Ознакомительная версия.
– И двигайся вперед. Чем обширнее твои мечты, тем больше вероятность исполнения хотя бы одной из них. Ты можешь достигнуть звания Реалистичного, Мыслящего, Наиразумнейшего. А вообще-то у тебя три пути: навсегда остаться у нас, попасть в Направление Радости, или вечно пребывать у истоков своего исследования, глядя в направлении Печали. Выбирай сам.
– Прости, – перебил я, – а как насчет других вариантов? Что – то уж слишком мрачно! Только радость, мечты, печали… А что-нибудь другое у вас найдется? Для пришельца вроде меня? И кстати, давно хотел спросить – где я нахожусь? Почему?
– Много хочешь знать! – Мне понравился ее смех, мать и дитя сразу. – Да, слишком много здесь всего, кроме печали и радости, только тебе это понимать рано, рано изучать полутона всему свое время! Ведь ты еще как ребенок, – улыбнулась женщина. – Пройди до предела день и ночь, а потом уже совмещай одно с другим и выходи за пределы. Зачем ты здесь? Как бы тебе объяснить… Ну, можно для начала так, только это тоже неправда: кажется, ты просто мешал Васе и глубоко окунулся в свои печали.
– Да что-то не припомню.
– Вася просто шел вперед. Ты оказался на пути.
– Не совсем понимаю.
– Ну, это сложно. В общем, твое существование в том виде, как было, как-то мешало ему.
– Я… умер?
– Нет! Слушай дальше. Ты просто сейчас находишься в другом измерении, в другом состоянии ума – в вашем мире это состояние называют сном.
– И?
– Не поймешь. Это напоминает то, как вода, к примеру, становится паром. Здесь, в этом измерении, пространство и время имеют несколько другие качества, и ты имеешь возможность находиться и в своей жизни, и еще в какой-то, тебе неведомой – возможно, во всем том, что могло бы быть или не могло, но, говоря вашим языком, приснилось.
– Получается, Вася просто вытеснил меня из реального мира в какой-то другой? И ничего не сказал? Вот сволочь…
– Вася и сам об этом не знает. Он просто живет себе, как всегда, но по некоторым причинам тебе из-за него интереснее и не так сложно жить во сне. Возможно, твое пребывание в другом измерении – результат какой-то медитации или психотехники, я не знаю.
Она махнула рукой и провалилась сквозь землю. Или пол. Я лихорадочно обдумывал этот разговор. Я должен, наоборот, все свои планы воплотить не во сне, а в обычной жизни – почему я ее сейчас не помню, и как мне вспомнить? И почему она сказала, что именно сейчас, а не в остальное время я сплю?
За стенкой кто-то стонал. Он выл, вопил, плакал, потом успокоился. Но все равно мне было страшно. Ничего себе, Направление Мечты! Наверное, как и я, только что из Печали.
Надо попробовать радоваться, другого способа оказаться в Направлении Радости нет. Но радоваться не получалось. Получалось только мечтать. Но за стенкой опять кто-то выл. Я старался мечтать. Старался долго.
Потом снова явилась Наиразумнейшая. Мы чудесным образом вдруг оказались в каком-то обычном городском скверике – самом обычном, как в привычном мне мире, в котором, кажется, я уже когда-то жил.
– Ты ведь хотел оказаться в своем мире, как всегда? – будто угадав мои мысли, спросила Наиразумнейшая.
– Нет. Не совсем. Я хочу просто домой, в свой обычный мир, к своему коту и чайнику, без всяких направлений.
Она задумалась. Потом медленно сказала:
– Иных миров много – так много, что можно в них заблудиться. Но мы в них путешествовать, как многие несчастные, не будем, а найдем наилучшее решение твоих вопросов в том мире – из этого измерения – как вы говорите, подсознания, сна или вроде того. Главное, никогда не терять свой мир.
* * *
Ничего удивительного, что я проснулся с огромным желанием действовать. Хотелось навести порядок в своей родной голове. Так и шел, под впечатлением всего приснившегося по улице. Еще бы понять, что все это значит.
Моя депрессия понемногу начала медленно переходить в сущие муки ада. Я завуч, а не сценарист! А если иногда и сценарист, то для художественной самодеятельности детей. И зачем мне еще сценарист – для моей головы, в которой вдруг появился с помощью Алины никому не нужный сериал. Алина этот сериал так просто объясняла образным мышлением, а я не знал, каким боком приделать к самому себе. Я ругал Алину на чем свет стоит и просил избавить от этого бреда, чтоб мое подсознание (или что там вместо него) спало спокойно, как всегда. И было при этом абсолютно все равно, как оно называется – хоть сном сивой кобылы в лунную ночь, т. к. понимать все это я не мог и не хотел.
* * *
Я начал все чаще думать о Васе. Ничего странного – Вася историк, я деток своих в музеи вожу, ничего ненормального, никаких ссор. А ненормальным, как мне самому, наверное, кажется, становлюсь я сам с чувством горячей благодарности к нашему директору!
Не знаю, причем Вася, а вот директор точно причем. Лишить нас художественной самодеятельности, а потом взять в штат психолога, дабы никто не тосковал. Нечего сказать! Может, Вася еще раз зайдет, пожалуюсь хоть ему.
Васю я хорошо помню – человек со странным, задумчивым взглядом, который любил рассказывать всякие истории об истории, до которых мне не было никакого дела, но он меня не раздражал.
Алина мне сказала, что, наверное, если проанализировать, можно понять что-то важное. Даже если он мне не враг. Я анализировал, но не понимал.
Я ходил по улицам, все время теперь думая о Васе. Я заметил, что вообще почему-то теперь постоянно помню о Васе. Надо, наверное, позвонить и так и сказать – что Алина откопала с помощью психотехники в моем подсознании что-то важное, и как-то с ним связанное, но не знаю, что.
С целью развития мышления логического я читал на ночь «ПК для чайников», причем Алине об этом не рассказывал… А мой сериал продолжал жить своей жизнью и даже обрастал новыми подробностями. Нет, с меня хватит техник и коррекций, предпочитаю вальсы Штрауса!
Наконец я ушел в отпуск, и Вася оказался моим соседом по даче. Я пропалывал грядки в шортах и шляпе и, наконец перестал думать о нем и об Алине. Я смотрел на него и думал, что на даче я ему уж точно ничем мешать не могу – впрочем, как и везде. Вася спрашивал про мои грядки, про петрушку и укроп.
Целый месяц отпуска я пытался что-то понять. Мы с Васей выкорчевали у меня старые деревья и посадили новые. Там, где на Васином участке раньше были хризантемы, теперь рос крыжовник, который мы собирались вместе продать, Вечером мы сражались в шашки со счетом сорок на тридцать пять, и вообще жизнь шла довольно неплохо.
Вася рассказал мне о своих исследованиях, и что думает о древних… не помню, ком, но ничем я ему не мешал, и был в этом уверен.
Ознакомительная версия.
