– А дальше слушайте внимательно. Когда я приезжаю и привожу деньги, они всем миром собираются в бывшем клубе – у них даже столетние старухи собирают воду, и все они хотят лично получить честно заработанные баксы. Собираются все до единого – не доверяют даже членам семей. И когда они все соберутся, ловушка захлопнется. Их около пятидесяти человек, но среди них только трое крепких мужчин.
Он многозначительно посмотрел на своих собеседников. Коля медленно произнес:
– Связать и обезвредить пятьдесят человек довольно трудно.
– Тем более, что они, как правильно говорил Василий, за свои деньги перегрызут горло, – согласился Женя, – но ведь у вас есть «макарки».
При этих его словах Вася внезапно встрепенулся.
– Ты предлагаешь их убрать, как я понял, – сказал он, словно констатируя факт, – и физически оружие дает нам такую возможность, но деньги хранятся в сейфе, а мы не «медвежатники». Где ключ от сейфа? Если мы его не найдем, все наши старания и подвиги пойдут кошке под хвост.
– Хороший вопрос. Ключ висит в доме старика, который числится директором совхоза. С головой у него не все в порядке, он и его жена – единственные, кто не состоит в кооперативе. Они живут достаточно далеко от клуба, практически на другом конце села. Закончив с кооператорами, мы сходим к этому придурку, уберем его и его бабу – между прочим, это его четвертая жена, троих предыдущих он уже свел в могилу. Ключ висит у них в доме и всегда в одном и том же месте, я знаю, где. Как только достанем баксы, попрощаемся с покойниками и отправимся по своим делам – трупы, я думаю, обнаружат месяца через два, не раньше. Мы к этому времени с чужими паспортами уже пересечем границу на машине. В Молдавии или на Украине сейчас купить загранпаспорта и тачку – делать нечего, были бы баксы. Переберемся через кордон и свободны. Честно поделим «зелень», и каждый пойдет своей дорогой.
Вася скривился в усмешке и посмотрел на Колю.
– Красиво поет. Неизвестно только, зачем мы будем ему нужны после того, как поможем раздобыть баксы, – словно размышляя о ком-то постороннем, заметил он, – и не может ли так случиться, что он нас подставит и удерет с баксами под мышкой? И хорошо еще, если не пришьет там же на месте – больно шустрый. А, Коляша? Как ты думаешь?
– Такой вариант очень даже возможен, – Коля пристально посмотрел на Женю. – Какие гарантии ты нам дашь, партнер?
Тот расхохотался, словно услышал веселую шутку.
– Гарантий дать не могу, в таком деле все может статься, – в голосе его звучала насмешка, – я мог бы потребовать тех же гарантий от вас, но я не требую. Хочешь выжить – иди на риск. Смотрите в оба, если вы мне не доверяете. В конце концов, я больше вашего рискую – вас двое, а я один.
Вася ответил ему в тон:
– Почему же двое – нас трое, Зойку тоже можно научить стрелять.
Женя мгновенно стал серьезным.
– Вы хотите взять ее с собой? Проблем не будет?
– Скорей с тобой будут проблемы, – буркнул Вася, – ты хоть «макара» в глаза видел?
– Ну, военную кафедру мы все пережили, – улыбка вновь вернулась на лицо Жени, и он процитировал: – «Пистолет Макарова надежен в работе, автоматика его основана на принципе отдачи свободного затвора. Пистолет безопасен в обращении, что обеспечивается флажковым предохранителем, расположенным елевой стороны затвора».
В столицу Грузии поезд прибыл около полудня, а два часа спустя они выехали из Тбилиси на «волге», которую Женя постоянно использовал для своих поездок в село. Километра за два до моста через пропасть – в том месте, где много лет назад произошла трагедия, унесшая жизни многих людей, – остановились и проверили оружие. Зойка смотрела во все глаза, как они рассовывают пистолеты по карманам, и в ужасе зажала уши, когда Коля пальнул в пропасть.
– Ой, а зачем вам стволы? Мы же их на рынке «толкнуть» хотели.
– Будем грабить, – широко улыбнувшись, пояснил Женя.
– И… в людей стрелять будете? – голос ее задрожал от ужаса.
– А это, как придется, ты только не вертись под ногами. Останешься в машине и будешь ждать, пока не закончим, поняла? Иначе сейчас высадим и оставим прямо здесь.
Она оглядела пустынную дорогу, с одной стороны обрывавшуюся бездонной пропастью, и поежилась от пронизывающего ветра.
– Нет, я… поняла.
Перед самым мостом Женя вновь остановил машину, по-хозяйски извлек из загашника и откупорил бутылку армянского коньяка.
– У меня тут еще с прошлой поездки было припасено, давайте немного взбодримся перед операцией.
Коньяк был встречен с одобрением, мужчины пили, по очереди прикладываясь к горлышку, Зойке Женя налил в маленькую стопочку и незаметно бросил туда снотворного порошка.
Пить Зойке не хотелось, но Женя настаивал и даже начал сердиться. Чтобы не злить его, она сделала маленький глоток, улучила момент и выплеснула содержимое стопки в окно машины. Вскоре глаза ее закрылись, голова бессильно свесилась вбок.
– Ты опять ей что-то подсыпал? – в голосе Васи слышалось подозрение.
Не отпираясь, Женя добродушно отмахнулся.
– Часов пять проспит, как раз под ногами вертеться не станет. Не волнуйся, вреда ее здоровью никто причинять не собирается.
– Нормально, Васек, пусть поспит, для нее самой лучше, – поддержал его Коля, – ты же помнишь, как она тряслась, когда увидела в лесу мертвых ментов.
Вася вынужден был согласиться.
– Это здесь? – угрюмо спросил он, внимательно вглядываясь в столбы, врытые по обе стороны моста. – Сначала нужно будет разобраться с телефонным кабелем.
Сергей уехал в больницу вместе с братом, по лицам врачей он ясно видел, что надежды нет. Толя в растерянности топтался в вестибюле гостиницы, пока академика Муромцева на носилках выносили к машине «Скорой помощи», а потом внезапно решил, что следует немедленно рассказать обо всем отцу.
Родители ахнули, во второй раз за день увидев сына. Когда Толя вошел, в гостиной за празднично накрытым столом сидели приятель отца майор Вадим Протасов и его супруга.
– Толенька, что… случилось что-нибудь? С Лизой? – в глазах матери стоял ужас.
– Мне нужно поговорить с папой по делу. Срочно.
Отец встревожено переглянулся с Протасовым, и тот поднялся.
– Если по делу, то, может, и я смогу помочь?
Втроем они прошли в кабинет, оставив взволнованную мать развлекать гостью. Толя коротко рассказал о случившемся, не упоминая имени Самсонова, под конец вытащил и положил на стол признание Жени Муромцева. Лицо отца было мрачнее тучи.
– Скажи мне, сын, – очень спокойно, что являлось признаком сильнейшего гнева, спросил он, – ты, наверное, полагаешь, что тебя, молодого специалиста с не обсохшим на губах молоком, взяли стажироваться на Петровку за твои личные заслуги? И поэтому ты решил открыть свое частное сыскное бюро – договариваешься с экспертами через голову следователя, ведущего дело об убийстве, утаиваешь от него улики, проводишь допросы свидетелей.
