Обратный путь воспринимается значительно легче, свернувшись в череду бессвязных мыслей и образов. Отмеряя шагами каменные коридоры, девушка погружается в размышления о невероятности происходящего. Версия с театральной постановкой выглядит все более эфемерно. Бой с ниндзя, воспринимается настоящим чудом, не верится что современная техника, независимо от цены способна изменить человека настолько.
За обилием мыслей Настя не замечает, как приближается к воротам храма. Монах галантно отворяет калитку и пропускает девушку на улицу. Из расположенной неподалеку от входа беседки навстречу пережившей инициацию госпоже выбегает встревоженная Лина.
— С вами все в порядке, ваша светлость, — тревожно хлопая ресницами, служанка всматривается в лицо госпожи.
— Кажется, да, — Настя отвечает с легкой неуверенностью. — А что?
Из складок платья Лина извлекает не очень большое зеркало округлой формы, и предварительно вытерев о передник, протягивает герцогине.
Настя с интересом разглядывает отражение, после чего неопределенно хмыкает. Из зеркала смотрит бледная как мел растерянная физиономия. Она, даже ухмыляется в ответ с изрядной задержкой.
— Все понятно. Осталось переговорить с ветром и вызвать психиатра, — комментирует Настя, в то же мгновение слыша неясный шум напоминающий шелест листьев.
— Вы хотите поговорить со мной, госпожа, — мерещится Насте где-то на грани слышимости.
"Мой бог!"
— Я хочу легкий ураганчик, расплывшись в блаженной улыбке, заказывает Настя. — "А психом быть не так уж плохо"!
— Вы устали, потребуются большие затраты сил, вы уверенны, что хотите именно ураган?
Девушка задумчиво потирает подбородок.
— Хорошо, не надо ураган, хочу, чтобы ветер дул нам в лицо, а не в спину.
Ответа не слышно. Зато направление ветра меняется, строго следуя "заказу".
Лина испуганно озирается, вместо диалога девчонка слышит монолог.
— Все в порядке, — пытается успокоить Настя, чувствуя, как силы, после всех перенесенных испытаний, быстро иссякают. — "Нужно срочно лечь спать и дрыхнуть часов сорок, иначе точно свихнусь. Если этого уже не произошло".
Последние слова Настя непроизвольно произносит вслух, чем отнюдь не обнадеживает и без того напуганную служанку.
— Ладно, — девушка вымученно улыбается. — Пошли быстрее в замок, после визита в храм мне необходимо поспать, как минимум до ужина.
Слабость охватывает тело, идти тяжелее с каждым шагом. Пространство вокруг медленно тает, искажая перспективу. Каменные домики скукоживаются, люди просвечиваются насквозь. Через накатившую белую пелену в нескольких метрах перед Настей просматривается фигура улыбающегося Жоржика. Парень медленно, с видимым удовольствием поднимает крупнокалиберный пистолет, направляет стволом на девушку, делает шаг навстречу. Настя останавливается, встряхивает головой, отгоняя наваждение. Средневековый город вновь обретает четкость, отправляя Жоржика в небытие.
Прикосновение невидимой холодной стали к оголенному участку кожи, прямо у основания топа, заставляет вздрогнуть. Пульсирующая боль под ребрами, возникает без видимой причины. Темнота сменяется истошным криком Лины, на грани гаснущего сознания…
Двадцатилетний парень, коротко стриженный, с проседью в густых русых волосах, крепкого телосложения и твердого характера. Солдат блока "прогрессивных государств" по совместительству любимчик фортуны.
Желание пробудиться перемежается со страхом очнуться в реальности куда более страшной, чем самый кошмарный сон. Пятый ворочается в холодном поту, заново переживая ужасы последних дней, не решаясь просыпаться.
"Генерал Сагайский на фоне элитной бронетехники долго и нудно читает напутственную речь, обещая героическим войскам освободительного фронта легкую, но очень важную победу над вконец деморализованными силами террористов, обескровленных в ходе длительной ночной бомбардировки.
При упоминании бомбардировки на память приходит гул разогнанных до предела тяжелых самолетных двигателей, всю ночь мешавших спать.
Читает генерал с экрана карманного компьютера (раритетная модель), время от времени прерываясь. Во время продолжительных пауз Сагайский с гордо поднятой головой обводит строй изучающим взглядом, проверяя, нет ли в героических рядах вредного для операции ропота.
Приблизительная численность террористов до бомбардировки сто двадцать тысяч стволов, численность десанта двадцать тысяч, и значит, недовольство здесь уместно".
Пятый переворачивается с правого бока на спину, готовый проснутся в любой момент, от малейшего шороха.
"Слушать разожравшуюся штабную крысу до колик в животе противно. Генерал ничем не рискует, ему легко даются слова "патриотизм" и "долг" совершенно неуместные в нелепой войне за контроль над нефтяными скважинами. Эта жирная задница прочитает речь и с миссионерским настроем отправится кушать изысканный обед в обществе пары симпатичных нимфеток, в то время как напутствуемые солдаты, полетят в мясорубку, с мизерной надеждой вернутся".
Пятый не в силах сдержать гримасу ненависти. Благо во сне, эмоции не запрещаются. Наяву парень сохраняет невозмутимо-окрыленное выражение лица, опасаясь многочисленных соглядатаев генерала. Попасть к ним на заметку значит навек распрощаться с мечтами о карьере, офицерских погонах, изысканных обедах и нимфетках. Пятый морщится, представляя генерала в обнимку с двумя молоденьким девчонками, утром привезенными из кредитной тюрьмы.
Кредитные тюрьмы появились сравнительно недавно, но быстро вошли в жизнь простых обывателей, легко коверкая судьбы и унося жизни. Тот, у кого не водится за душой больших денег или ценного имущества может легко взять ссуду под залог единственного "капитала" — родных детей. В случае просрочки платежа последние становятся собственностью кредитного учреждения, по сути, превращаясь в рабов.
Естественно о рабстве в средневековом смысле слова речи не идет, просто дети не могут выбирать будущую профессию, ее выбирает государство в зависимости от потребностей. И, учитывая, что странам прогрессивного блока в последнее время все больше требуется солдат и проституток, судьбы у большинства попавших в кредитную тюрьму до безобразия схожи.
"Молодой лейтенант, оказавшись вместе с солдатами в одном вертолете, тоже говорит слова ободрения, ему верят куда охотнее, чем большому военному чину — парень высаживается на линию огня, рискуя наравне с остальными. Лейтенант без прикрас излагает расстановку сил и на всякий случай просит тех, кто особо близко к сердцу принял речь генерала, выпить слабительного и избавиться от бредней старого маразматика раз и навсегда. Точечная бомбардировка если и ослабила террористов, то никак не уничтожила, а значит, бой предстоит нешуточный".
