Мем?
– Стой!
Он тут же вскинулся с надеждой.
Мем? Мем?!
Чисто.
Заклинания?
Ни одного на всех девяти кругах, одни пустые слоты.
Глубоко вздохнув, я сосредоточился, и со всей возможной четкостью прошептал:
– Заучить заклинание «восстановление».
Движение где-то вне меня, где-то за спиной. Получилось?
Мем?
Восстановление – двести минут.
– Илья… – В горле было совсем сухо, пришлось откашляться. – Ты чего… натворил?
Он, опять вытирая лицо от слез, сердито буркнул:
– Я решил ударить огнем не в вас, а в то, что заставляет вас умереть!
– И попал в мой список заклинаний. Повезло, что заклинания, похоже, со мной навсегда, а то помер бы магом без способностей.
Мальчишка замер, машинально продолжая размазывать по лицу грязь. Пришлось объяснить:
– Ты мне своим огнем список заклинаний стер. И те, что наготове, и те, что уже потратил. Вообще все.
– А проклятие?!
– На месте. – Я потер спину. Черт, ну и звезданулся же! Скамеечка кажется такой низкой, пока с нее не упадешь. – Но я заучил лечилку заново. Она двадцать минут восстанавливается, теперь будет двести.
Он быстро подсчитал.
– Три часа с третью? Успеем?
– Черт его знает. Вроде да. Три часа я продержусь, главное, чтобы поменьше волноваться.
Пальцы?
Подрагивают, совсем немного, но все-таки. Ну да, я же рассчитывал на час, только чтобы детей во врата запустить, а там хоть трава не расти. Илья сбивчиво объяснял:
– Я попросил Дарку сделать такое же ожерелье, как у вас, только чтобы оно помогало попасть точно в цель!
– Это четки.
– Ну четки, хрен с ними!
– Не ругайся.
– Не буду.
Четки. Три часа с половиной. Господи, только бы продержаться! Восемь слов, я смогу их прохрипеть и сквозь судороги приступа, только бы продержаться!
– Надо было сначала вместе со мной переселиться на море, а там уже фигачить. Если бы не вышло, вам там безопаснее было бы.
– Но ведь получилось? А это главное! Мы победили.
Да, наверное.
– Вы же говорили, что магия может действовать на людей, вот я и подумал, что можно и так подействовать.
– Да уж, подумал он… Бабахнул в меня по-ковбойски, даже не посоветовавшись.
– Ну ведь получилось!
– Больше так не делай.
– Хорошо. Вы говорили, что мой огонь – это не огонь, а магия. И мне удавалось ведь как-то его сворачивать или управлять, куда бить? Вот и решил, что если прицелиться точнее, то можно будет попасть в то, что заставляет вас умирать. Получилось же?
Я промолчал. Получилось.
Мем?
Сто девяносто семь минут.
– Михалыч.
– Ммм?
– Вы зачем меня пистолетом пугали? Специально? Чтобы я захотел правильно ударить?
Ох-хо-хо. И что ответить? Правду?
– Чтобы ты вообще захотел сделать хоть что-нибудь, а не думал о смерти и прочей фигне. Обиделся?
– Не, не очень.
Обиделся. Сейчас не станет об этом говорить, но запомнит. Я на отца обиделся. Ну и что? Да ничего.
– Похоже, Илья, магия чуть-чуть изменилась. Мы можем на нее влиять. Может, и раньше могли, только случая не подворачивалось. Вот как мне с тем зондом, надо, чтобы было очень нужно, буквально до смерти. Чтобы ни о чем другом не думать. Наверное, и раньше это было, но сейчас вдруг стало чуть легче.
Уж не это ли было затеей Шефа? Или Сергеева? Добавить в мир что-то влияющее на магию, существо, которое само по себе магия. Туманные стены отгородили Британские острова, и я начал слышать неведомый голос. Не случайность же?
– Я второй день даже не пользуясь своими умениями, могу как-то понимать суть происходящего. Вот сейчас мне что-то сказало – Илья может, но его нужно слегка подтолкнуть.
Он помолчал, а потом задал ожидаемый вопрос:
– Мы перешли на новый уровень игры?
– Или на следующий виток спирали.
– И что дальше?
– Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю, сам думай.
Мем?
Сто девяносто четыре минуты.
Мальчишка сидел рядом, щелкая бусинами моих четок. С другой стороны присела вернувшаяся из дома Дара, довольно достала из кармана две последние ложечки, отщипнула от одной кусок серебра и начала что-то мастерить, тихо мурлыча под нос какую-то песенку на французском. Илья молчал, я тоже.
Если выживу, что дальше делать? Нет, я детей, как только восстановятся врата, уведу отсюда. Кстати, почему список врат не стерло? Ах да, было же какое-то заклинание в «Сказаниях», у очень сильных монстров, с подобным эффектом. Любопытно. Я могу слышать голос будущего, Илья – имитировать своим огнем заклинания других магов. Что тогда умеет Сергеев? Сможет своей палочкой колдовать не только «экспелиармус», но и «аваду»? Сколько их, магов, которые не сегодня-завтра начнут менять свою силу? К чему это приведет? Может, пора ставить портальный камень где-нибудь в Антарктиде, чтобы было куда бежать спасаться? Надо только туда учебники перетащить и одежды навырост.
Ребята сидели рядом, каждый занимаясь чем-то своим. Илья что-то напряженно думал, Дара то и дело дышала на какое-то подобие пуговки, все произошедшее словно прошло мимо нее. Надо подумать, найти детского психолога, пока я девчонку своими криками до истерики не довел. Книжку найти, почитать. Я не хочу, чтобы мои дети… Мои дети? Когда они успели стать моими? Чем был для меня Илья? Дара? Просто средством, чего скрывать. И когда же они стали чем-то большим? Что они для меня?
Для детей мир яркий, контрастный, но чем старше мы становимся, тем больше появляется оттенков, пока все они не сливаются в один, равномерно серый фон бегущего времени. И тогда только появление детей заставляет эту серость отступить. Вот сейчас, к примеру, жизнь такая яркая, что даже глазам больно. Наверное, этого мне и надо было?
А может, если без красивостей, просто хотелось пожить весело, в компании? Да, скорее всего, именно так. Ну, пожил.
Сидящий рядом пацан завозился, потом кашлянул.
– Что?
– Я хотел спросить… – Он вдруг замялся, но продолжил: – Почему только отчество, я уже знаю. А как вас по имени зовут?
Имя ему подавай. Улыбнувшись, я закрыл глаза. Слишком много света, слишком хорошее утро.
– Как зовут? Илья, ты не поверишь…
