано! — строго покосилась на нее проводница. — Разрешено одну женщину. И все.
— Да он же наш! Это Митрофанов, физинструктор объединенного профкома. — Даша надеялась, что Зот сейчас защитит себя или загипнотизирует проводницу. — Мы вместе едем на мост…
